— Здесь не занято? — спросил он, кивнув на место напротив.
— Нет.
Мужчина улыбнулся и сел.
— Знаете, — заговорил он, — стоит проехать в поезде, и начинаешь больше ценить самолеты.
Майкл в ответ пробормотал что-то невразумительное.
Незнакомец посмотрел на ящик, стоявший на полу, потом снова на Майкла.
— Послушайте, — заметил он, — а вы совсем не похожи на Алана.
Не в первый раз в жизни Майклу совершать ошибки, но еще ни разу ошибка не будет стоить так дорого. Вот кого он должен был опасаться! Теперь, видимо, уже поздно сокрушаться. Когда в руке незнакомца появился револьвер, Майкл вдруг с ясностью осознал: перед ним убийца брата.
Эту новость еще не успели передать по телевидению, а в больнице уже прошел слух — Магнус застрелен в своем доме на Файр-Айленде. Гейл была потрясена, когда в шесть часов вечера по телевидению сообщили, что он покончил жизнь самоубийством и в перестрелке в доме Магнуса серьезно ранен человек, имя которого полиция пока не называет.
Гейл не понимала, должна ли она почувствовать облегчение: изменит ли смерть Магнуса что-нибудь для нее лично? Хотя он и доставил ей много неприятностей, но разве не он постарался защитить ее от Фонтаны?
Как бы то ни было, она не могла отделаться от чувства, что попала в большую волну, и ее вот-вот унесет в открытое море.
В седьмом часу она вышла из больницы и направилась домой. Небо затянули тучи, и, хотя на землю еще не упала ни единая капля, запахло дождем. Люди ускоряли шаг, высматривая укрытия, где можно будет спрятаться от ливня.
Гейл побежала, но увидела в одном из киосков кричащий заголовок: «Главный коронер города кончает жизнь самоубийством» и ниже более мелким шрифтом: «Преуспевающий бизнесмен ранен в таинственной перестрелке». Она купила газету, спряталась под навес, уже догадываясь, кто был этот преуспевающий бизнесмен. Все же, когда она прочла о том, что ранен был действительно Фонтана, она пришла в замешательство. Снова ее начал мучить вопрос, можно ли ей теперь расслабиться, перестать бояться и начать жить нормально или еще случится что-то неприятное, к чему она окажется не готова.
* * *
«…Фонтану доставили в Еврейский медицинский центр на Лонг-Айленде, где его срочно прооперировали на предмет извлечения пули из раны на шее. Удачливый предприниматель, имеющий склонность к экстравагантным выходкам, Фонтана обладает немалым влиянием в нью-йоркских политических кругах. Обстоятельства его ранения расследуются. Состояние пострадавшего остается критическим…»
Когда Гейл закончила чтение, она тихо помолилась, попросила Бога, чтобы он прибрал Фонтану к себе.
Когда она добежала до своего дома, входная дверь в вестибюле оказалась незапертой, и Гейл пришла в негодование — за что платит ежемесячно сто пятьдесят долларов, если ей не гарантируют здесь полную безопасность? Она разозлилась еще больше, теперь уже на себя саму, за то, что утром забыла закрыть свою дверь на верхний замок — в последнее время начала многое забывать, даже имена друзей и коллег. С памятью у нее явно не в порядке, скоро придется смотреть на фотографию Вильяма каждый день, чтобы не забыть, как он выглядел.
Сегодня вечером она боялась остаться одна, — конечно, так подействовало на нее известие о смерти Магнуса, но самое главное в другом: после посещения квартиры на Западной двенадцатой улице ее начали мучить кошмары. Стоило закрыть глаза, как перед ней появлялись видения отрубленных конечностей в чемодане и лужи крови, да и запах забыть не могла. Хотя она потом видела эту квартиру пустой и чистой, эти кошмары ее не отпускали.
Ей вдруг захотелось оказаться среди людей в каком-нибудь тихом кафе. Она собралась было спуститься обратно вниз, но в этот момент небеса разверзлись и хлынул проливной дождь. Ничего не поделаешь, посещение кафе придется отложить.
Она открыла дверь и вошла в квартиру. В гостиной горел свет, и это показалось ей странным: уходя, она всегда выключала его. Ее охватила паника — здесь кто-то спрятался, в этом она не сомневалась.
Стоя в прихожей, заглянула в гостиную — никого нет. Собрав всю храбрость, вошла в комнату и увидела на кофейном столике коробку, завернутую в подарочную бумагу. Что бы это значило?
Она взяла коробку и тряхнула ее. Что в ней находилось, сказать было трудно. Как она сюда попала? На коробке была этикетка с надписью «Мид-Джонсон лабораториз», но это название ей ни о чем не говорило.
