Девушка повернулась и рассеянно посмотрела на него.
– Да, ветрено.
– Вас не продует? – озаботился Шатров.
– Скоро должен подойти автобус.
– А то давайте я вас подвезу, – предложил Шатров.
– Я вас не знаю. – Улыбнувшись, она добавила: – У меня принцип – не садиться в машину к незнакомым людям.
Шатров знал, что умел нравиться женщинам, и сейчас старался по максимуму использовать свое обаяние.
– Поначалу все люди между собой незнакомы, а потом проходит какое-то время, и они узнают друг друга. – Преувеличенно раскрыв глаза, он продолжил: – Они даже женятся! В результате этого получаются очень красивые дети.
Вера засмеялась. Право, она была прелестным существом, Чертанову просто повезло.
– Скажете тоже!
– А потом – я ведь для вас знакомый, – широко улыбнулся Дмитрий Степанович. – Я вас видел в обществе Михаила Чертанова. А с ним мы, можно сказать, друзья.
Вера невольно всплеснула руками:
– Ах вот оно в чем дело. А я-то гадаю, откуда знакомо мне ваше лицо.
– Так поедем? – с мягкой настойчивостью предложил Дмитрий Степанович.
Лицо Веры приняло задумчивое выражение. Она посмотрела на часы и сдалась:
– Хорошо, едем!
– Ну, вот и прекрасно! – обрадовался Дмитрий Степанович.
Неожиданно в его голове что-то неприятно щелкнуло, и Шатров почувствовал, что шагнул в темноту, словно под черепной коробкой оборвали какие-то провода. Дмитрий Степанович даже выставил руку, чтобы не натолкнуться на препятствие, но уже в следующую секунду мир вновь наполнился красками.
– Вам нехорошо? – обеспокоенно раздался голос вблизи.
Дмитрий Степанович не сразу сообразил, что он принадлежит Вере. Такое впечатление, что произошло смещение пространства. Будто в один миг он был отброшен на десятилетие назад. В его голове звучало множество голосов, которые не позволяли сосредоточиться. Еще через несколько секунд они сделались глуше и скоро умолкли совсем. Остался только один неприятный баритон с заметной хрипотцой. И прежде Шатрову приходилось слышать этот голос, только он никак не мог определить, кому же он все-таки принадлежит? Голос все более крепчал, подавляя его собственные желания и навязывая ему свою волю. Вдруг болезненно ужалила мысль: «Уж не дьявол ли проник в мое подсознание?!» Усилием воли он попытался вытеснить чуждый голос, но скоро осознал, что противостояние бесполезно. И он непременно проиграет в этой изнурительной борьбе, если не сейчас, то позже. Шатров вдруг почувствовал, что очень устал, на лбу даже проступила обильная испарина, словно он выполнял неимоверно трудную физическую работу. Он вспомнил, что уже испытывал нечто подобное, только в очень слабой форме. Вспомнил даже, когда это началось: вскоре после того, как он съездил в детдом под Зеленоградом, пытаясь узнать что-нибудь об отце. Тогда он общался с директором детдома Курковым.
Собрав остаток сил, Шатров улыбнулся:
– Все в порядке. Так вы едете?
Показав в улыбке красивые зубы, Вера сказала:
– Конечно. Если для вас это не составляет труда. А где ваша машина?
– Она вот там. Пойдемте! – Неожиданно раздался звонок мобильного. На экране определитель высветил номер Уманова. – Слушаю… – отозвался Шатров. – Что-то срочное? Ах вот как! Есть все доказательства? Что ж, интересно было бы взглянуть. Хорошо, еду! – Выключив телефон, Шатров посмотрел на Веру: – Только у меня к вам одна просьба, сначала заедем к моему другу, а уж потом я отвезу вас. Договорились?
Вера улыбнулась:
– Только если это ненадолго.
– Обещаю, это займет всего лишь две минуты!
Шатров уверенно подхватил Веру под руку и повел в сторону своей «шестерки». Открыв дверцу, он вдруг с ужасом подумал о том, что в точности исполняет все то, что приказывал ему голос, только что звучавший в его голове. Дмитрий Степанович пытался сопротивляться его внушению, но скоро осознал, что сил у него для этого недостаточно.
* * *
За ответом на свои вопросы Чертанов отправился в Склиф к известному психофизиологу и гипнологу доктору Хазарову.
Голос у доктора был мягким и успокаивающим, видимо, так он привык говорить со своими больными. Охотно верилось, что даже самый буйный, услышав чарующее звучание этого голоса, становился агнцем во плоти.
