Заурбек поправил на плече ремень автомата и окинул тяжелым взглядом собравшихся, за спинами боевиков виднелись покатые морды трех «Газелей», в каждый микроавтобус было загружено по тонне армейского пластида, который милиционеры привезли из Грозного и хранили на одной из автобаз. Теперь этой взрывчаткой должны будут загрузить самолеты летчиков-смертников.
– У нас все готово, – доложил Негаеву один из боевиков, сорокалетний мужчина с аккуратно подстриженной рыжей бородой, обвешанный оружием, как герой американских кинобоевиков.
– Хорошо, грузитесь, сейчас выезжаем, – махнул рукой полковник. Достал мобильный телефон и связался с постом охраны вице-премьера республики.
– Старший поста слушает, – немедленно донеслось из трубки.
– Здравствуй, Вартан, это Негаев, – представился полковник.
– Заурбек Мусаевич? – удивился милиционер. Даже через мембрану телефонного динамика было слышно, как от нервного расстройства у того сел голос. – Так чекисты же говорил, что вы переметнулись к душманам.
– А ты им и поверил, – Заурбек как можно беспечнее хохотнул. – Этим наследникам Железного Феликса только бы посадить нашего брата, да галочку в отчетности поставить. Но все уже выяснилось, я назначен временно исполняющим обязанности начальника РОВД.
– Поздравляю, – обескураженно пробормотал Вартан.
– Подожди, не перебивай. Сейчас берешь своих подчиненных и возвращаешься в отделение.
– Но как же… – в очередной раз удивился милиционер. – У нас же здесь пост.
– Теперь это не наша головная боль. Членов правительства должна охранять госбезопасность. Вот пусть и охраняет. Через сорок минут доложить дежурному по РОВД! – рявкнул напоследок Заурбек и отключился. Отзывая пост от одного из объектов атаки, он не спасал жизни бывших подчиненных. Те погибнут во время атаки Пригородного РОВД, грузовик со взрывчаткой и группа гранатометчиков уже были на исходной позиции. Убирая охрану от дома вице-премьера, Негаев облегчал задачу своему племяннику, который должен был взять сановного чиновника живьем.
* * *
Пройти минное поле для разведчиков оказалось плевым делом. Мины направленного действия МОН-50 были установлены без сейсмодатчиков, реагирующих на движение человека. А поставлены как обычные растяжки, которые обезвредить – дело нескольких секунд.
Преодолев минное поле, морские пехотинцы выбрались на исходный рубеж. Находясь на краю плато, они могли уже без оптики наблюдать за лагерем моджахедов.
Откупорив пещеру, боевики по трое, а то и по четверо спускали ящики вниз и грузили их в «КамАЗы».
«Килограммов по сто в каждом будет, – глядя на напряженные лица чеченцев, догадался Звягин. – Очень хорошо. Сильно устанут, когда наконец погрузят все двадцать тонн. Вот тогда мы ими и займемся».
Лежащий рядом Шляхтич тронул Александра за плечо и глазами указал наверх. Слева от черного зева пещеры на небольшой площадке моджахеды соорудили еще одну пулеметную точку, которая своим огнем перекрывала все плато.
Звягин понимающе кивнул, потом включил рацию и тихо произнес:
– Геркулеса вызывает Зять.
– Слушает Геркулес, – тут же отозвался снайпер и доложил: – Нахожусь на позиции, готов к работе.
– Это хорошо. Пулеметное гнездо на десять часов от пещеры видишь?
– Наблюдаю, – спустя секунду подтвердил снайпер.
– Твоя цель. Уничтожишь по моей команде.
– Понял, сделаю, – теперь голос Станислава Овсянникова звучал деловито-озабоченно. И, как догадался старший лейтенант, стрелок, еще общаясь с ним по рации, уже пытался выставить необходимые упреждения на оптическом прицеле.
– Жди сигнала, – напоследок сказал Звягин, вновь принимаясь за наблюдение. К этому времени первую машину загрузили.
Двадцатикилограммовые золотые слитки лежали в пластиковых пазах. На лицевой стороне отчетливо виднелись клейма – двухглавый орел с императорской короной. Под гербом «Национальный Банк России» были выбиты цифры 9999. Четыре девятки, золото наивысшей пробы без малейшей доли примеси.
Аслан Баулин сидел на разогретом солнцем камне и уже несколько часов неотрывно смотрел на слитки. Это был первый ящик, который достали из пещеры. Мысли молодого вайнаха были тяжелы и медленны, как расплавленный чугун. Драгоценный металл буквально загипнотизировал его. Только сейчас Аслан по-настоящему понял, какую силу несет в себе золото.
