— Она прыгнула на шею, как положено, толкнула передними лапами в грудь — завалила, в общем. И тотчас же отпрянула. Рвать не стала.
— То есть он уже был готов? — удивленно воскликнул Соловей. — Ты хочешь сказать, что он дал дуба от разрыва сердца? В тот момент, когда Ингрид его достала?
— От разрыва сердца, от инфаркта, инсульта, апоплексического удара… Короче, как ни называй — он помер от страха. Обидная смерть для воина. И чего он так испужался? Собака Баскервилей, что ли, привиделась?
— Да хрен его знает, — Соловей нетерпеливо передернул плечами. — Это все?
— Нет, не все, — Рудин отошел от крыльца и направился к наблюдательной вышке. — Иди-ка сюда, чего скажу…
— Чего? — недовольно буркнул Соловей, приближаясь к присевшему на нижнюю ступеньку лестницы Сереге.
— А того, что сваливать надо как можно быстрее. Пасут нас, — тихо сообщил Рудин. — И очень странно, надо вам сказать, пасут…
— Чего вы тут? — подозрительно поинтересовался подковылявший от бани Василий. — Что-то не так?
— Ну-ка, марш к Толхаеву! — сурово прикрикнул на егеря Рудин. — Все так — ты не переживай. Давай, быстро собери Гришу в дорогу. Через пятнадцать минут мы уезжаем.
— А я?! — испуганно вскричал Василий. — Я что — тут один останусь? С этими?!
— А они уже не опасны, — безжалостно заметил Рудин. — А ты, между прочим, у себя — тут дом твой. Наведешь порядок, приберешь, трупики закопаешь. Стенки зашпаклюешь. Чего еще?
— Я не… Я их как? Я их боюсь, — растерянно хлюпнул носом Василий. — Может, останетесь до утра, а?
— Ладно, от жмуриков мы тебя избавим, — великодушно снизошел Рудин. — Погрузим на их тачку, вывезем на трассу и бросим где-нибудь. Можешь расслабиться. Мы тебе только собак на время оставим — нам пока недосуг с ними. Иди, готовь Гришу…
— Ну-ка, ну-ка — что там насчет «пасут»? — проводив взглядом егеря, спросил Соловей.
— Вот эти двое, — Рудин показал на трупы моджахедов, лежавшие, соответственно, под лестницей наблюдательной вышки и в трех метрах от крыльца. — Я их не трогал. Понимаешь?
— А кто трогал? — удивленно округлил глаза Соловей. — Я что-то не понял! Ты что хочешь сказать?
— Их завалили еще до того момента, как я открыл баню, — Рудин заговорщицки подмигнул боевому брату. — Прикидываешь? Я только-только рассупонил сарай с псами, подхожу, значит, с Ингрид к углу бани… И тут — шлеп! Шлеп! Снайперка с глушаком и ночным прицелом — иначе никак. Три шлепка. Чисто сработано.
— Так а что ж мы здесь — так вот?! — Соловей опасливо зыркнул по сторонам и подался было к стене дома.
— Кто их завалил — нам помог, — недовольно нахмурился Рудин, жестом останавливая соратника — Значит, нас мочить не станет — сто пудов. Смысла не вижу. Но вот — кто? И зачем?
— Идеи есть? — поинтересовался Соловей.
— Никаких, — пожал плечами Рудин. — Одно знаю точно — это не наши белогорские бандюки. Уровень не тот… Вот что. Как бы там ни было — нам сейчас красться по стенам и решать загадки недосуг. Если помогли, значит, не враги. Бери инструмент, Василия с собачками — для поддержки штанов, и дуйте по дороге. Там «таблетка» заглохла, надо починить — мы на ней Гришу повезем. А я пока с Сашей организую погрузку «двухсотых».
— Не нравится мне это, — Соловей неуютно передернул плечами. — Я такие загадки ужас как не люблю. Ты тут ходишь себе, а оно из лесу на тебя смотрит и ухмыляется…
— Можно подумать, я в восторге, — буркнул Рудин. — Но у нас нет выбора… А ты поторопись — как только будешь готов, мы сразу выезжаем…
* * *
Марту понадобилось немногим менее часа, чтобы уладить дела в гостинице: собрать вещи Умника и Дока, привести в порядок Сашеньку и сдать номера горничной. О том, чтобы забрать «жуки» из номера Турды, не могло быть и речи. Оставалось лишь уповать на стойкость «этажерки», обещавшей держать в тайне их устный договор.
— Господи, что же теперь будет? — тоскливо спросила Сашенька, когда они вышли из гостиницы и сели в машину. — Теперь мы все пойдем под суд?
— Теперь мы все поедем в аэропорт, — успокоил ее Март. — Потом ты полетишь домой, а мы тут останемся не надолго, урегулируем все вопросы.
