кармы. Карма для тех, кто нечестен на руку. Я же всегда была предельно честна с окружающими и с самой собой. Я тянулась к одиночеству, потому как больше не желала выносить грязь вокруг себя. Смотря на то, как Ника с улыбкой пытается подстроиться под шаг лошади, робко и боязливо треплет ее за гриву и что-то бормочет себе под нос, словила себя на мысли, что, оградив себя от грязи, лишила себя и прекрасного.
Неделю назад, побывав в доме Совета и набив очередные тату на спине, я появилась на пороге дома Тагаевых. Нашла ее там, сломленную и жаждущую жить.
– Где она? – скинув пиджак и клатч в прихожей, вопросительно посмотрела на встречающих меня мужчин – Тагая и Шамана.
– В комнате, – тихо ответил Данила. – Плакала всю ночь. Говорила, что хочет жить. Вась, не знаю, что делать. Я…
– Ясно, – прошла на кухню, позвала горничную, прошептав ей на ухо просьбу, и вскоре уже набирала ледяную воду в большое ведро.
– Эй, ты чего это? – пока Данила суетился вокруг меня, Тагай с легкой усмешкой следил за моими действиями.
– Чего это что? Такой постановки вопроса я не понимаю, – закрутила кран и вопросительно глянула на Тагаева-старшего. Тот кивнул и пошел в сторону лестницы.
– Зачем она тебе? – втроем мы остановились около красивой резной двери.
– Кто она? – старик рванул на себя дверь и перед нами открылся вид на резную кровать с балдахином, а на нем спящую девушку, сжавшуюся в комочек. – Цыц! – цыкнула на парня и легкой походкой оказалась около нее. – Эх, такая милая, – улыбнулась и резко взмахнула рукой с ведром, окатывая спящую ледяной водой. Та заметалась по кровати в испуге и закричала. Подождала, пока истерика немного спадет. Данила порывался подбежать, но был остановлен моим тяжелым взглядом и рукой отца. Ника сгруппировалась на поверхности мокрой кровати, обхватив себя руками, и начала всхлипывать. – Урок первый, Ника. Хочешь жить в суровом мире, стоит быстро подстраиваться под его условия.
– Как вода к этому относится? – услышала бормотание девчонки.
– Да никак, – пожала плечами. – Люблю просто мифы всякие. Вон скифы так младенцев закаляли. Чем ты не младенец сейчас, а? – подмигнула ей и протянула руку. – Вставай, красотка. У тебя пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Жду на улице, – уже выходя из комнаты услышала приглушенный шепот.
– Дань, что происходит?
– Это твой билет на жизнь, милая.
Билет на жизнь. От той, кто эту жизнь регулярно забирает. Вон как карты легли. Ирония, не иначе. Реабилитация Ники проходила тяжело. Нет, не для меня. Я принципиально не спасаю тех, кто не хочет спастись. Поэтому в очередную ее истерику просто уходила, чтобы через десять минут услышать робкий стук в дверь и продолжить дальше. Незаметно для себя привязалась к Нике. К добру ли это? Вероятно, жизнь покажет. Работа, Ника и поиски крысы. И так каждый день. Амир не появлялся на моем пороге, не звонил и не писал. И я ценила это – он уважал и принимал мое решение. Конюшня отстроилась и выглядела куда лучше предыдущей. К тому же появился дельный покупатель – сейчас мы находились на стадии переговоров перед предстоящей встречей вживую.
– Василиса! – вынырнула из мыслей и посмотрела на Нику. – Кажется, мне хватит.
– Устала? – надула губу. – Что-то быстро… И где твоя выносливость. Или, – хитро ухмыльнулась, – Шаман…
– Ну тебя, Вась! – прикрикнула Ника. – Все там, – она покраснела, – сложно.
– Ладно, – подошла к девушке и открепила фиксирующий повод. Подождала, пока она спешится, и добавила, – сейчас все снимем, помоем нашу красавицу, – мы прошли к небольшому помосту, и я зафиксировала лошадь. – Я за попоной схожу, почисти пока, как я учила. Амуницию можешь вон там оставить, – махнула рукой. – Скоро буду.
Вечерело, и в конюшне оставался только Костя. Он занимался вечерней кормежкой, отмеряя в кормовой порции.
– Кость, Барбару покормишь через час. Мы ее сейчас помоем, высушим. Мы только закончили, – облокотилась на косяк двери.
– Хорошо.
– Ты сегодня в ночную?
– Да, сегодня моя очередь. Скажите Инне, что она может уже уходить, я тут сам закончу, – мужчина выпрямился и подхватил несколько ведер с кормом.
– Инне? Она еще здесь? Думала, что уже ушли все, – глянула на часы. – Поздновато.
– Вроде была возле амуниции, седла смазывала.
– Так я вроде вчера уже, – нехорошее чувство кольнуло в груди. – Ладно, Кость, скажу. Ты работай.
– Хорошо, Василиса Баженовна.
Продолжила свой путь через всю конюшню в комнату, где хранилась амуниция. Моя работа научила меня двум важным вещам – тихой походке и принципу – все может быть не тем, чем кажется на первый взгляд. В тот вечер этот принцип не имел никакой силы, потому как был подкреплен словами. Тихо остановилась в дверях и глазами сразу нашла Инну. Она стояла ко мне спиной, плечом удерживая телефон, а руками копошась около уздечек.
– Да знаю я, – раздраженно шипела в трубку. – Да нет же! Я с ней говорила. Она хотела завтра учить девку прыжкам. Да. Нет, я уверена, что именно на этой кляче. Я все продумала, милый. Она доверяет этой подстилке, и та сама уже седлает. Она и не заметит, что я подрежу повод. Я уже сдвинула одно из препятствий. Нет, не заметит. Я сделала это уже после того, как их установили. Ее не успеют представить Совету, я уверена.
Стало быть, Царская охота и сюда пожаловала. Кто бы мог подумать, что в таком виде. Да, непутевая. Да, безответственная. Да, ленивая. Но не предатель. У меня и в мыслях этого не было. Что тебя заставило, Инна, пойти на предательство? В моей жизни близких людей не было. По понятным причинам я никого не допускала. Но Инну… Ее я впустила в свою жизнь. Не полностью, но ближе, чем кого-либо. И ее предательство было словно удар в спину.
– Да нет же, – продолжала она. – Не заметит она, что это я. Ведь со Светкой прокатило? Она и не подумает на меня. Доверяет мне, дура.
Бесшумно вздохнула, окаменев внутри. Инна глупо захихикала – похоже по ту сторону ее очень развеселили. Длинный повод оказался в руках, преобразуясь в петлю. Рывок вперед, телефон с шумом свалился на пол, а удавка затянулась на шее. Предательница трепыхалась в моих руках, силясь освободиться, но куда ей! Страшнее зверя может быть только раненый зверь. Пихнула ее на пол, контролируя давление на шее. Поставила ногу на поверхность ее спины, не позволяя девушке подняться, и, немного нагнувшись, подхватила телефон, включая громкую связь.
– Инна! – голос дяди донесся с того края. – Что за черт? Хрен с тобой, перезвонишь, –
