Неожиданно раздаются крики, мелькают огни. Разрытую землю освещает свет факелов. Это Симеон привел стражу. Чьи-то крепкие руки стягивают с меня противника. Веревка разматывается. Я, задыхаясь, валюсь на землю. Когда же я снова поднимаюсь на ноги, стража уже скрутила моего обидчика.
Я подхожу ближе. Мне интересно узнать, кто он. Сапоги стражников пригвоздили его к земле. Это сухопарый мужчина с коротко стриженными седыми волосами. Из носа у него сочится кровь. И все равно, несмотря на боль, на лице его застыла гордая, высокомерная усмешка.
— Это ты оставил футляр для документов у основания статуи?
— Так мне велел мой хозяин.
— Кто он?
Человек громко втягивает носом воздух, вытирает лицо, размазывая при этом кровь. Темные глаза смотрят на меня с вызовом.
Глава отряда стражников ставит ему на ладонь обутую в сапог ногу и нажимает. Раздается хруст. Человек вскрикивает. Нет, это не животный крик, полный боли. Он выкрикивает имя:
— Аврелий Симмах!
Косово, наши дни
— Незадолго до смерти Майкл нашел тело римлянина, которое пролежало в земле тысячу семьсот лет. Я не знаю как и где. Принести его помог американский солдат по имени Санчес.
Джессоп сидит на пассажирском сиденье. Вид у него задумчивый. Это его машина, но, прежде чем выехать из Приштины, они трижды едва не угодили в аварию — что поделать, утро понедельника! — и Эбби настояла, что за руль сядет она.
— Как вы уже наверняка заметили, Драгович помешан на Древнем Риме, — произнес Джессоп. — Это его коронная тема. Кстати, вы в курсе, что его кличка Император? Собственно говоря, его имя, Золтан, по-венгерски значит то же самое. Драгович и возомнил о себе, будто он самый настоящий цезарь. Если у Майкла были с ним какие-то дела — а они точно были — и он нашел что-то, что имело отношение к Римской империи, первый, к кому он обратился, был, естественно, Драгович.
Если у Майкла были с ним какие-то дела. Если любимый человек на поверку был непорядочной личностью, продажной марионеткой в руках самого отъявленного преступника на всех Балканах. Эта мысль отравляла душу, слишком пугала, чтобы понять ее и принять. Нет, лучше об этом не думать, запереть ее в стеклянной банке и обращаться предельно осторожно, чтобы она, не дай бог, не разбилась и яд не вытек наружу.
— Я была в двух домах Драговина, — призналась Эбби. Еще один ужасный факт ее биографии. — У него больше произведений римского искусства, чем в Британском музее. Что такого мог найти Майкл, чтобы Драговин решил во что бы то ни стало заполучить это себе?
— По словам нашего консультанта, ожерелье, которое вы нашли, возможно, относится к временам правления Константина Великого, это самое начало четвертого века. Слышали о таком?
— М-м-м…
Ему ничего не известно про манускрипт из Трира, подумала Эбби. У нее при себе был выполненный Грубером перевод. Сложенный вчетверо, он лежал в кармане джинсов, но она предпочла умолчать об этом. Пока Джессоп не разобрался с ожерельем, она не станет рассказывать ему про манускрипт. Разве только в самом крайнем случае.
— Вы говорите, что Драговичу не слишком нужны новые произведения искусства. Или даже деньги. — Джессоп посмотрел из окна на свалки и строительные дворы, что возникали вдоль дороги. — Но что бы там ни нашел Майкл, эта вещь наверняка имеет немалую ценность, раз из-за нее Драгович развил такую бурную деятельность.
На ветровое стекло вновь упали капли дождя, и Эбби включила «дворники».
— Может, Санчес знает, что это такое?
К тому времени, когда Эбби и Джессоп подъехали к парковке рядом с американской базой, дождь уже лил вовсю. Выйдя из машины, они бросились бегом по дорожке между бетонными стенами и колючей проволокой. Противотанковые заграждения торчали из земли, подобно зубам дракона. Пока они бежали до КПП, то успели промокнуть до последней нитки.
Сегодня в будке дежурила другая смена охранников. Ни один из них не узнал Эбби. Когда Джессоп протянул им документы, они отнеслись к этому спокойно. За КПП их встретил капитан в куртке с высоким воротником и подвел к зеленому внедорожнику.
— Вы хотите встретиться со специалистом Санчесом?
— Он нас не ждет, — ответил Джессоп.
— Санчес в данный момент находится в Южном городке. Я вас туда подвезу.