– Медицина идет вперед, – произнес он, картинно закатив глаза. Сказано это было так, будто он лично подталкивает ее. – В принципе в наше время возможно все. Что такое гипноз? Это переориентированное сознание. Если говорить по-другому, так это когда внушение выглядит гораздо ярче действительности. Все это научно обосновано. – Ткнув в сторону стеллажей с книгами, он добавил: – На эту тему написана масса литературы. Легче всего внушению поддаются люди в состоянии гипнотического сна. В это время активность всех систем организма резко снижается, центральная нервная система раскрывается в максимальной степени, так что психотехнолог способен проделывать со своим подопечным различные энергоинформационные манипуляции и подкреплять их соответствующим словесным внушением.
Доктор Хазаров говорил вяло, словно из него вытягивали слова клещами. На Чертанова вдруг накатила невероятная зевота. Усилием воли он сумел справиться с ней. Как бы тут в летаргический сон не отправиться!
– А что за энергоинформационные манипуляции, можете пояснить? – нарочито бодрым голосом спросил Чертанов. Неплохой способ борьбы со сном.
– Их много! – неожиданно воодушевился Хазаров. – Сразу все и не перечислишь. Наиболее распространенный из них… – Подумав немного, он добавил: – Да, пожалуй, и самый действенный, это когда на мозг пытаются воздействовать электрическими импульсами.
– Как это происходит?
– Очень просто. Надевают на голову мягкую шапочку, на которой закреплены всевозможные датчики, способные привести нейроны мозга в возбужденное состояние. Когда мозг будет готов для воздействия, то в него вводится та или иная информация или ключевое слово. В последнем случае это называется «эффектом зомби».
– А это может быть какой-нибудь рисунок? – Чертанов вспомнил про корону с молниями.
– Безусловно!
– И как долго человек может находиться в таком состоянии?
– Вообще существует четыре уровня гипноза. Я сейчас говорю о самом верхнем. Так сказать, высшем проявлении. Человек даже может не знать, что он находится под гипнозом. Внешне это совершенно незаметно для окружающих. Он остается прежним! Но стоит ему получить команду откуда-нибудь извне, как он будет тотчас активизирован на выполнение этой команды. Подобный эффект в основном продолжается двадцать дней.
– А дальше?
– Дальше может произойти сбой программы. По-другому, сила гипноза просто ослабевает. Для того чтобы «эффект зомби» держался на должном уровне, необходим систематический контакт с психотехнологом.
– Кажется, я понимаю, – кивнул Чертанов. Он невольно обвел комнату взглядом. Стены выкрашены в салатный цвет. Наиболее подходящая тональность. Глаза не устают. Чертанов, входя в кабинет профессора, ожидал увидеть на стене портреты каких-нибудь выдающихся медицинских светил. Но вместо этого напротив входа висела картина, на которой была изображена какая-то изрядно вырубленная дубрава. Надо думать, что картина тоже не без смысла. – А может ли человек в состоянии гипноза убить? – задал главный вопрос Чертанов. Вопрос прозвучал чуть напряженно.
Доктор Хазаров закатил глаза к потолку. Чертанов понял, что медлительность была едва ли не главной чертой его поведения. Эта особенность доктора начинала слегка раздражать Чертанова.
– Официальная точка зрения на этот вопрос такова: человек не может убить, находясь под гипнозом. В этом случае происходит сбой сознания гипнотизируемого, с ним случается так называемый истерический гипноз. То есть он не способен делать то, что ему неприятно и чего не допускает его человеческая сущность.
– Как же это проявляется?
Хазаров пожал плечами:
– По-разному… Все зависит от того, какая у кого психика. Некоторые пытаются куда-то бежать, другие бормочут непонятно что, с третьими случаются судороги. Я сам неоднократно наблюдал подобные вещи.
– Но все-таки в ваших словах улавливается какое-то сомнение… Если честно, то мне кажется, вы верите, что человек под гипнозом может совершить преступление.
– Если говорить откровенно, то верю! Я занимался подобной проблематикой. Все дело в том, как к ней подходить. А потом, уровень специалистов тоже различный.
Было заметно, что Хазаров чего-то недоговаривает и старается уйти от ответа.
– И все-таки нельзя ли поподробнее?
– Я проделывал такие эксперименты под глубоким гипнозом. Вкладывал в ладонь испытуемым бутафорский нож и давал им установку убить собеседника.
– И что?
Хазаров горько улыбнулся:
– По моим данным – почти стопроцентное выполнение установки. Лишь три человека из ста не пожелали перешагнуть через свои внутренние барьеры.
