— Остап Харитонович, дай мне шанс, может быть, я его исполню, — наконец обмыслив случившееся, начал
проситься у Лапы Крот.
— Ну что же, пускай будет по-твоему. Ты пользовался нашим миллионом три года; если бы ты знал, сколько у
нас ушло бабок на поиски тебя; поэтому ты должен возвратить нам то, что взял, и уплатить штраф на такую же
сумму.
— Два миллиона! — ошарашенно воскликнул Крот. — Это же немыслимо.
— Я же тебе говорил, что нам с тобой не столковаться, — как бы обрадованно пропел Лапа. — Где наши
деньги? Или прокутил и от них ничего не осталось?
— Деньги есть, но отдавать я их вам не собираюсь, так как все равно вы меня пришьете.
— Не только тебя, но и твою дочь с внуками, чтобы не плодила таких змеенышей, как ты, — сообщил о своем
плане Кроту Лапа.
Теперь Крот узнал, как Лапа вышел на его след. Он вспомнил задушевную с ним беседу о своей жизни, о
неудачном замужестве дочери. Он уже забыл свое откровение, а Лапа, оказывается, не забыл и, дождавшись
случая, воспользовался давней информацией.
— Вы не посмеете расправиться с дочерью, — потеряв прежнюю решительность, произнес Крот.
Лапа, жестко взяв пятерней Крота за подбородок, прошипел ему в лицо:
— Мне что, тебе, мурлу сраному, как фраеру, надо приводить примеры, когда мы так поступали, или ты сам, умник, вспомнишь?
Крот знал два аналогичных случая. Он, обхватив голову руками, завыл:
— Что вы со мной делаете, бандиты, пьете с меня кровь... — при этом старался в своих словах употреблять
такие оскорбления, которые не могли обидеть законников, в противном случае рассчитывать на компромисс, снисхождение к себе было бы бесполезно.
Лесник, не слушая причитания Крота, открыл металлический бачок. Он оказался полный меда. Выставив
бачок из домика на землю, Лесник, обращаясь к парням, весело сообщил:
— Налетай, братва!
Крот, дав ему две булки хлеба, посоветовал:
— Скажи ребятам, чтобы ели с хлебом и меньше налегали на сырую воду — пронесет.
Лесник, открыв дверь на двор, крикнул:
— Николай, иди сюда!
В домик зашел здоровенный верзила, доверенное лицо Тихого; Лесник пересказал ему слова Крота.
Дождавшись ухода из домика Николая, Лесник продолжал разговор с Кротом:
— Так что будем делать с тобой, Крот батькович?
— Таких бабок у меня нет, — подавленно поведал ему Крот.
— Чем располагаешь?
— До двух миллионов у меня не хватает ста кусков.
— Вот это уже предметный разговор, — довольно произнес Лапа, оживляясь. — Осенью привезешь полторы
тонны меда в зону своим обиженным товарищам. Тогда лишь будем считать, что ты вину перед нами искупил.
— Может быть, я долг бабками погашу, — обрадованно произнес Крот, услышав, что у него появился шанс
остаться в живых, — а то с медом много возни. Я знаю, через кого и как их вам передать.
— Кончай торговаться. Я тебе сказал: доплата должна быть медом. Ты же, скотиняка, знаешь, как зекам
необходим в рационе мед, — довольный результатом беседы, отрубил Лапа. — Сейчас пойдешь с нашими
ребятами домой за деньгами, — приказал Кроту Лапа.
— За ними нечего идти. Они у меня всегда под рукой, — сообщил Крот.
— Тем лучше, — довольно произнес Лапа.
Они вышли из домика и прошли к лежакам ульев, некоторые из них оказались с двойным дном. На дне этих
лежаков лежали банкноты достоинством в пять, тысячу рублей, попадались банкноты достоинством в двести и
пятьсот рублей, но реже. Крот не зря был казначеем в зоне. Он умел считать деньги, а поэтому при пересчете
действительно их оказалось один миллион девятьсот тысяч рублей.
Отдавая деньги Николаю, Лапа сообщил ему, показывая рукой на Крота:
— За этим отступником долг в полторы тонны меда. Осенью он его доставит к вам в зону. Так ли я тебя
понял?
— Все верно, Остап Харитонович, привезу я им обещанный мед, — пробурчал, обобранный до нитки, задавленный происшедшим Крот.
— Ты знаешь, почему мы решили тебя не гробить? — неожиданно поинтересовался у Крота Лапа.
— Потому что я исполнил все ваши требования, — рассудительно произнес Крот.
— Это само собой, — согласился Лапа, — а еще почему?
— Не знаю, — пожав плечами, признался Крот.