Внутри оказалось множество кусков пенопластовой упаковки. Только вынув их, она увидела, что это за подарок. Закричав, она отступила назад, коробка выпала из ее рук, на ковер выкатилась человеческая голова и уставилась на нее широко раскрытыми глазами, показавшимися ей живыми.
— Его звали доктор Шэннон, — услышала Гейл и повернула голову на голос. Он стоял прямо перед ней, мужчина необычайной красоты и с милой улыбкой на губах. — Меня можете называть, как вам угодно.
Майкл не ощутил страха: он уже не раз представлял себе подобную сцену и так часто переживал ее в воображении, что теперь, когда это случилось наяву, ничему не удивился.
Однажды его автомобиль занесло на дороге, и он перестал слушаться руля. Тогда он тоже испытал удивительное спокойствие, с отстраненным любопытством ожидая, что произойдет дальше, словно в кино.
Он знал, что это состояние не может длиться вечно: слишком много поставлено на карту, и нужно действовать, но Майкл, хоть убей, не мог сообразить, что предпринять в подобной ситуации.
— Назовите, по крайней мере, свое имя, — сказал он. Ему хотелось узнать, как зовут убийцу его брата и, возможно, его самого.
Незнакомец заколебался, потом пожал плечами;
— Ральф Мэкки.
— Вы работаете на Фонтану?
— Было дело, — последовал несколько загадочный ответ. — А теперь, будьте добры, подайте сюда ящичек.
Майкл подумал, что выходить из ступора все равно придется, так почему бы не сейчас. Неужели этот человек выстрелит в него в достаточно людном вагоне манхэттенского поезда? Выстрелит, и глазом не моргнет. Об этом и гадать нечего.
Когда Мэкки протянул руку, чтобы взять ящик, Майкл спросил:
— Это вы убили моего брата?
Рука повисла в воздухе на полпути.
— А если и я, разве сейчас это имеет значение?
— Думаю, имеет.
Мэкки осклабился:
— Любопытно, но он не стал мне мешать, когда я разделался с его девкой. Он даже помог мне дотащить ее до края пирса. Из нее текла кровь, как из зарезанной свиньи, но она была еще жива. Твой братец думал, что, отдав ее, тем самым спасет собственную жизнь. Он ошибался.
Неужели Мэкки говорит правду, думал Майкл. Он не мог поверить в то, что Алан стал бы принимать участие в убийстве своей подружки. Но, с другой стороны, за последние недели он узнал об Алане такие вещи, которые заставили его признаться самому себе в том, что брата он почти не знал.
— Ящичек, пожалуйста. Как только он окажется в моих руках, я уйду.
Он, как видно, был убежден в том, что Майкл и не подумает оказывать сопротивление, рискуя жизнью.
Майкл наклонился к ящику и уже готовился передать его Мэкки, но вдруг в нем что-то взорвалось — после всех мытарств вот так просто лишиться документов? Его ярость превысила соображения самосохранения, и, вскочив с места, он побежал, каждую секунду ожидая выстрела в спину.
Майкл бежал и думал о том, что он опять живой человек, и ему удалось сбросить с себя оцепенение. Он бежал и видел только очертания, — свет и тени, — не осмеливаясь оглянуться назад. Пробежал один вагон, потом другой, и уже был готов вбежать в третий, когда поезд вдруг резко затормозил и остановился — еще одна незапланированная остановка. Майкл потерял равновесие и повалился на пол. В тот же момент свет в вагоне замигал и потух.
Майкл поднялся с пола и продолжил бег в темноте. Оглянулся, пытаясь в полумраке разглядеть Мэкки, но это оказалось невозможным — в вагоне было много людей, и он с трудом пробирался сквозь толпу, наталкиваясь грудью на пассажиров и слушая их ругань.
Подача электричества возобновилась, в вагоне загорелся свет, и Майкл осмелился посмотреть назад.
К его удивлению, Мэкки не отставал, несмотря на множество людей. Майкл увидел, что он, с горящими решимостью глазами, пробирается к нему с середины вагона, расталкивая пассажиров.
Поезд тронулся. Майкл вышел на крохотную платформу между вагонами. Не было смысла бежать до конца поезда, да бежать уже некуда. Посмотрев вниз, он увидел убегавшие назад шпалы и рельсы. Выбора не оставалось.
Майкл перекинул ногу через перила, потом другую, и, бросив вниз ящик, последовал за ним.
Когда он приземлился и покатился по насыпи, ему послышался звук выстрела, хотя, возможно, ему это показалось в грохоте поезда.
