Лиля вздрогнула и посмотрела на него.
– Отлично, – прошептал Щукин, – значит, она уже реагирует на внешние раздражители. Осталось только выяснить, соображает ли она хоть что-нибудь.
Он подошел к ней и сел на диван рядом.
– Привет, – сказал он.
Лиля долго-долго смотрела на него.
– П-привет, – немного запинаясь, проговорила она.
Щукин недовольно поморщился. Ему показалось, что девушка вовсе не ответила этим словом на приветствие, просто повторила ничего для нее не значащий, но понравившийся ей набор звуков.
– Тебя как зовут? – спросил он.
Лиля надолго задумалась. Щукин молчал, не желая мешать этому процессу, и только когда тишина, нарушаемая только громогласным храпом Ляжечки, затянулась более чем на пять минут, он повторил свой вопрос:
– Как тебя зовут?
Девушка часто-часто заморгала ресницами, явно не понимая, чего от нее хотят.
– Я – Коля, – сказал Щукин, ткнув себя указательным пальцем в грудь. – Коля… – терпеливо повторил он. – А ты?
Лиля склонила голову вправо и прищурила глаза, в которых, как показалось Щукину, промелькнул какой-то отблеск осмысленности.
«Вот накачали девчонку, – подумал Николай, – интересно, сколько ее держали под такого рода наркозом? Она же рискует никогда не вернуться в нормальное состояние. Останется навсегда такой же дурочкой… Нет, из этой Лили сейчас ничего не вытянешь. Надо было, наверное, оставить все как есть. Так легче было бы с ней управляться…»
Однако он решил попробовать еще раз.
– Я – Коля, – повторил он, опять ткнув себя пальцем в грудь, – а ты?
– Ли…ля, – выговорила вдруг девушка, поняв наконец, что от нее хотят.
Щукин едва удержался от восторженного восклицания.
– Лиля? – снова спросил он.
– Ли… ля… – подтвердила девушка.
Николай мучительно поморщился, придумывая следующий вопрос, достаточно простой, чтобы девушка смогла на него ответить.
– Как ты сюда попала? – не придумав ничего лучше, спросил он.
Лиля снова замолчала надолго.
– Я… не знаю, – ответила она наконец.
– Откуда ты?
– Я… не знаю…
«Не складывается что-то разговор, – подумал Щукин, – что ж, попробуем перейти сразу к важной теме. Должно получиться. Лиля хоть и начинает уже что-то соображать из-за того, что не получила очередного укола, но все равно продолжает находиться под действием зелья, которое еще не выветрилось из ее головы. Значит, можно попробовать запрограммировать ее на поступки…»
– Хочешь домой? – спросил он.
– Да! – неожиданно быстро ответила девушка, и Щукин с удивлением увидел, как лицо ее исказилось и слезы потекли из глаз.
– Если хочешь домой, – медленно и внушительно проговорил он, – ты должна слушаться меня. Поняла?
– Д-да…
– Встань и дойди до окна, – ради пробы скомандовал Щукин.
Лиля медленно поднялась с дивана и, ступая неуверенно, добрела до окна. Остановилась и повернулась к Щукину, словно спрашивая – что теперь?
– Теперь, – сказал Николай, – вернись обратно.
Лиля послушно села на диван рядом с ним.
– Отлично, – хмыкнул Николай, – все у нас получается. Слушайся меня и попадешь домой… Короче, держи хвост пистолетом!
Лиля вскочила с дивана и, недоуменно, но послушно посмотрев на Щукина, вдруг неуверенно прогнулась, выставив по направлению к Николаю задницу.
– Ты чего? – не понял Щукин.
Лиля, не разгибаясь, потопталась на месте, будто ей хотелось идти сразу во всех четырех направлениях, и остановилась, повернувшись вполоборота.
– А! – догадался Щукин. – Это ты восприняла мое выражение «держи хвост пистолетом» буквально!
– Держи… хвост… пистолетом, – подтвердила Лиля.
– Очень интересно, – сказал Щукин самому себе, – значит, мне надо за базаром следить. Соображалка у этой девочки работает пока слабо, а вот подчиняется она железно… Интересно, что было бы, если б я сказал что-нибудь вроде… «даю голову на отсечение…» Она бы за топором побежала?
– Отставить, – проговорил он, строго глядя на девушку, – ложись на диван.
Она легла.
– Закрывай глаза, – приказал Щукин. – Вот так… Теперь спи, пока я не разрешу тебе проснуться…
Она послушно засопела.
– И еще, – вспомнил Щукин, – слушайся только меня. Поняла? Ничьим больше приказам не подчиняйся. Хорошо?
– Хорошо, – сказала Лиля и почему-то улыбнулась.
Храп в прихожей прекратился. Щукин хотел вскочить с дивана, но было уже поздно – до него долетел хриплый со сна голос Ляжечки:
– Колян, ты где?
– Ч-черт, – сквозь зубы прошипел Щукин, – теперь застукает, гад. Спи! – приказал он девушке.
