— Нет, вряд ли… Даже если очень стараться. Эти чертовы крючки все время цепляются друг за друга.
— Ну тогда поменяйте их местами: один выше, а другой ниже.
Я последовал его совету, снова прошелся по комнате, и на этот раз Харпер был в общем-то доволен. После чего мы спустились вниз, где нас не менее внимательно осмотрела мисс Липп. Она заметила у Миллера такую же проблему с блоками, какая была у меня с крючками, и, пока они меняли их местами, я ухитрился незаметно переложить сигаретную пачку с донесением из заднего кармана брюк в верхний кармашек своей рубашки. Так будет намного легче достать ее, когда настанет время выбросить в нужном месте. Как можно естественнее.
К этому времени Фишер начал уже заметно нервничать. Бинты не позволяли ему носить наручные часы, поэтому он то и дело хватал Миллера за руку, чтобы посмотреть на его. Но Миллеру это скоро надоело. Он выдернул свою руку и раздраженно сказал:
— Слушай, если ты не можешь ничем помочь, то хотя бы не путайся под ногами.
— Нам пора трогаться в путь. После половины четвертого там начинают считать всех входящих и выходящих. И тогда…
— Я сам вам скажу, когда будет пора, Ганс, — перебил его Харпер. — Миллер прав: если не можешь помочь, то сядь вон в то кресло и молча жди своей очереди.
Фишер обиженно засопел. Минуты через две, когда Миллер вернулся к себе в комнату, чтобы сделать там последние приготовления, Харпер повернулся ко мне:
— Вы уже вспотели, Артур. Со всем этим добром под рубашкой сегодня вам лучше за руль не садиться. К концу поездки вы будете мокрым как мышь. Кроме того, мисс Липп тоже совсем неплохо знает дорогу… Вы поедете на заднем сиденье. Так будет надежнее.
— Как скажете, сэр. — Вообще-то я, конечно, очень надеялся, что, сидя на водительском сиденье, смогу подать агентам Туфана в светло-сером «опеле» знак рукой, когда буду выбрасывать им «пустую» сигаретную пачку с крайне важным донесением, но ведь с Харпером не поспоришь. Противоречить ему дело и бессмысленное, и просто опасное. Так что придется ждать, когда представится более удобная возможность…
Ровно в три тридцать мы все вышли из дома и сели в машину. Миллер, само собой разумеется, залез на заднее сиденье первым, затем мне жестом приказали следовать за ним, Фишер сел последним, а сам Харпер захлопнул за нами дверь. Таким образом, я оказался практически отрезанным и от окна.
Мисс Липп вела машину, Харпер сидел рядом с ней…
С моего места мне не было видно, что происходит сзади нашей машины, поэтому, когда мы выехали на дорогу, я, сделав вид, будто хочу дать Фишеру, с его раненой рукой на перевязи, чуть больше пространства, ухитрился полуобернуться назад и бросить быстрый взгляд через заднее стекло. Да, темно-зеленая «пежошка» была на месте. Не приближаясь ближе чем нужно, преданно следовала за нами.
Мисс Липп вела машину ровно, не быстро и очень аккуратно, но, поскольку движение на дороге было довольно редким, мы без особых трудов добрались до города практически вовремя. Без десяти четыре мы уже проезжали вдоль трамвайной линии мимо дворца в сторону площади Таксим. Я предполагал, что гараж, о котором совсем недавно говорил Харпер, находится где-то совсем рядом с испанским консульством и минутах в пяти неторопливой ходьбы от отеля «Караван-сарай», о котором также упоминал агент Туфана. Сначала так оно и казалось, но потом все вдруг переменилось. Причем буквально в одну секунду.
Вместо того чтобы повернуть на площади Таксим направо, мисс Липп вдруг ее пересекла, а затем поехала вниз по холму в направлении моста Галата… Я был настолько удивлен, что чуть было не потерял голову и не закричал, что она не туда едет! Слава богу, в самый последний момент я все-таки опомнился и не сделал этой чудовищной глупости. Однако Миллер успел заметить мое невольное движение и не преминул тут же поинтересоваться, в чем, собственно, дело.
— В том чертовом пешеходе. Мне показалось, он будто нарочно лезет прямо под колеса нашей машины.
Такие ремарки ведущие машину иностранцы делают в Стамбуле каждую вторую минуту.
Он довольно хихикнул:
— Пастухи, деревенские пастухи, что с них возьмешь? Они напрочь отрицают даже саму возможность существования техники.
