— Им и не надо их прятать. Считайте, что увиденное — рекламный ролик. Кино для своих. Пацан, как я думаю, откуда-то из Бирмы или Тайланда. Его продали за штуку баксов или за десять в пожизненное пользование. За эти деньги, они с ним что угодно могли сделать. Хоть по кусками разрезать, хоть в кипятке сварить. А они, видишь, сгуманничали — только голову открутили.
— Да уж.
Марк не знал, что и думать. Хозяин, очевидно, к чему-то клонил. Знать бы к чему.
— Не переживайте, у нас таких заказов нет. Пока нет.
— Надеюсь, и не будет.
— Кто знает-кто знает… Я бы не был так категоричен. Скорее, наоборот. Предусмотреть желания клиентов — наша с вами обязанность. Кстати, а если вдруг появится…. Кем бы мы могли пожертвовать?
— Вы с ума сошли?! — Марк не верил в реальность услышанного.
— Шапиро, вы с кем разговариваете?! — Улыбка, как шагреневая кожа, сползла с волевого лица. Хозяин сузил глаза и жестко отрезал. — Забылись?! Я напомню вам ваше место!
— Извините, — Марк опять втянул голову и жалко залепетал. — Я … я не знаю.
— Зато я знаю! — Хозяин держал паузу. — Интересно?!
— Кто же?
— Максик!
— Максик?! — Марк готов был упасть в обморок. — Кого угодно, только не его! Он приносит вам деньги. Он знает, что нужно клиенту. Он…, - Подбирая аргументы, танцор задыхался от волнения, — … в конце концов, у нас есть другие, менее одаренные, мальчики.
— А что, других вам не жалко?
— Жалко, конечно. Но не буду оригинален, если скажу, что Максик — лучший.
— Ну-у, если только в ваших танцах. А у нас, как вы знаете, другой профиль. В последнее время, клиенты перестали его заказывать.
— Разве?!
— Ему уже двенадцать.
— Только через месяц.
— Не валяйте дурака, Шапиро. Он уже итак вымахал, как жердь, и все растет. Пассивных клиентов у нас не так уж и много. Да и те предпочитают нежное создание, а не тощего мужлана.
— Какой же он мужлан? Двенадцать лет — это еще даже не подросток.
— Хватит! — Хозяин раздраженно стукнул по подлокотнику. — Это — бизнес! И если что-то не дает ему развиваться, это что-то устраняют. Здесь не благотворительный приют. Здесь — бордель! Забыли?!
— Что вы предлагаете? Продать его таким же, — Марк возбудился и сумбурно махнул рукой на экран, — таким же живодерам!
— Если заплатят, почему — нет?!
Хозяин цинично улыбнулся и блеснул глазами. Ответить жестко Марк не рискнул. В кресле он видел демона. Лукавой улыбкой, взглядом, голосом он давил. Гипнотизировал и неумолимо подавлял волю.
— Я… Простите… я не хочу в этом участвовать.
— Ладно. — Странно, но голос босса стал мягче. — Максима вашего никто трогать не собирается. Но! — Хозяин опять блеснул глазами. — У меня есть заказ. Не простой. Но, думаю, для него это — идеальный вариант.
— Что…, - Марк, боясь услышать страшное, робко лепетал, — что за заказ?!
— Один человек из Штатов… Он хочет купить у нас раба. Маленького домашнего любовника. Конечно, при условии, что тот ему понравится. Понимаете?!
— Пока не совсем.
— Тогда слушайте дальше. Я знаю этого пацана и знаю, что, если эта белокурая бестия постарается, то и у покойника встанет. Так вот, ваша задача, Марк Сигизмундович, убедить мальчишку сделать все, чтобы американец даже и не думал отказаться.
— Он, надеюсь, не извращенец?!
Хозяин едва заметно улыбнулся.
— А вы?! А, Шапиро?! Вы не извращенец?! Молчите. Правильно делаете. Не все ли равно — кто он? Тип, как и все. Извращенец, педофил, бой-лавер — вам что больше нравится?
— Я в том плане, — робко попытался оправдаться Марк, — что не садист?
— Мне плевать. Садист он или нет. Главное, чтобы пацан ему понравился. Пусть стиснет зубы и делает свое дело. А не поможет, — Хозяин неожиданно разозлился, — покажу ему киношку эту. А то и главную роль подарю!
— Не надо. — Марк подавленно опустил глаза. — Это сломает его. Я поговорю с ним.
— Вот и чудно. Надеюсь, у вас получится.
* * *
Максим постучал, но никто не отвечал. Выждав с минуту, он приоткрыл массивную дверь и вошел.
— Эй, есть тут кто?!
Из ванной донеслось монотонное шипение струй.
«Все понятно, моется. Это — хорошо. Хотя бы вонять не будет. Надеюсь, он не жирный».
Максим снял туфли и в раздумье, проходить или нет, посмотрел в зеркало. Сейчас он себе нравился: в белой рубашке, с модной стрижкой и запахом парфюма.