Она смолкла и вытянулась, будто и правда погрузилась в глубокий сон. Впрочем, скорее всего, так оно и было.
Дверь в комнату отворилась.
– Ага, – проговорил Ляжечка, появляясь на пороге комнаты, – вот ты где… А что ты делаешь?
Он засмеялся, увидев, что Щукин положил руку на грудь девушки.
– Все-таки не удержался? Молоток! – оценил Ляжечка. – Я вот тоже… Каждый раз, когда один на один с этой лярвой оказываюсь, не упущу возможности прощупать… хе-хе… почву. А что? Она сопротивляться не будет…
Щукин засмеялся в тон Ляжечке, что стоило ему немалых усилий – с большим удовольствием Николай двинул бы сейчас по этой раскрасневшейся роже, но… пока этого делать не стоило. Тем более что для Ляжечки у Николая было припасено кое-что другое.
– Ну ладно, – зевнув, поднялся Николай с дивана, – сколько там времени? Не пора ехать?
Мгновенно сделавшись озабоченным, Ляжечка посмотрел на часы.
– Скоро, – сказал он. – Ты извини, Колян, что я тебе кайф обломал, но нам надо собираться. Пока переоденем эту клушу, пока то-се… Эй! – прикрикнул Ляжечка на лежащую Лилю. – Подъем!
Девушка не шелохнулась.
«Не подчиняется ничьим приказам, кроме моих», – вспомнил Щукин и решил вмешаться до того, как Ляжечка успеет заметить, что с Лилей что-то не то.
– Давай-ка я, – предложил Николай.
– Что – ты? – не понял Ляжечка.
– Ну, я сам ее раздену, – проговорил Николай, многозначительно подмигивая, – чего тебе возиться-то?
– Не скажи, – хмыкнул Ляжечка, потирая руки, – размерчик у нее самый подходящий – третий. А вот то, что она не в себе, так сказать, это плохо. Я как-то пытался заставить ее в рот взять, так она мне чуть все это дело не отгрызла – не понимает же ни хрена! Есть хотела, вот и подумала, что я ее покормить решил…
Ляжечка хихикнул и направился к выходу из комнаты.
– Давай-давай, – напоследок сказал он, – только не это… не увлекайся. А то раздеть-то разденешь, а одеть забудешь…
– Не боись, – сказал Николай, и Ляжечка покинул комнату.
Подождав немного, Щукин подошел к двери и закрыл ее на крючок, предварительно проверив, не подслушивает и не подглядывает ли за ним Ляжечка – с него станется. Убедился в том, что Толик никак подслушивать не может – судя по звуку льющейся воды, Ляжечка принимал душ, чтобы освежиться после недавних обильных возлияний.
– Тем лучше, – шепотом сказал Николай.
Потом он уселся на диван рядом с безучастной Лилей и закурил.
* * *
– Значит, так, – медленно выговорил Капитон, и Анна вдруг подумала, как редко она видит Капитона таким серьезным и сосредоточенным, – положение у меня, как я уже говорил тебе, незавидное. С одной стороны, я подписался помочь Седому. И если я этого не сделаю, у меня будут проблемы. А если дело сорвется, что скорее всего – ведь дело-то органы курируют, падлы, – то у меня все равно проблемы будут из-за того же Седого. Скажет – или не старался, или… связался с похитителями, а они мне больше заплатили… Он вечно на меня наговаривает… Так, а если я все-таки сделаю как надо, то менты могут на меня выйти – и очень просто. Потому как серьезная операция это, очень серьезная. Если у них все выгорит, они Седого к ногтю прижмут. Но до того, как они его прижмут, он успеет из меня кишки выпустить… Так вот…
Капитон внимательно посмотрел на Анну и, видимо, нашел, что она недостаточно верно представляет себе всю серьезность сложившейся ситуации.
– А ты не переживаешь? – желчно осведомился он. – Зря.
– Почему? – испуганная таким оборотом, спросила она.
– А потому, если меня у тебя не будет, что ты будешь делать? – рявкнул Капитон. – Что? Попробуешь прибиться к блядской конторе какой-нибудь, так из тебя там куклу резиновую сделают… А поставить ты себя не умеешь, хватки нет. Ты же на все готовенькое пришла – я тебя не обижал ведь?
– Н-нет… – пробормотала Анна.
– Значит, и жизни ты ни хрена не знаешь, – подытожил Капитон. – Ну, даже если у тебя и получится нормально устроиться – то что? Через десять лет все равно будешь никому не нужна и подохнешь под забором… Я-то ведь как хотел – чтобы ты выучилась, стала нормальной деловой женщиной. Тебя можно было бы подкладывать… то есть выдать замуж за какого-нибудь нужного человека. И сама бы как сыр в масле каталась, и мне помогала бы… информацией… Вот и подумай – лучше тебе будет, если меня не станет, или хуже. Прикинула? И теперь ты отказываешься мне помогать?