В этот момент мисс Липп резко повернула влево, и мы покатились по наклонному пандусу куда-то вниз… Оказалось, это был гараж. Небольшой, всего машин на двадцать-двадцать пять, не больше. С ямой и смотровой эстакадой. На ней в данный момент стоял микроавтобус «фольксваген», из пассажирского салона которого почему-то были вынесены сиденья. А прямо перед ним находился мужчина средних лет, в рабочем комбинезоне и с грязной тряпкой в правой руке.
Когда мисс Липп медленно подъехала к эстакаде и остановилась, Харпер сказал:
— Все, приехали. Выходим.
Неторопливо вылезая из машины вслед за Миллером, я незаметно переложил пустую сигаретную пачку с сообщением Туфану из кармана рубашки в ладонь руки.
А Харпер тем временем уже садился за руль «фольксвагена».
— Шевелитесь, шевелитесь! — громко крикнул он нам, одновременно поворачивая ключ зажигания. — У нас не так много времени. Влезайте сюда, и, пожалуйста, поживее.
Следуя за Миллером, я сделал вид, что споткнулся, и незаметно выбросил свою «пустую» сигаретную пачку. Она упала на замасленный бетонный пол. Затем дверь за моей спиной резко открылась, и до меня донесся приглушенный стон Фишера, которого она больно задела по плечу. Когда он поднимался на эстакаду, чтобы сесть в машину, его левая нога задела пачку, и та упала на дно расположенной по соседству ямы. Это было сделано не нарочно. Он даже не посмотрел вниз…
Миллер закрыл дверь и запер ее.
— Держитесь покрепче, — предупредил нас Харпер и включил скорость.
Мы снова поехали по пандусу — только теперь наверх, — на несколько секунд остановились, пропуская рейсовый автобус, затем свернули влево и направились в сторону моста Галата. Через заднее окно нашей машины я успел заметить темно-зеленую «пежошку», аккуратно припаркованную рядом с въездом в гараж, из которого мы только что выехали.
Она не тронулась с места. Просто ждала наш черный «линкольн». Вот только вряд ли теперь дождется…
Первые несколько минут я никак не мог поверить в то, что произошло, и продолжал упрямо смотреть в заднее стекло нашего микроавтобуса, все-таки надеясь увидеть там ставшую мне почти родной темно-зеленую «пежошку». Увы, моим надеждам не суждено было сбыться… Фишер вполголоса ругался, одновременно поглаживая свое левое плечо, в которое его случайно, но больно ударила дверь машины, Миллер широко ухмылялся, будто про себя наслаждался только одному ему известной шуткой… Когда мы пересекли трамвайные линии, ведущие к мосту Галата, я окончательно сдался, прекратил смотреть в заднее стекло и тупо уставился в пол. У самых моих ног, среди разбросанных деревянных опилок, валялись обрывки какой-то афинской газеты.
Три из шести загруженных чем-то багажных ящика мы использовали под сиденья. По тому, как вибрировали три других, можно было сделать вывод, что внутри их, судя по всему, ничего не было. То же самое можно было с большой долей уверенности сказать и о тех, на которых сидели мистер Миллер и Фишер. Мой казался заметно более устойчивым. Не исключено, что именно в нем находились те самые гранаты, пистолеты и прочее боевое снаряжение, которое мне пришлось доставить сюда из Афин за обшивкой дверей только что оставленного нами в неизвестном мне гараже черного «линкольна». Как же мне хотелось, чтобы все это взорвалось к чертовой матери! Причем мне даже не приходило в голову задуматься над тем, где и каким образом их собираются использовать, поскольку в тот момент меня куда больше интересовали совершенно иные проблемы…
Проехав мимо парка Святой Софии в направлении ворот старого сераля, Харпер, не снижая скорости и не отрывая глаз от дороги, через плечо начал давать нам указания, что делать дальше:
— Внимание: Лео идет первым. Ганс и Артур вместе, метрах в тридцати за ним. Артур, вы заплатите и за себя, и за Лео, чтобы ему не пришлось при людях неуклюже рыться своей раненой рукой в кармане в поисках денег. Вам все понятно?
— Да, сэр, понятно.
Он проехал через «Дворик янычаров» и остановился под деревьями, прямо напротив входных ворот на территорию сераля.
— Дальше ехать не стоит, — произнес Харпер. — Там будет полно охранников, а нам совсем не нужно, чтобы нас хоть как-либо связывали с этим «фольксвагеном». Давай, Лео, твоя очередь, вперед, и до встречи сегодня вечером.
Миллер открыл дверь и неторопливо пошел к входным воротам, находившимся метрах в шестидесяти-семидесяти от того места, где мы остановились.
Когда он прошел около половины этого расстояния, Харпер снова повернулся к нам:
