— Ясак платить мы не будем! Более того, кто нам возместит сожженные посады и деревни. И того хуже, у нас требуют ясак купцы, причем почти в два раза больше оговоренного.
— Я знаю, что Саин-хан продал право изымать дань купцам из Хорезма.
— Если они появятся, я их перевешаю, — стал заводиться Василко.
— Не горячись! Надо подумать, как выйти из этого положения.
— Если хан продал право собирать ясак купцам, то золото и серебро вы уже получили. Если деньги в Орде не получили, то в этом виноват бывший наместник. Ищите деньги.
— Но ты-то не платил дань согласно грамоте.
— Будем платить, но со следующего года. Зерна нет, деньги ушли на войну.
— Заплати, сколько сможешь, — в голосе Юсуфа появились просительные нотки, — сам пойми, если Орда не оставит меня наместником тебе же хуже будет! Придет много войск и все равно сожгут тебя. Многие князья уже поплатились за отказ от уплаты ясака.
— Хитер! Несмотря на то, что первый день на «троне».
— Я собираю налоги уже более полутора десятка лет.
— Хорошо, но своих людей я голодом морить не буду. Меня не поймут. Ведь мы победили. — продолжал отбиваться Василко. — Но через паузу добавил: — Ладно, постараюсь как-то выкрутиться.
— О ясаке договорились, но у тебя должен находиться мой представитель.
— Его там убьют.
— Это твоя забота.
— В Орду о войне сообщать будешь?
— Пока нет. Представим это таким образом, что во всем виноваты кочевники.
— Договорились.
— Анна, входи! — позвал Юсуф жену.
Василко порывисто поднялся со своего места. Да! Это была она, но в этой женщине, по-восточному одетой, трудно узнать ту девочку с голубыми, как небо глазами. Он невольно сравнил ее с Пелагеей. Его жена не уступила в этом заочном споре. Он не знал, как себя вести. Переводил взгляд с Анны на Юсуфа и наоборот. Юсуф вышел, давая возможность побыть им одним.
— Многия лета тебе, Василко!
— Тебе тоже во здравии жить.
— Я прошу простить моего мужа. Видимо, так было Богу угодно.
— Мы уже обо всем с ним договорились.
— Как живешь, есть ли у тебя семья?
— У меня дочь и старший сын, наследник. А у тебя? Вернее у вас? — поправился Василко.
Он заметил, как что-то смутило Анну. «Ее глаза стали серыми и грустными» — про себя подумал ее бывший муж.
— У меня два сына, — она опять сделала мучительное усилие над собой, чтобы не заплакать, но две слезинки скатились по ее щекам. — У тебя тоже два сына. Я родила тебе сына. Не успела сообщить тебе тогда, что носила его под сердцем.
— Сы-ы-на? — Василко хватал воздух ртом. Его шатнуло, ноги потеряли твердь. Он заваливался на спину, голова гулко стукнулась о ковер.
— Юсуф! Юсу-у-уф! Помоги! — Анна упала на колени. Руки ее тормошили бесчувственное тело.
Василко уложили на перины. Лекарь хлопотал над ним.
— Много пережил этот человек за последнее время. Откройте окна. Ему нужен воздух.
Анна стояла у потаенной иконы. Ее горячие молитвы дошли до Бога, Василко открыл глаза. Взгляд его блуждал по стенам и потолку. Он не мог понять, что же произошло. Лекарь влил ему в рот, какое-то снадобье. Через некоторое время больной уснул.
* * *
Терентий пришел к Звяге и сообщил, что князь не вернулся из города.
— Возможно, его там захватили?
— С ним охрана! Невозможно полусотню перебить без шума.
— Я веду за городом наблюдение. Охрана Василко у ворот ханских покоев. Ведут себя нормально, никакой тревоги. Но князь к ним не выходил.
— Зачем паникуешь?
— Тревожно как-то.
— Полусотню князя ко мне.
В ворота города русичей не пустили, но обещали все выяснить.
Известие о болезни князя ошарашило Звягу. Он потребовал пропустить его, иначе город будет взят штурмом.
Звяга сидел у постели спящего друга. Рассказ Анны тоже взволновал его.
— Послушай меня, Анна. Если Василко захочет взять с собой сына, не препятствуй, пусть погостит.
— Как к этому отнесется его жена? Не сделаем ли мы хуже.
— Пелагея умная женщина, она все поймет.
Утро следующего дня Василко встретил в постели, силы еще не вернулись к нему. Увидев Звягу, он устало улыбнулся.
— Видишь, Звяга не силен я сегодня. Оставь мне мою сотню и уводи полки домой. Намаялись они.
— Я не оставлю тебя здесь!
