Эбби почувствовала, что внутри у нее все сжалось.
— Это ужасно. — Она огляделась по сторонам. В темных углах мигали красные огоньки. — Разве здесь нет сигнализации?
— Действовали профессионалы. Холм позади этого здания очень крутой. С него несложно забраться на крышу. Они влезли в вентиляционную шахту, перерезали сигнализацию, и чао!
— И много они унесли отсюда?
— Только эту плиту. Грабители, скорее всего, работали по заказу какого-то коллекционера, который точно знал, что ему нужно. — Охранник покачал головой. — Странно. Пробравшись в музей, они могли унести множество более ценных вещей. Почему они больше ничего не забрали?
— Полиция выяснила что-нибудь?
— Ничего.
Затрещала рация. Охранник встал.
— Извините. Желаю приятного просмотра, синьорина.
Ей все равно требовалось убить еще какое-то время. Рядом пролегла современная улица — ее в свое время по приказу Муссолини проложили в самом сердце античной части Рима, — однако Эбби выбрала старую, Виа Сакра, пролегавшую через Форум. Она медленно брела среди разрушенных храмов и обвалившихся колонн, пытаясь представить себе, как выглядело это место много веков назад, когда здесь кипела жизнь. Она прошла мимо Сената, где Брут заколол Юлия Цезаря, мимо барочной церкви Сан-Лоренцо, возведенной там, где раньше возвышался языческий храм Антонина и Фаусты.
Тем временем над монументом Виктору-Эммануилу начали сгущаться тучи. Слева от нее маячили пустые арки базилики Максенция. Архитектура подобных масштабов возродилась столетия спустя, в виде железнодорожных вокзалов девятнадцатого века. Впереди возвышалась самая внушительная достопримечательность былого величия Рима: громада Колизея. Даже сейчас, в конце туристического сезона, внизу змеилась очередь желающих попасть в него, как, наверно, и две тысячи лет назад. Эбби прошла мимо туристов дальше, к белой грязноватой арке, застрявшей, подобно запоздалой мысли, в углу большой площади. За спиной тек нескончаемый шумный поток уличного движения. Эбби посмотрела на часы. 16.58.
«Арка Константина. Возведена в честь победы Константина над Максенцием в сражении при Мульвиевом мосту, сделавшей его бесспорным хозяином Западной Римской империи» — сообщалось в путеводителе.
Константин Великий. Эбби знала это имя, но не более того, что ей рассказал Грубер. Римский император, обративший своих подданных в христианство. Сделавший в результате христианской всю Европу и все края, куда Европа только могла дотянуться своими щупальцами. То, что говорилось в путеводителе, добавило не слишком многое к уже известным фактам, за исключением того, что император родился на территории современной Сербии, а его мать была дочерью содержателя публичного дома.
Увы, этого явно было недостаточно. После того как Эбби пришла в себя в больничной палате, Константин сделался ее незримым спутником. Он приветствовал ее почти на каждом важном повороте судьбы и тотчас же снова куда-то ускользал. Золотое ожерелье с монограммой. Рукопись четвертого века, нашедшая временный приют в тени императорского дворца в Трире. Отправленное по телефону текстовое сообщение с цитатой на латыни. Неужели это совпадения? Или чья-то злая шутка? Неужели я схожу с ума? Казалось, она никак не может вырваться из оков сна и бежит по лабиринту, где каждый поворот приводит ее в тупик, к одной и той же стене.
Эбби посмотрела на арку. Строгие бородатые мужчины в плащах глядели на нее сверху вниз, как будто пытаясь ей что-то сказать.
Но какое это имеет отношение к Майклу?
Услышав шаги у себя за спиной, Эбби обернулась. Гид, женщина с суровым лицом, держа над головой, словно военный штандарт, зонтик, вела группу туристов от Колизея. Эбби внимательно изучила лица и задалась вопросом, кого она, собственно, ждет. Никто не обратил на нее внимания. Туристы старательно наводили на арку видоискатели фотоаппаратов, гид продолжала сообщать факты, которые никто не желал знать.
Говорила она по-английски. Эбби подошла ближе, чтобы послушать, ожидая, что кто-нибудь прикоснется к ее руке или перехватит ее взгляд.
— Современные ученые считают, что арка была сооружена врагом Константина Максенцием. Когда Константин разгромил его в этом сражении, то просто использовал ее в собственных нуждах.
Те туристы, кто все-таки слушали рассказ, явно удивились.