Оторвавшись от созерцания блестящего содержимого ящика, он перевел взгляд на переносивших золото боевиков. Раздетые по пояс мужчины аккуратно переносили тяжелую ношу, покрытые потом мускулистые тела блестели на солнце.
«Двести ящиков чистейшего золота, – про себя продолжал размышлять Баулин. – Такое богатство не у всякого аравийского шейха есть». Он на одно мгновение позволил себе помечать, как можно было бы устроиться, став единственным обладателем этого сокровища. Но дальше дорогого автомобиля, роскошного костюма от мировых кутюрье, в котором под блики множества фотоаппаратов он входит в здание Европарламента как глава «незалежной Ичкерии», его мечты не заходили. Сознание молодого чеченца было отравлено политикой, и другой жизни для себя он не видел.
Прикусив нижнюю губу, Аслан с ненавистью посмотрел на стоящих в стороне и о чем-то оживленно переговаривающихся Джабраила Мамаева и Мусу Калаева.
«Старые козлы, давно им уже пора на шкуродерню, а они все еще пытаются изображать из себя руководителей повстанческого движения», – злость буквально захлестывала Баулина. Будь у него побольше бойцов, а не два десятка из общей полсотни, Аслан не задумываясь отдал бы приказ повесить этих двоих. Впрочем, если бы не категоричные наставления Руслана Курбаева, который не только передал золотой запас Ичкерии, но и в целом руководит всей операцией и от него зависит возможность возвращения в Европу, малочисленность отряда не остановила бы амбициозного молодого чеченца.
«Ничего, поквитаюсь с ними позже», – скрипнул зубами Баулин. Договоренность, которую достигли на переговорах лидеры старой и молодой формаций сепаратистского движения, предусматривала – сперва золотой запас доставляют в Брюссель, потом формируют правительство в изгнании и уже тогда начинают делить портфели. А пока все они единое целое.
На самом деле втайне от Курбаева Аслан Баулин договорился с Махмудом Армашевым, на которого возлагалась обязанность доставки в Нарчик летных экипажей, во время захвата аэропорта ликвидировать обоих «стариков», а их трупы подбросить в один из самолетов-смертников. Потом, уже в Европе, через журналистов запустить «легенду» о славных шахидах, решивших возглавить воздушную атаку на Москву. Покойные станут национальными героями, и этот газетный трюк предотвратит дальнейший раскол.
Идея была недурна, только с одной погрешностью, Муса и Джабраил были матерыми волками и ни на секунду не расслаблялись, даже находясь в окружении верных нукеров. Поэтому было решено, что ликвидацию проведет человек со стороны. Лучше всего на эту роль подойдет Заурбек Негаев. Махмуд заранее провел с ним переговоры, предложив пост в «правительстве», милицейский полковник недолго раздумывал и дал положительный ответ. Теперь оставалось добраться до аэропорта.
День быстро клонился к закату, раскаленный до бела блин солнца, перекатившись через зенит, уже цеплялся за верхушки деревьев, густо росших на склонах гор.
Боевики, еле передвигая ногами от усталости, загружали последний, четвертый «КамАЗ». Тяжелые ящики с глухими звуками опускались на деревянный пол кузова, где дальше их просто волоком тащили в глубь.
Аслан Баулин поднялся с камня, поправил ремень с тяжелым автоматическим пистолетом в пластиковой кобуре и расслабленной походкой направился к своим «соратникам», которые по-прежнему оживленно переговаривались с проводником, которого прислал Курбаев.
Баулин успел сделать несколько шагов, когда за его спиной промелькнула неясная тень. Аслан еще не успел сообразить, что же это, как великий инстинкт самосохранения послал сигнал по всему организму. Сердце бешено запрыгало в груди, во рту стало сухо, чеченец хотел оглянуться назад, но его опередили. Чья-то могучая ладонь сдавила ему горло, и в ту же секунду сердце пронзил холодной сталью штурмовой кинжал.
* * *
Отключив трубку мобильного телефона, Родион Крутов негромко объявил:
– Лед тронулся, господа заседатели. Боевики уже на окраине, значит, остается час, от силы полтора до начала светопреставления.
Пройдясь по гостиничному номеру, полковник остановился перед окном и посмотрел на здание УФСБ. Стандартная пятиэтажка, где располагались госбезопасность, городская прокуратура и военкомат, выглядела совершенно безжизненной. Черные глазницы неосвещенных окон и автостоянка перед зданием, все как обычно в это время суток. Только эта видимая безжизненность была ложной, благодаря стараниям полковника Корпана личный состав УФСБ и военкомата находился на своих местах и в полной боевой готовности для отражения возможного штурма.