— Мы дружим с детства, но я все-таки князь. К тому же мне нельзя волноваться. Уводи людей, — и тихо, чтобы не слышал никто, шепнул. — Подготовь Пелагею, Я приеду с сыном! Скоро он должен подойти.
— Ты его уже видел?
— Нет. Ты все знал, но не сказал.
— Я только догадывался. На тебя сильно похож, только глаза голубые.
За дверью послышались шаги, шепот и ломающийся голос юноши:
— Я все понял.
На пороге стоял отрок. Голубыми глазами матери, он смотрел на отца. Минутная неловкость сменилась суетой Анны.
— Подойди же к отцу, подойди, — легонько подталкивала она сына. —
— Подойди ко мне сын! Я тебя очень прошу!
Несмелыми шагами Андрей подошел к лежащему отцу и присел на край постели.
— По знаку Василко Звяга и Анна вышли.
— Прости нас с матерью! Но в жизни не все получается так, как хочется.
— Я не знаю, что поведали тебе мать и отец. Я не стану тебе рассказывать…
— Я все знаю, мой па… — Андрей запнулся на полуслове, виновато взглянул на Василко.
— Все верно, сынок. Он тоже твой отец. Он вырастил тебя.
— Я все знаю … — он опять запнулся и замолчал.
— Я надеюсь, что когда либо назовешь меня отцом. Через несколько дней, я должен отправиться домой. Прошу тебя поехать со мной пока в гости, потом, если захочешь, останешься у меня. Никто тебя ни в чем, неволить не будет. Подумай.
— У вас храм есть?
— Да-а. — Отец недоуменно посмотрел на сына, но спрашивать ничего не стал.
Вошла Анна, присела на скамью.
— Можно я с вами посижу?
— Я уговариваю Андрея поехать со мной. Прошу твоего согласия.
— Пусть сын решает сам. Он уже большой, но кое-что я хотела бы выяснить.
— Я пойду? — Андрей взглянул на родителей.
— Иди. — Согласилась мать.
— Что ты хотела выяснить?
— Андрей твой наследник, поэтому я боюсь отдавать тебе сына.
— Почему?
— У тебя уже есть наследник. Он мечтает стать удельным князем. Появится соперник, имеющий право на престол. Что будет потом, знает один Бог.
— Ты боишься, что его просто убьют.
— Да!
— Андрей может претендовать на княжество, но получить власть не сможет!
— Почему это мой сын не сможет стать князем!? Ты сомневаешься, что он твой? — в голосе Анны зазвучали ревностные нотки, глаза стали влажными.
— Ни в чем я не сомневаюсь, но усомнятся другие, народ не примет его. К тому же вырос он в семье басурманина.
— Я тоже басурманка?
— Тебя народ мало знал и за эти годы забыл. Жену мою и сына знают с малолетства.
— Все это так, но станут ли рассуждать, таким образом, твоя жена и ее отец? Я боюсь!
— Я объявлю, что сын приехал в гости и на престол не претендует.
— А ты спросил Андрея, что он на этот счет думает?
— Я с ним еще толком не познакомился! Как я стану ему говорить об этом.
— Как же быть?
— Не знаю!
Глаза их встретились. Он потянулся к ней, но вошел их сын.
— Я все слышал, не буду князем, не хочу им быть! Я буду писать иконы! Папа, я поеду. Мама, не волнуйся, мы с братом станем друзьями. — Он обнял мать. — Не хочу быть князем и меч мне противен.
Февральское солнце растопило снег на крышах домов. Зима плакала капелью. Прощание затянулось. Анна плакала и не хотела выпускать из своих объятий сына. Юсуф мягко отстранил ее, обнял Андрея и подтолкнул к повозке, где в кибитке тлели угли. Долгая дорога сблизит отца и сына, уберет многие преграды. Несколько саней, в сопровождении охраны двинулись в путь. Анну душили слезы, дурные предчувствия она не смогла в себе подавить.
* * *
Город встречал князя колокольным звоном. Все жители города высыпали на площадь у церкви. Народ расступался перед санями, сдергивая с голов шапки.
— Князь!
— Князь приехал! Слава Богу, живой и здоровый.
Слухи о болезни князя, уже давно заполнили город.
— Смотрите, сын похож на него!
— А глаза как у матери!
Нет, он похож на Анну!
— А может, он басурманин?
— Какой бусурманин? Вылитый Василко!
К саням подошла Пелагея. Перед ней стоял голубоглазый юноша, сын ее соперницы, которая долгие годы незримо присутствовала в ее жизни. Она кожей ощущала взгляды сотни глаз и не могла позволить себе показать свои непростые чувства к неожиданному гостю. Она приветлива и гостеприимна. После того, как Звяга рассказал ей о сыне и болезни Василко, Пелагея много раз представляла эту встречу и подготовилась к ней.
— С приездом и в добрый час!