— Принято думать, будто римляне строили, так сказать, с чистого листа, — продолжала гид. — На самом деле это не так. Очень часто мраморные блоки брались из других памятников. Существует предположение, что большой рельеф взят с арки, воздвигнутой в часть Марка Аврелия. Фриз привезен с форума императора Траяна, который так же датируется вторым веком. Круглую tondi позаимствовали у памятника Адриану. Слышали про Адрианов вал? В каждом случае лица высекали. Или заново, или старым придавали сходство с Константином.
Заинтригованные туристы какое-то время разглядывали резные изображения сражающихся воинов, выискивая в их гуще императора с непокрытой головой. После чего, сделав снимки, направились к следующему историческому памятнику. Эбби осталась на месте, как юная девушка, которую так никто и не пригласил на танец и которая все-таки надеется, что к ней кто-то подойдет и избавит от неловкости. Однако никто так и не появился.
Она даже обошла вокруг арки, чтобы убедиться, что ничего не пропустила. На всякий случай проверила телефон: новых сообщений не было. В сотый раз перечитала старую эсэмэску, в надежде найти что-то новое в коротенькой фразе.
ARCUMTRIUMPHISINSIGNEMDICAVIT. Пятница 17.00. Могу помочь.
Нет, она все поняла правильно. Буквы на экранчике телефона складывались в те же слова, что были высечены в мраморе над центральной аркой. Дочитав надпись до конца, она вновь сравнила ее с переводом, сделанным в Британской библиотеке. Затем уже в который раз посмотрела на часы. 17.19.
Он не придет, отчаявшись, подумала она. Мысль о том, что все усилия напрасны, ударила ее как обухом по голове. Руины далекого прошлого нависли над ней немым укором. Чем она думала, примчавшись сюда из-за какой-то анонимной эсэмэ-ски? Эбби устало прислонилась к столбику ограждения. В эти минуты ей казалось, что если она не прикоснется к чему-то реальному и осязаемому, то навсегда утратит связь с окружающим миром.
До ее слуха вновь донеслись звуки шагов: это к арке подошла новая группа экскурсантов. На сей раз гидом был пожилой мужчина с седыми усами и в твидовом пиджаке. В руках у него был точно такой же, как у всех гидов, зонтик. Эбби снова внимательно изучила лица туристов. Теперь это были подростки на школьной экскурсии, которые совершенно не обращали на нее внимания.
— Арка Константина, — вещал гид, — была построена в 312 году в честь победы императора Константина в сражении при Мульвиевом мосту. Константин был христианином, его противник Максенций — язычником. Первый одержал победу, и с тех пор Европа стала христианской.
Юные экскурсанты играли своими мобильными телефонами и слушали музыку в плейерах. Несколько человек щелкали фотокамерами. Но Эбби будто приросла к месту. Ей в голову пришла безумная мысль.
— Простите, — перебила она гида. — А где находится Муль-виев мост? То есть я хотела бы знать, он сохранился?
Гид с благодарностью посмотрел на нее.
— Понте Мильвио, так он теперь называется. Да, он находится в Риме, в конце Виа Фламиниа, недалеко от Виллы Боргезе. Этот мост очень нравится влюбленным парочкам, — добавил гид, обращаясь к подросткам.
— Благодарю вас.
Напротив станции метро «Колизей» Эбби поймала такси. В половине шестого в пятницу в Риме был час пик. Чтобы добраться до Виа Фламиниа, потребовалось минут двадцать. Эбби сидела на заднем сиденье, вцепившись в дверную ручку, и смотрела вперед. По ветровому стеклу ползли струйки дождя.
Он возвел эту арку в честь победы. Текст сообщения указывал на арку, но та, сама по себе, являлась лишь символом, указателем на сражение, в честь которого была воздвигнута. Эбби понимала, что ее догадка построена на песке и, возможно, затея с поездкой к мосту бессмысленна, как бессмысленно и само полученное ею послание. Но попытаться все-таки стоит.
Мост высился на северной окраине Рима, там, где бетонные набережные Тибра уступали место дикой природе. Эбби расплатилась с таксистом и направилась к мосту. Берег реки густо порос деревьями, между которыми виднелись участки мелководья. Если же повернуться спиной к жилому кварталу и торговым рядам, нетрудно вообразить себе, как это место выглядело в дни императора Константина. Пустырь на дальней окраине города.
Этот мост построили древние римляне. Однако современные обитатели Вечного города предпочитали не рисковать транспортными средствами и не ездить по сооружению, возведенному более двух тысяч лет назад.
