– Help!.. Help me!.. – донес порыв ветра до ушей Юрьева.
Кричала Лали. Кричала так, словно не надеялась на спасение.
Ох уж эти женщины! Лали слишком долго колебалась, прежде чем прыгнуть за борт, а когда решилась, моторная лодка ускользнула от нее, потянувшись за яхтой на буксире. Проклиная ее за нерасторопность, Юрьев бросился к борту.
Увидев прыгающую по волнам моторку, он сообразил, что сигать в нее с трехметровой высоты слишком опасно. Пришлось перебираться на нос яхты. Прежде чем нырнуть в море, Юрьев швырнул туда уже бесполезный пистолет. В придачу ко всем неприятностям не хватало только быть арестованным за ношение оружия!
Он не стал прыгать вниз головой, потому что эффектная «ласточка» в данном случае не годилась. Он прыгнул вперед ногами и, едва коснувшись воды, растопырил руки, чтобы замедлить погружение. В следующую секунду моторная лодка едва не раскроила ему череп. Чудом избежав столкновения, нырнувший Юрьев не успел схватиться за борт. Пришлось поднапрячь все силы, настигая уплывающую лодку. Яхта уже набрала приличную скорость, плыть мешали волны, однако Юрьев продемонстрировал отличные результаты, возможно, побив какие-нибудь мировые рекорды.
Вскарабкавшись в лодку, он, не переводя дыхания и не обращая внимания на потоки воды, сбегающие с мокрой одежды, отцепил трап и включил зажигание. Крутой разворот на сто восемьдесят градусов, и вот уже лодка мчится в обратном направлении, плюща дном неровные морские гребни. Через несколько секунд Юрьев выключил двигатель, положившись на силу инерции. Морщась от едкого запаха бензиновой гари, он пристально вглядывался в темноту.
Обнаружить Лали помогли белые пузыри, протянувшиеся вдоль кильватерного следа уплывшей яхты. Голова девушки выделялась на светлом фоне. Почему-то она не барахталась, не кричала и вообще была обращена в другую сторону. Юрьев повернул ключ зажигания, позволив винту сделать пару десятков оборотов, и вновь выключил мотор.
Лали по-прежнему не смотрела в сторону бесшумно приближающейся лодки. Ее блестящая мокрая голова покачивалась на волнах. Юрьев увидел призрачные очертания ее рук, расправленных, подобно крыльям парящей птицы.
– Лали, – окликнул он. – Я здесь.
– The shark, – прошептала девушка. – Акула.
И действительно, в каких-нибудь десяти метрах от нее двигался острый плавник. Миновав Лали, он погрузился в воду, чтобы вновь появиться на поверхности.
– Не бойся, – сказал Юрьев. – Это дельфин.
– Правда?
– Конечно, глупая. Опасности позади. Давай руку.
Лали беспрекословно подчинилась. Ее растопыренные пальцы казались облитыми жидким стеклом. В мокрых волосах, облепивших макушку, уши и затылок, плясали искорки отражающихся звезд.
Напружинив широко расставленные ноги, Юрьев затащил девушку в лодку.
– Вот и все, – улыбнулся он, переведя взгляд на черную громаду берега, усеянную жемчужинами электрических огней.
– I don’t understand, – пожаловалась Лали, то ли шмыгая носом, то ли всхлипывая.
Она еще не до конца поверила в спасение. Юрьев – тоже.
В тишине было слышно, как тарахтит двигатель удаляющейся яхты. Пройдет несколько минут, и она сядет на мель вместе со всем своим экипажем. Что будет потом? Скорее всего, боевики найдут способ выбраться из трюма и разбегутся кто куда. Но наслаждаться свободой им недолго. Болгарская полиция будет вынуждена действовать, когда слухи о крушении поползут по побережью. Оружие и труп, обнаруженные на яхте, придадут болгарам должное рвение. Страна, недавно включенная в Евросоюз, вряд ли захочет подмочить свою и без того не безупречную репутацию. Только поимка беглых чеченцев спасет Болгарию от скандала.
Решив, что это его уже не касается, Юрьев переключил внимание на девушку. Узелка с вещами при ней не было.
– Имущество мое утопила? – спросил Юрьев, вздыхая.
– О чем ты говорить? – удивилась Лали. Она по-детски терла глаза кулаками и беспрестанно хлюпала носом. – Я плохо знать английский, – добавила она, как будто до этого признания Юрьев принял ее за выпускницу Оксфорда или Итона.
«Нужно будет напоить ее ромом, – подумал он, – а то девчонка простудится. Этого еще для полного счастья не хватало».
Он пояснил, что имеет в виду.
– Вещи в лодке, господин, – заулыбалась Лали, явно довольная тем, что сумела приятно удивить Юрьева.
– Не называй меня господином, – поморщился он. – Зови меня Иван, просто Иван. Договорились?
