— Так что, по-вашему, произошло? — спросил Флинн.
— Ваша догадка ничуть не хуже моей.
— Нет, не хуже.
Молодой капитан широко улыбнулся:
— Мы же все знаем, что суденышки с наркотиками из Южной Америки в последние годы заходят все дальше на север.
— Вы сами их видели?
— Да, я видел маленькие яхты, построенные для плавания совсем не в этих водах, под иностранными флагами.
— А береговая охрана их видела?
— Иногда они следят за ними, чтобы понять, куда плывут эти яхты. Если же катер подходит к ним в открытом море, чтобы произвести досмотр, с кормы яхты что-то падает в воду. Вы понимаете, о чем я.
— И вы думаете, что наркотики попадают на берег в Ист-Фремптоне?
— Я ставлю на это, — кивнул шкипер.
— Но не может же целый город заниматься контрабандой наркотиков!
— Этот товар приносит огромные деньги. И за наркотиками стоит большая сила.
— Но целый город… — В голосе Флинна слышалось сомнение.
— Мой дед говорит мне, что во времена сухого закона, вы знаете, в двадцатые годы, спиртное выгружалось на берег именно здесь.
— В Ист-Фремптоне?
— В Ист-Фремптоне и других местах.
— Но это две большие разницы, юноша, ром и героин.
— И то и другое — наркотик.
— Это точно.
— Вы из ФБР?
— Поэтому вы и говорите со мной?
— В это время года туристов уже не бывает. И вы определенно не бизнесмен.
— Почему нет?
— Очень уж вы… большой и сильный.
— Большой и сильный, значит? Спасибо за комплимент.
— Вы не просиживаете штаны в кабинете. Бежите оттуда при первой возможности.
— Действительно, стараюсь там не бывать.
— Так вы из ФБР?
— Признаюсь как на духу — нет.
— Но вас очень интересует Ист-Фремптон.
— Вы обратили внимание, что мои вопросы связаны именно с этим городком, не так ли?
— Обратил. Мне без разницы, откуда вы, я все равно бы рассказал вам, что я думаю об Ист-Фремптоне. Весь город сошел с ума.
— И вы думаете, что они все занимаются контрабандой наркотиков?
— Да.
— Но, если я вас правильно понял, вы уже рассказали о своих подозрениях и агенту ФБР, и береговой охране, однако никаких доказательств, подтверждающих ваши подозрения, они не обнаружили.
— Выходит, что так.
— Однако, по вашему мнению, у всех жителей Ист-Фремптона внезапно появилось много денег.
— Тут надо отметить два момента, — ответил ему молодой шкипер. — Во-первых, у всех жителей Ист-Фремптона появилось много денег. Во-вторых, они, жители города, не хотят иметь никаких дел с посторонними. — Он нахмурился. — До такой степени, что девушка, которая мне нравилась… я думаю, дошла до инцеста.
— Да, — вздохнул Флинн, — и от этого особенно больно. Как всегда, человеческий фактор.
Они уже входили в гавань Фремптона.
— На материк вы собираетесь вернуться сегодня? — спросил шкипер.
— Да, — кивнул Флинн. — Хотелось бы.
— Мы отплываем ровно в половине пятого, — предупредил шкипер. — Кем бы вы ни были, сделайте все, что в ваших силах, для жителей этого безумного города. У них точно съехала крыша, и мне бы хотелось, чтобы кто-то поставил ее на место.
— Кто-нибудь меня обслужит? — наконец не выдержал Флинн.
До Ист-Фремптона он добрался на такси (старичок-водитель сказал ему: «Тут живет сестра моей жены. — Он указал на маленький белый домик. — Ей семьдесят два года, и она чокнулась. Жена больше не может говорить с ней даже по телефону. Всегда проводила с нами Рождество, но насчет этого года я сомневаюсь. Иногда люди начинают вести себя более чем странно. Вот она напоминает мне кошку, которая проглотила попугая»), Флинн прогулялся по Риардон-стрит, в шесть кварталов длиной, которая вывела его к узкому заливу. Магазины сувениров и одежды, один или два ресторана закрылись: сезон закончился. Не работали также продовольственный магазин, скобяной, аптека. Флинн нашел ресторан, в котором два года тому назад им подали нежного, тающего во рту, запеченного в духовке фаршированного лобстера. Теперь вывеска ресторана висела на одном гвозде, левое от двери окно-витрину разбили. На Риардон-стрит, ближе к центру Ист-Фремптона, Флинн прошел мимо конгрегационной церкви. Траву на газоне не подстригали все лето. На доске объявлений у церкви красовалась надпись: «ВОЗРАДУЕМСЯ! ОН ВОСКРЕС!» Должно быть, осталась с Пасхи. На стук в дверь домика священника никто не ответил. А вот вычислить дом патера среди домов, окружающих католический храм, Флинн не сумел. На дверь полицейского участка повесили табличку: «УШЛИ НА ЛЕНЧ». Какой-то умник слово «ленч» зачеркнул, приписал сверху: «ЛИНЧЕВАТЬ ПРИЕЗЖИХ». Флинн толкнул дверь, но она не подалась. Немногие прохожие словно его и не замечали. Когда же он пытался подойти к ним, переходили на другую сторону улицы, чтобы избежать встречи. «Странно, — сказал себе Флинн. — Я же принимал утром душ».