— Хеллоу!
Выпустив облако пара, дверь ванной приоткрылась. Максим перевел взгляд — полное, раскрасневшееся лицо с маленькими глазками. Они с интересом смотрели на него. По мере чего рот незнакомца расползался в широкой улыбке.
— Хай, — Макс смущенно улыбнулся.
Перешагнув через порог, клиент присел перед ним на корточки и, продолжая пялиться, прогнусавил.
— Хау ду ю ду?
— Сэнькс, айм файн.
— О! — Американец довольно закивал. — Вери гуд!
Английский Максим подучил с Мариной. При всей мимолетности она сумела вдолбить им несколько фраз. Впрочем, общение с клиентами тоже давало о себе знать.
Толстяк опустил глаза и посмотрел на его кипельно-белые носки. Такого же цвета были брюки и рубашка.
— Ю лайк ми.
— Ю лайк ми ту.
Максим улыбнулся еще раз. Лицо не должно было отражать его мыслей. «Ага, держи карман шире! Сам бы подумал, как такой боров может кому-то нравиться. Если только настоящей свинье. Ладно, раз Марк просил, значит, потерплю. Надеюсь, это на одну ночь». Примеряя роль смущенного ангела, мальчик опустил глаза. Клиент понял это по-своему — расчувствовавшись, полез обниматься. Толстые руки грубо стиснули. Запах гнилых зубов ударил в ноздри.
— Экскьюз ми…
Прикрыв рот, Максим громко чихнул. Чих вышел искусственным и натянутым, но иностранец ничего не заметил. Он вновь обнял его и торопливо впился в губы. «Одна ночь — слишком много для такого урода».
Как и ожидалось, время тянулось нескончаемо. Клиент ворочался и храпел, раскидывая по кровати толстые конечности. Максим лежал у края, но и там, словно игрушку, те находили его и норовили притянуть к большому телу. Максим зажимал нос, тыкался в подушку, но «аромат» из чужого рта убивал само желание дышать.
Сон пришел лишь под утро — короткий и беспокойный. Максим куда-то бежал, прыгал и стремился выскочить из длинного темного коридора. Куда и зачем, он не представлял. Внезапно коридор обрывался и, как прыгун с трамплина, он оказывался в пустоте. Вздрогнув, Максим непроизвольно дернул ногами. Сон кончился.
Толстяк теперь лежал на спине. Приоткрыв рот, по-прежнему выпускал дохлый углерод, храп и кучу примесей. Медленно, стараясь не разбудить, мальчик освободился от захвата и хотел уже встать, как клиент заворочался. Объемные, как у женщины, груди не давали ему повернуться на бок. Подобрав под себя руку, мужчина дернулся, но маневр все равно не выходил. Он раздраженно скривил рот, открыл глаза и увидел мальчика.
— Май бэби. — Сонная улыбка обнажила желтые зубы. Слащаво скалясь, клиент протянул кисти, обнял его и опять закрыл глаза. Ускользнуть было невозможно, терпеть — невыносимо. Рот иностранца благоухал, как отрытый скотомогильник. Максим зажмурился, пытаясь дышать через раз, но ничего не получалось.
Спасение пришло неожиданно, тишину разрезал звонок. Максим ждал, что клиент вот-вот проснется. Но туша не двигалась, и, кажется, ничего не слышала.
— Миста!
Клиент спал. Громче и уже по-русски, Максим добавил.
— Мистер, вам звонят!
Просыпаться толстяк не хотел. Мальчик подобрал ноги, толкнулся в огромный живот и только так, заставил клиента открыть глаза. Недоуменно-сонный взгляд, мальчишка что-то показывал рукой.
— Фоне!
— Уот?!
— Фоне!
— А, йес, йес! Фоне! Джастин моментс!
Поспешно, насколько позволяло его тучное тело, клиент соскочил с кровати и подбежал к столу. Еще минута, и телефон, казалось, сам изрыгнет ругательства, но толстяк успел. Проворно схватив, поднес трубку к уху.
— Йес?!
Хозяин говорил с ним голосом Марины. Без ее перевода разговор был не состоятелен.
— Мистер Фоссет, доброе утро! Как вы спали?
— Благодарю вас. Хорошо.
— А мы думали, спать этой ночью вам не придется?!
— А, вы про это?! — Фоссет засмеялся. — Нет-нет, я спал. Не сразу, но спал. Он меня утомил.
— Вам что-то не понравилось?
— Нет, все было очень мило.
— Значит, он вам подошел?
— Ну, были кое-какие проблемы.
— Что вы имеете в виду?
— Мне сейчас не хочется об этом говорить.
— И все же.
— Мальчик немного старше, чем я предполагал.
— Только это?
— Да. Хотя, признаюсь, его сообразительность все компенсировала.
— Так вы довольны?
— Пожалуй, да. Единственно, смущает цена. Если бы вы сделали мне скидку. Мальчик, ведь, уже тинейджер. Скажем, процентов тридцать.