– Договорились, господин.
– Не господин! Иван!
– Да, господин Иван.
С ума можно сойти от этих восточных премудростей!
– Давай вещи.
Протянув руку, Юрьев переключил мотор на малые обороты, не желая привлекать внимание к лодке.
– Я их класть, а сама не успевать, – пояснила Лали. – Большая лодка плыть, маленькая лодка тоже плыть, я оставаться в море.
– Уже не оставаться. – Юрьев высыпал содержимое узелка на пол и рассовал вещи по карманам. – Не трясись ты, – сказал он. – Все обошлось.
– Холодно, – стала оправдываться Лали. – Уй, холодно.
В подтверждение своим словам она звонко клацнула зубами. Смерив взглядом сначала ее, а потом расстояние до пляжа, Юрьев выключил мотор и подправил колесо штурвала. Разогнавшаяся лодка с шуршанием прошлась по песчаному дну. Последовал толчок, вслед за которым до ушей Юрьева донесся далекий скрежещущий звук.
Кр-р-рак! Как будто во мраке отворили гигантские ворота на ржавых петлях. Добро пожаловать в преисподнюю. Стучите, и вам откроется.
– Crash, – доложила Лали. – Катастрофа.
– Катастрофа, это когда преступники разгуливают на свободе, – сказал Юрьев.
– Как ты говорить, господин?
– Никак.
Юрьев умолк, прислушиваясь к происходящему в ночи. Ни грохота выстрела, ни вспышки. Врезавшись в берег, яхта не взорвалась. Это утешало. Было бы обидно, если бы пострадали проститутки. Невинными их не назовешь, но грехи их не такие тяжкие, как у террористов и их высоких покровителей.
– Недолго музыка играла, – прокомментировал Юрьев, выпрыгивая из лодки в пенящийся прибой.
– Ты говоришь на чужом языке, господин, – сказала выбравшаяся за ним Лали.
Отважная и красивая девочка. Но до чего наивная!
– Я говорю на своем языке, Лали, – возразил Юрьев. – Хотя пока стою не на своей земле. – Произнеся это уже по-английски, он с наслаждением топнул по песку. – Но до дома отсюда рукой подать. Все плохое позади, Лали. Впереди только хорошее. Ты веришь в хорошее?
– Да, господин, – бесхитростно ответила турчанка. – Ты позволишь мне разделить с тобой ложе сегодня ночью?
В ее устах фраза прозвучала забавно, но Юрьев, выталкивающий лодку на прибрежный песок, расхохотался не только поэтому. Он был счастлив. Он с честью вышел из выпавших на его долю испытаний. Он не выполнил задание, но добился желаемого результата. Оправдательный приговор Казаев получит посмертно. Англичане остались с носом. Так почему бы не повеселиться?
Делить ложе с Лали Юрьеву не довелось, поскольку он не испытывал такого желания. Во-первых, на его вкус она была слишком молода и глупа, чтобы видеть в ней женщину. Во-вторых, Юрьев не сумел окончательно забыть сцену, едва не разыгравшуюся перед его глазами на яхте. Девушка, стоящая на коленях перед надменным чеченцем, – это не тот образ, который способствует эротическому возбуждению.
Усадив Лали на скамейку у пляжа, Юрьев отошел в сторонку, набрал памятный четырехзначный номер и посоревновался с диспетчером в умении цитировать строчки из песни «All You Need Is Love». Его соединили с мужчиной, голос которого ничем не отличался от предыдущего, если не считать старческого шамканья. Зубы меняет, определил Юрьев, после чего кратко доложил о событиях последних часов, опуская лишние подробности.
– Ничего не понимаю, – признался невидимый собеседник, внимательно выслушав повествование. – Вам не приказывали выводить из строя яхту. Где ее владелец, кстати говоря?
– Лежит на палубе мертвый, – честно признался Юрьев. – Если, конечно, не скатился в воду при толчке.
– Кажется, вы расположены шутить?
– Не сегодня. – Юрьев произнес эту фразу уже во второй раз и был готов повторять ее как угодно долго. Такая уж ночь выдалась. Ночь, способная отбить чувство юмора у самого заправского балагура.
– А у нас складывается впечатление, – вкрадчиво произнес голос, – что сегодня вы в ударе, господин Юрьев. Этот несанкционированный рейд… Эта грубая акция…
Он всерьез полагает, что против типов вроде Ахмеда Казаева следует действовать деликатно и ласково?
– Никто ничего не видел, – сказал Юрьев, – а если и видел, то никогда не узнает правды.
– Да, мы позаботимся об этом. – В тоне собеседника смешались в равных пропорциях сарказм и упрек, сопровождаемые усилившимся пришепетыванием. – Будем вынуждены позаботиться. Представляете, сколько людей будет задействовано, сколько техники? А виновник этой кутерьмы – вы.