Эбби села на заднее сиденье и, пока они ехали по широкой, укатанной грунтовой дороге, смотрела в окно. Куда бы ни падал ее взгляд, везде было одно и то же: холмы, ровные ряды машин, аккуратные ряды домиков и прямые дороги между ними.
Несмотря на внушительные размеры базы, было в ней нечто гнетущее. Они несколько минут ехали мимо рядов коричневых домиков, и за это время им не встретилось ни единой души. Здесь не было ни танков, ни бронетранспортеров. Большая часть машин — гражданские внедорожники, как и тот, в котором сидели они сами. На каком-то отрезке пути им попались временные брезентовые ангары для вертолетов, которые довольно странно выглядели на фоне прочерченного прямыми линиями пейзажа.
— А правда, что здесь есть даже «Бургер Кинг»? — поинтересовался Джессоп у капитана.
— И «Тако Белл». Правда, я здесь уже почти год, но ни разу не ел ни в том, ни в другом, — капитан рассмеялся. — Совсем как дома.
— Дома это где?
— В Северной Дакоте.
Даже если капитан и был недоволен тем, что его забросили на другой конец света, в страну размером в половину средней фермы в его родном штате, чтобы поддерживать здесь порядок, он этого никак не показал. Эбби же подумала про Рим. Интересно, как там было в последние дни, когда империя дышала на ладан?
Горстка солдат, оторванных от дома, нашла убежище за стенами крепости, построенной в лучшие времена? Или же граница была тогда такой же, как и сейчас: унылая местность, где за каждым кустом прячутся варвары и где вечно льет дождь?
Капитан припарковал внедорожник на обочине, после чего повел их к веранде, протянувшейся вдоль тесно лепившихся друг к другу жилых домиков. Здесь он постучал в дверь, и они вошли.
Сидя на деревянной койке перед метровым телеэкраном, поставленным на металлический стул, специалист Энтони Санчес играл в видеоигру. Высокий, широкоплечий, в футболке цвета хаки, плотно обтягивающей его накачанные стальные бицепсы. Услышав, что дверь открылась, он оглянулся. На экране гоночная машина слетела с дороги и взорвалась огненным шаром.
— Теперь понятно, почему мне велели, чтобы сегодня я никуда не уходил. — Поля его шляпы были надвинуты низко, закрывая глаза. Голос с хрипотцой. А вот черты лица удивительно тонкие для крупного, мускулистого тела.
— Я подожду в машине, — сказал капитан.
Санчес выключил телевизор. Экран погас. В комнате тотчас стало темно, а ее хозяин сделался почти невидимым. Потянувшись к койке напротив, он сбросил с нее коробку из-под пиццы.
— Извините, но у нас тут никаких угощений к чаю. Да и самого чая тоже нет.
Джессоп сел.
— Расскажите нам про Майкла Ласкариса.
Шляпа повернулась от Эбби к Джессопу, затем уставилась в пол.
— Что, собственно, вас интересует?
— Вы вместе с ним принесли в морг мертвое тело, — ответила Эбби. — На документе стоит ваша подпись.
Шляпа даже не пошевелилась. Было слышно, как по крыше домика стучит дождь. Затем с губ Санчеса сорвался долгий свистящий звук — не то ругательство, не то просто выдох.
— Я уже давно не видел мистера Ласкариса.
— Он мертв, — ответил Джессоп.
— Я не слежу за новостями. — Санчес принялся машинально вертеть в руках джойстик от приставки.
— Расскажите, как вы с ним познакомились, — попросила Эбби.
— В баре.
— Что ж, неплохое место.
— Он разыскал меня здесь, на базе. И хотя Майкл был гражданским, похоже, он знал тут все ходы и выходы. Купил мне пару кружек пива. Сначала мы поболтали, а потом он сказал, что читал рапорт, который я передал начальству от наших ребят из СНМ
— СНМ? — переспросил Джессоп
— Службы наблюдения и мониторинга. Мое подразделение. Группами по три человека мы ездим по деревням на джипах и разговариваем с местным населением, после чего докладываем результаты бесед командованию. Что-то вроде наведения мостов.
— И о чем же был ваш рапорт?
— Мы с ребятами были в одной махалле, к северу отсюда.
— Где-где?
— В махалле. Ну, это что-то вроде деревни. В общем, стоим мы там, разговариваем с местными, и тут подъезжает к нам какой-то фермер на «косовском харлее». — По глазам Эбби и Джессопа было видно, что собеседники его не поняли. — Ну вы их наверняка видели. Они берут садовый культиватор, вместо лопастей надевают колеса, затем цепляют к нему тачку, и получается что-то вроде пикапа. Мы называем это «косовским харлеем».
— Все, я поняла, — сказала Эбби. На лице Джессопа по-прежнему читалось недоумение.