— Потому, что ты полезным для людей делом занимаешься, — не простившись, покидая пасеку, сообщил
Кроту Лапа.
На железнодорожном вокзале в Иркутске, перед расставанием с посланниками Тихого, Лапа строго наказал
Николаю и его сопровождению:
— В поезде не хулиганить, не задираться, не пить спиртное, чтобы на задницу не было никакого шухера.
Если загребут вас менты, то сами понимаете, что будет с бабками, да и вам от нас не поздоровится. Передайте
Тихому, что я рекомендую ему всех вас поощрить пятью кусками. Вот потом можете пить и буянить до усрачки.
Николай со своими ассистентами и сам понимал, что если они не довезут деньги общака туда, куда им
приказано, то они автоматически становились изгоями. Их жизнь не будет стоить и выеденного яйца, а поэтому
заранее можно ложиться в «деревянный бушлат».
Простившись с ними, посчитав свою миссию выполненной, Лапа и Лесник самолетом вылетели из Иркутска в
Москву, чтобы потом оттуда быстрее добраться домой.
Глава 9
Развалясь в кресле, сидя рядом с кондиционером, Арбат не спеша потягивал из металлической банки
холодное американское пиво. Последнее время он так шикарно, богато зажил, что реальная жизнь порой ему
казалась сладким сном. Она ему нравилась, и он боялся, что скоро проснется и опять придется окунаться в
полосу неудач и неприятностей.
Телефонный звонок прервал его приятное занятие.
— Слушаю! Кто звонит? — не слыша голоса звонившего, недовольно пробурчал он, собираясь положить
трубку на аппарат.
— Арбат, это ты? — наконец-то заговорил звонивший.
— Ну я, а кто звонит? — спросил Арбат, не узнав голос говорившего.
— Это я звоню, Алик, неужели не узнаешь?
— Теперь узнал, — заверил его Арбат. — Чего тебе от меня надо? — Он не считал нужным любезничать с
личным врагом своего шефа.
Несколько лет тому назад Алик, главарь одной кавказской группировки, пытался шантажировать Душмана, но
получил от него жесткий отпор, а поэтому вынужден был покинуть Москву, растеряв свою кодлу, которая
рассосалась по другим группировкам и бандам. И вот сейчас, по прошествии стольких бурных лет, вновь
появился в Москве.
— Мы с тобой когда-то были друзьями, а ты так со мной разговариваешь, — услышал он нарочито
недовольный голос Алика.
Почувствовав, что он действительно избрал слишком грубый тон при разговоре, Арбат изменил его, сделал
более мягким.
— Прошло столько лет, что сейчас, разговаривая с тобой, никак не пойму, зачем я тебе понадобился?
— Что я, старому другу не могу позвонить просто так, к примеру, пригласить в ресторан и культурно провести
время? Как на это смотришь?
— Так ты меня приглашаешь в ресторан? — уточнил Арбат.
— Да! Как ты на это смотришь, принимаешь мое приглашение или нет?
Арбат понимал, что за приглашением Алика кроется какая-то авантюра, в которой и ему отведено место.
Любопытство взяло верх, а поэтому он решил от посещения ресторана не отказываться:
— Я против выпивки никогда не был, а если за чужой счет, да еще в ресторане, то — за милую душу.
— Тогда встречаемся сегодня в «Кавказской кухне» в девятнадцать часов. Устраивает? — поинтересовался у
него Алик.
— Вполне! — заверил его Арбат.
Положив телефонную трубку на аппарат, Арбат задумался: «С какой стати Алик вдруг вздумал
раскошелиться?»
Его мысли прервал зашедший к нему в кабинет Душман:
— Ты чего это вдруг такой невеселый и даже пиво не пьешь? — поинтересовался он, заметив необычную для
Арбата сосредоточенность.
Тот поведал ему о недавнем телефонном разговоре с Аликом.
— Ну и что ты решил? — внимательно посмотрев ему в глаза, поинтересовался Душман, вскрывая жестяную
пробку на банке с пивом и выливая ее содержимое себе в рот, при этом не делая глотательных движений. Пиво
самотеком находило себе дорогу в желудок.
— Решил сходить с ним в ресторан. Все же интересно узнать, какой сюрприз он приготовил нам.
— Конечно, тебе надо будет пойти. Мужик он ненадежный, а поэтому я с парнями буду тебя
подстраховывать, — сообщил ему Душман. — Интересно будет узнать, какую свинью он хочет подложить мне в
этот раз. — Он понимал, что Арбат интересует Алика только как связующее звено с ним.
Из шести человек, сидящих вместе с Арбатом за столом в ресторане, тот знал лишь Алика, остальные парни
кавказской национальности были ему незнакомы. Алик постарался от души насчет сервировки стола спиртным и