Он также заглянул и на причал, не найдя там ни души.
Только одна рыболовная шхуна стояла у берега, две другие, со сброшенными якорями, покачивались на волнах.
Во всем городе Флинн нашел лишь один работающий бар-ресторан, с низким потолком, полутемный, с массивными деревянными балками. Пол покрывал толстый слой грязи.
Две группы людей сидели в дальних кабинках, пили пиво и играли в триктрак. На вошедшего Флинна они и не посмотрели.
Музыкальный автомат гремел во всю мощь.
— Кто-нибудь меня обслужит? — повторил Флинн.
Толстяк, стоявший у одной из кабинок, спросил:
— Что вам угодно?
— Я бы не отказался от сандвича с креветочным салатом и стакана молока.
— У вас есть двести долларов? — спросил толстяк.
— За что?
— За сандвич с креветочным салатом и стакан молока.
— Почему так дорого?
— За меньшую сумму мне нет смысла ударять пальцем о палец.
В обеих кабинках рассмеялись.
Флинн поднялся и медленно направился к кабинкам.
Смех стих, как только мужчины оценили ширину плеч и груди Флинна.
— Сезон закончился, мистер, — добавил толстяк.
— Да, — кивнул парень помоложе, сидевший у стены. — Возвращайтесь годика через четыре.
— Или никогда, — буркнул другой мужчина.
— Но вы даже не спросили, по какому делу я приехал, — удивился Флинн.
— С делами мы покончили, — ответил толстяк.
— А по какому делу вы приехали? — все-таки спросил парень помоложе.
— Если оно не связано с триктраком, — прошамкал беззубый старик, — нам ваше дело без интереса.
— Вы, часом, не скаут? — спросил мужчина в галстуке. — Не представитель турнира по триктраку с Райского острова? Мы посылали заявку на участие.
— Моя фамилия — Флинн, — честно признался Флинн.
— Вы — мистер Флинн? — переспросил единственный обладатель галстука.
— Да, — Флинн кивнул. — Я — Флинн.
— Вас искали. Вчера. Она обегала весь город и все допытывалась, где вы.
— Она?
— Самая прекрасная девушка на свете, — ответил ему мужчина помоложе. — Только с разными глазами.
— Но все равно красотка, — прошамкал беззубый.
— Сказала, что зовут ее Дуся Уэбб. Не сомневалась, что вы в городе или уже побывали здесь. Но цель вашего приезда сохранила в тайне.
— Нам следовало догадаться, что вы — скаут с Райского острова, — заключил чей-то осипший от виски голос.
Мужчина в галстуке поднялся, хотя далось ему это нелегко: он сидел в глубине кабинки.
— Сыграете с нами в триктрак, мистер Флинн? Мэнни — чемпион города. — Он указал на мужчину, который сидел напротив него, тридцатилетнего рыбака с глазами навыкате и бесстрастным лицом.
— Знаете, я бы предпочел выступить в роли зрителя…
— А кто тогда будет играть? — спросил обладатель галстука.
— Естественно, номер один и номер два, раз вы уже провели чемпионат города. — Флинн устроился на краешке сиденья. — Вы проводите турниры, не так ли?
— А чем еще им заниматься? — буркнул беззубый.
— Однако я немного проголодался…
— Что вам принести, мистер Флинн? — спросил толстяк. — Виски?
— О, нет! — Мужчина в галстуке, вероятно вице-чемпион, снова сел. Он и Мэнни быстро расставили фишки, готовясь начать новую партию. — Алкоголь притупляет ощущения. За игрой надо наблюдать с ясной головой.
— Тогда пиво?
— Я бы предпочел сандвич с креветочным салатом и стакан молока, если, конечно, вас это не слишком затруднит.
— Отнюдь, — ответил толстяк.
— И по цене, я надеюсь, значительно меньше двухсот долларов.
— Мы можем позволить себе угостить вас ленчем, мистер Флинн, — ответил толстяк и отбыл на кухню.
— Вы приехали с Райского острова? — полюбопытствовал самый молодой. — Мы послали заявку только две недели тому назад.
Флинн ничего не подтверждал, но и не отрицал. Он впитывал информацию об ирреальном мире, в котором жили эти люди.