— Но мы… мы убили человека, — тихо пробормотала Сашенька. — Мы его…
— А ты забудь об этом, — веско сказал Март. — Представь себе, что это был страшный сон. И никогда не вспоминай, ни при каких обстоятельствах. Верь мне, девочка, — все будет хорошо. Начинай забывать прямо сейчас — в аэропорту ты должна улыбаться, как после хорошей прогулки. Договорились?
— Договорились, — покивала Сашенька. — Я попробую… До вечера сидели у Рекса — по-походному развернули абонентскую станцию, упаковали вещи для путешествия и в деталях проработали план предстоящей операции. Ждать далее не имело смысла: решили сегодня же штурмовать усадьбу.
— Если до штурма дома удастся по-тихому завалить хотя бы половину из них, можно рассчитывать на хороший результат, — подытожил Март, когда все вопросы были решены. — А пока можно вздремнуть — ночка нам предстоит еще та…
А вечерком, едва закат принялся жадно ласкать трясущимися красными руками пышные формы земной тверди, позвонил Умник с поста наблюдения в заповеднике и без предисловий огорошил:
— Имеем в секторе пресловутого бойфренда, которого все хотят. Пообщаться не желаете?
— Не понял?! — хриплым со сна голосом каркнул Директор. — Повтори?
— Пес явился, — невозмутимо доложил Умник. — Приехал на «таблетке». Бросил в километре от усадьбы. Пошел пешком.
— Когда это было? — уточнил Март, вновь ощущая, как в его усталый организм возвращается знакомый охотничий азарт.
— Вот только что, — сообщил Умник. — Как раз в нашем секторе. Как только он скрылся из виду, я позвонил. Док предлагал в пешем порядке сесть на хвост, но я его убедил, что не стоит. Я наблюдал в бинокль, имею мнение по поводу это типа. Типичное дитя войны, на километр с подветренной стороны подходить нельзя.
— Да предупредить надо было бы как-нибудь! — прорвался в трубку голос Дока. — Повяжут его воры, он же не в курсе!
— Никто его не повяжет, — вновь завладел телефоном Умник. — Поверьте на слово — это не тот тип, который прямиком притопает в плен.
— Дай-ка Дока, — принял решение Март. — У тебя с собой радиомаяк есть?
— Обижаешь, начальник! — со свойственным ему апломбом воскликнул Док. — Ты что, думаешь, я свое имущество в гостинице храню? Все свое ношу с собой!
— Вот и отлично, гений ты наш электронный, — тихо порадовался Март. — Поставь в «таблетку» радиомаяк и «жука». Только аккуратнее. И кстати: три твоих микрофона мы подарили местным эфэсбэшникам, коль скоро те удосужатся когда-нибудь проверять номер узбека.
— Ни хрена себе! — обиделся Док. — Да они по двести баксов каждый стоят! Это что за новости?
— Можно подумать, что ты покупаешь их за свои кровные, — буркнул Директор. — И хватит болтать, работай иди. Ждите — мы выезжаем…
В заповедник прибыли уже затемно. Расселись по определенным в соответствии с планом позициям, отладили связь и принялись наблюдать.
Ждать пришлось недолго. Вскоре в усадьбе погас свет, а еще через небольшой промежуток времени Рекс доложил со своего поста:
— Этот Пес начал баловаться. Завалил одного по-тихому, забрал оружие и засел возле сарая с дизелем. Мы — что?
— Мы — ничего, — возбужденно пробормотал Март. — Мы смотрим пока. Молодец, Пес, браво… Он у тебя в секторе?
— Нет, он за сараем, — огорченно сообщил Рекс. — У меня в секторе тип на вышке и тип у бани. Если свет включат, я того, что на вышке, теряю — фонарь светит, с прибором работать нельзя.
— Ладно, посмотрим, — сказал Март. — Подождем. Если не дурак, позаботится, чтобы света не было… Спустя некоторое время свет опять включили.
— Значит, дурак, — констатировал Март — Перехвалил я его. Сейчас хватятся, шуму будет…
Шума, однако, особого не получилось. Минут через двадцать в усадьбе послышались негромкие крики призывного характера — как будто кого-то искали. Затем с тыльной стороны дома раздался сухой щелчок выстрела, яростный вопль, еще щелчок — вопль оборвался. И опять усадьба погрузилась во мрак.
— Приношу свои извинения, — заинтересованно приподняв бровь, пробормотал Март. — Плохо о тебе подумал, малыш…
Суматоха началась сразу же, как замолк дизель-генератор. Крики, топит, собачий скулеж праздничного свойства — как после долгой разлуки, затем Рекс торопливо доложил:
— Объект выдвинулся от сарая с дизелем к углу бани. С собакой! Держу двух типов в секторе — прибор работает прекрасно.
— Что они делают? — занервничал Март. — Ты без деталей — коротко.
— Вот эти крики — это старший их зовет, — сообщил Рекс. — Я его не вижу, он у стены дома. Тип на вышке — спускается. Тип у бани — идет вприсядку к дому. Башкой вертит, гад, ствол на изготовку держит. Опытный, гад…
