— Вы приехали с Райского острова? — полюбопытствовал самый молодой. — Мы послали заявку только две недели тому назад.
Флинн ничего не подтверждал, но и не отрицал. Он впитывал информацию об ирреальном мире, в котором жили эти люди.
— Как вы узнали, что в этом городе появились очень даже неплохие игроки в триктрак? — спросил беззубый.
— От людей. Информация расходится, как круги по воде. И рано или поздно доходит до адресата. Тем более что о Ист-Фремптоне, штат Массачусетс, чего только не говорят.
Перед ним положили сандвич с креветочным салатом, поставили миску густой ухи и стакан молока.
— Вот это я называю плотным ленчем, — прокомментировал Флинн.
И тут же, чтобы не обидеть хозяев, взялся за ложку.
Игра уже началась, но сипатый не преминул задать вопрос:
— А что еще вы слышали о нашем городе?
— Ну… — Флинн одну за другой отправил в рот три ложки ухи. — Вроде бы во времена сухого закона ром через Ист-Фремптон тек рекой.
— Точно, — улыбнулся беззубый. — Я пробовал товар, прежде чем его отправляли на материк.
Мужчины продолжали играть, Флинн — есть уху.
— Я слышал, теперь в эти воды заходят яхты из Латинской Америки с грузом наркотиков.
Большинство мужчин увлеченно следили за действиями соперников. Прошло несколько секунд, прежде чем до них дошел смысл сказанного Флинном.
Сипатый прищурился:
— Послушайте, мистер, если кто-то попытается привезти эту гадость в Ист-Фремптон, из него быстренько сделают отбивную котлету и отправят на корм рыбам.
Флинн жевал сандвич, наблюдая за игрой.
О триктраке он практически ничего не знал. Однажды, когда ему пришлось долго трястись в поезде, тащившемся через всю Румынию, он прочитал книгу об этой игре, написанную Алексеем Оболенским. Но играть в нее Флинну не доводилось.
Шахматы он признавал, играя, правда, только с одним партнером — лейтенантом Уолтером (Коки) Конкэнноном. Азартных игр сторонился.
Однако притворялся, что происходящее на доске не составляет для него тайны и он способен в должной мере оценить маневры соперников.
Оба играли потрясающе быстро. Передавали друг другу кости, бросали их, переставляли фишки.
В голове Флинна начала зреть интересная теория: полностью отдаваться любимому занятию умели только те, кто мог не думать о хлебе насущном, только те, кто обладал полной экономической независимостью. К сожалению, дальнейшим развитием этой теории он мог заняться лишь в далеком будущем, выйдя на пенсию.
Взгляд мужчины в галстуке так и метался по доске. Мэнни все видел, уставившись в одну точку.
Даже знаний Флинна хватало, чтобы понять, что победу будет праздновать Мэнни.
— Скажите мне, — подал голос Флинн, — …спрашиваю я лишь для того, чтобы поддержать разговор и отвлечь игроков: дело в том, что на турнирах такая тишина бывает редко… Джордж Удайн как-нибудь связан с Ист-Фремптоном?
— Кто?
— Джордж Удайн. Или «Удайн корпорейшн». Может, он известен вам как Джордж Льюис.
— Нет.
— Да, — возразил самый младший. — Он побывал здесь пару лет тому назад.
— Побывал, — подтвердил кто-то.
— Побывал? — уточнил Флинн.
— Приплыл на громадной яхте, — добавил молодой. — Она едва поместилась в бухте. Пришлось бросить якорь: у причала ей не хватило бы места.
— На берег так и не сошел, — вставил беззубый.
— С ним приплыли актриса и сенатор, — продолжал вспоминать молодой. — Они гуляли по городу.
— А мистер Удайн — нет? — спросил Флинн.
— Утром они уплыли, — ответил молодой.
Флинн доел уху, сандвич, запил все молоком. Подождал, пока игра вступит в завершающую стадию, прежде чем задать главный для себя вопрос:
— Разумеется, я слышал и о том, что произошло в этом городе прошлой весной. В апреле, не так ли?
Вновь только несколько мужчин, захваченные перипетиями на доске, удостоили его взгляда.
— Действительно, событие неординарное, — продолжил Флинн.
Новые брошенные на него взгляды, но ни слова в ответ.
— Подумать только.
И на эту фразу не отреагировали словом.
— Чтобы такое произошло с целым городом.
Ответа не последовало.
Оглядевшись, Флинн увидел покрасневшие лица и плотно сжатые челюсти. Ему показалось, что и скорость игры заметно снизилась. Да и болельщики теперь уделяли ей куда меньше внимания.
— Как в сказке, однако, — мурлыкал Флинн.
Три человека пристально смотрели на него.
— Каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок, проснувшись в один прекрасный день, получили в подарок по сто тысяч долларов. Наличными.
Игра прекратилась.
Все, включая и игроков, сверлили взглядом Флинна.
Как хорошо, подумал Флинн, что трапеза уже закончена.
— По-моему, вы прервались в самый критический момент, — заметил он. — Или вопрос о победителе уже ясен?
— О чем вы говорите, мистер? — спросил мужчина в галстуке.
— О триктраке, — ответил Флинн.
Долгую-долгую паузу нарушил все тот же мужчина в галстуке:
— Вы что-то сказали насчет того, что каждый житель этого города прошлой весной получил какие-то деньги.
— Да, конечно, — кивнул Флинн. — Об этом всем известно.
— Что значит «об этом всем известно»? — переспросил сипатый.
— Разве я не прочитал об этом в «Уолл-стрит джорнэл»? — удивился Флинн. — Или там речь шла о другом городе? — Он обвел взглядом изумленные лица. У многих на висках пульсировала жилка. — Да нет. Речь точно шла об Ист-Фремптоне, штат Массачусетс.
Двое болельщиков, сидевших в кабинке за спиной Флинна, поднялись и направились к выходу.
— Чего вы хотите, мистер? — спросил мужчина в галстуке.
— Поскольку я в курсе этого незабываемого события, независимо от того, откуда я о нем узнал, мне бы хотелось услышать ваше мнение, господа, разговор этот останется между нами, будьте уверены: откуда могли взяться такие деньги?
За первыми двумя мужчинами последовали другие.
Сидевший рядом с Флинном Мэнни поднялся, знаком показал, что хочет выйти.
— Простой вопрос…
Мэнни протиснулся между Флинном и столом.
Мужчины один за другим покидали бар.
Наконец в баре из местных остался только один, в галстуке.
— Вы же не могли не задаваться вопросом, откуда взялись деньги. — Флинн смотрел мужчине в глаза.
Тот встал:
— Уж не знаю, о чем вы тут говорили, мистер, но ничего этого не было.
— Чего не было? — спросил Флинн.
— Вы знаете, чего не было, — ответили ему.
Флинн договорился со старичком-таксистом, что тот заберет его в три часа у аптеки.
Но освободился уже без четверти два.
Он оглядел пустынную улицу. Она пустовала с того самого момента, как он вышел из бара-ресторана. И ему оставалось только гадать, куда подевались мужчины, которые покинули бар-ресторан за несколько секунд до него. Перед зданием бара стоял одинокий автомобиль, «Ягуар ХКЕ». По всему чувствовалось, что горожане не хотят иметь с пришельцем никаких дел.
— Популярность у меня, как у дерматолога с сыпью, — пробормотал Флинн.
Посмотрел направо, налево, ища скамейку. Не нашел. «Недружелюбный город, — отметил он для себя. — При первом же случае надо послать сюда Гроувера».
В небе ярко светило солнце. В два двадцать та сторона Риардон-стрит, на которой находилась аптека, купалась в его лучах. Флинн подошел к углу, заглянул за него.
Там, в тени, прислонившись спиной к кирпичной стене, сложив руки на груди, стоял подросток.
— Привет, — весело поздоровался Флинн. — Тебя-то я и искал.
— Меня? — Подросток подозрительно оглядел Флинна.
— Тебя.
Подросток сплюнул сквозь зубы:
— Чего надо?
— Хочется узнать, почему такой славный парнишка, как ты, у которого впереди целая жизнь, торчит в этом мертвом городке?
— Вы думаете, мне надо сматываться отсюда?
Флинн обвел рукой тишину и пустоту:
— Жизнь тут, мягко говоря, не бурлит.
— Да, делать тут нечего, — кивнул подросток. — Если, конечно, ты не играешь в триктрак.
— А тебе не нравится триктрак?
— Меня в игру не возьмут. Нет денег.
— А что случилось с твоими деньгами? — спросил Флинн. Подросток вскинул на него глаза. — Не волнуйся, дружок. О деньгах я знаю. В прошлом апреле ты получил сто тысяч долларов. Что с ними стало?
— Их взял мой отец. Хотя на конверте стояло мое имя. Он говорит, что деньги его. Мне — семнадцать. Он говорит, что я еще несовершеннолетний.
— А что считаешь ты?
— Я считаю, что на конверте было мое имя. У всех моих сверстников есть деньги. Хотя бы для того, чтобы купить автомобиль.
— Каждый мужчина, женщина, ребенок, проживающие в этом городе, в апреле получили по сто тысяч долларов? — спросил Флинн. Подросток вновь сплюнул. — Отвечай, парень. Судя по всему, тебе терять нечего.
