— Смотри, нужно просто на счет ра-а-а-аз… — начал накручивать Антон — и в тот же момент впервые качнул Богданову вперед и назад, наращивая амплитуду. Та заматерилась, забарахтала ногами. Сначала она требовала отпустить. Но, чем больше казалась амплитуда, тем больше требования походили на мольбы.
— Антон, скотина, я тебя потом в бочке утоплю! — орала Елена, покрывая Горячева всеми благими матами, которые знала. У девушек же все сложно: с лица крем не смой, он стоит больше, чем вся твоя медицинская страховка. Но какой бы оборот ни приняла история в дальнейшем, сейчас Богданова оказалась во власти главного хулигана вечера. И это был не Горячев. Антон ощутил уверенно-сильный толчок в спину, когда находился у самого края, и полетел в обрыв вместе с Еленой. А когда они смогли разобраться и вынырнуть из толщи воды, с победоносным выражением лица над ними возвышался Лев, упирая руки в бока.
— Лев, скотина! Я сейчас Леху попрошу, он тебя искупает! — кричала Елена, пригрозив брату кулаком.
— Э-э-э, нет, Богданов, так не пойдет! Хлеб мой отбирать вздумал? — выступил и Антон, отплевавшись от воды. Он, впрочем, был ловчее Романа, который злорадствовал в стороне. Быстро подтянувшись на руках, Горячев выпрыгнул на борт поодаль от Богданова. — Ну-ка иди сюда…
Куда же хлеб и зрелища без публики? В этот момент из раздевалок появились Леха с Владом да Настя с Аленой. Они не спешили, болтали о чем-то, хакерша хлестала Вовина полотенцем по заднице, чтобы не путался под ногами. А застали они такую картину: Горячев, мокрый и растрепанный, уверенно наступал на Льва. Последний, хохоча, подначивал Антона пальцами, встав в позу опытного тореадора, поигрывая бедрами — на них же были красные трусы. И — началось… Горячев, конечно, мог похвастаться богатым опытом спаррингов. Основная же проблема состояла в том, что для долгой борьбы возможности ни у кого не было: на пол противника всем весом не кинешь, поломается. Либо один в воду, либо второй, либо оба. Антон, конечно, проигрывать не собирался. Примерившись, он быстро оценил направление взгляда Льва, припомнил, что может его поднять — но и Богданов Горячева поднимет, причем, очевидно, легче. Зато Антон был суше, быстрее и имел постоянную практику. Оставалось только не убить друг друга.
Вышло так, что для обоих бассейн оказался сбоку, а значит, соперника следовало или удачно бросить в сторону, или развернуть лицом к воде и дать крепкого пинка. Кому повторно — кому в отместку. И вот пошли на сближение… Лев сразу же попытался уйти в ноги (предсказуемо!), но Антон успешно встретил его там с защитой, перехватил ладони и напрягся, уперся всем весом, показывая рельеф на руках, ногах и животе. Богданов упрямился, боролся. Сила в нем была не профессиональная, но настоящая, весовая. Такие люди могут долго терпеть серьезные нагрузки.
— Смотри, Богданов, я не хочу сломать тебе череп и разбить что-нибудь… — оскалился Антон в ухмылке. — Кто кого первый поднимет — тот того и несет. На пол друг друга не роняем.
— Ага, — улыбнулся Лев, но тактику выбрал исключительно оборонительную, не желая делать шаги и совершать ошибки. Елена, сбежав из воды и во имя безопасности остановившись подальше от борцов, хваталась за голову:
— Антон, твою мать, ну вы же покалечитесь, дебила два! Вас вообще нельзя оставлять в одном помещении, все время начинается это вот… это вот!
— А чего происходит-то? Эй! — крикнула Настя. Роман, знающе цокнув языком, наигранно вздохнул:
— Так Елену делят. Вы пока в раздевалке были, все интересное и пропустили. Горячев Богданову-то зажал, и…
— Роман! — зашипела Елена, пряча руки. — Сейчас я вытрясу из тебя всю дурь, кинув к ним туда!
— Так если это… Это же хорошо, если зажал? — развел руками Леха. — Ну-ка, Антон! Поднажми!
Образовалась небольшая группа поддержки. Первыми выступили за Горячева — Котков и Вовин, которые орали в две мужские глотки так, что, казалось, потолок бассейна сейчас обвалится. Оппозицию им составили Роман и, как ни странно, Настя, скандирующие имя Льва. Алена же попросту присоединилась к Елене в попытках унять всех представителей сильного, но не слишком здравомыслящего пола — она что-то лопотала и, судя по сбивающимся речевкам, старательно зажимала рты поочередно всем, кто попадался под руку.
Антон полыхал азартом. Хотя все и перевернулось с ног на голову, а причину спора официально предложили весьма сомнительную, — он старательно проводил атаки в поисках уязвимого места, а заодно изучал поведение Богданова. И не остановиться: Горячеву попросту страшно хотелось его завалить — не в постель, так в бассейн. Улучив момент, Горячев страстно рванул вперед. Уперлись друг другу в плечи… Антон, чуть обсохнув, при соприкосновении с еще ни разу не искупавшимся Львом чувствовал себя липким. Кожу болезненно тянуло под чужими пальцами, но едва ли это мешало. Однако почти любая попытка перехвата без броска слишком долгое время оборачивалась ничем. Горячев не хотел раскрываться и подставляться, а потому решил, что если и может проводить какие-то отвлекающие маневры — так это только в форме психологических атак.
— Классные плавки, Лев, — ухмыльнулся Антон, пыхтя, и с новой силой оттолкнулся ногами, повел всю мощь в лобовую. «Фанаты» на своих местах так орали , что можно было даже не слишком стараться говорить шепотом.
— Я решился на них после инцидента в туалете, — пыхтел Богданов. — Теперь у меня молодой и горячий…
Горячев, так и не услышав окончания фразы, решил помочь:
— Прикид? Или ты имел в виду меня?
В тот же момент Богданову по ноге, по колену сбоку, прилетел пинок. Подсечь не удалось — тот сохранил равновесие, и они с Антоном только перевернулись на месте, приблизившись на шаг к воде.
— Ты, — фыркнул Богданов.
— А мне кажется… самый горячий тут твой…
Антон тоже не успел договорить. В какой-то момент ему наконец удалось броситься в ноги, но Лев отвел его плечо, не дав упереться в живот и поднять руками за бедра. В считанные секунды, не желая терять преимущества, Горячев успел поменять позицию и врезался в Богданова снизу уже спиной, поднимая его на себе. Поза выходила совсем неустойчивая, нужный центр тяжести стремительно смещался назад — и Антон изо всех сил направил себя торпедой к бассейну, чтобы через голову сбросить соперника вниз… Позади послышался рев, мат и ахи. Особенно громко старалась команда Антона. Наступил тот самый миг, когда Лев с кувырком должен был плюхнуться в воду. Тогда-то плечи заболели особенно сильно — нежные, но крепкие пальцы впились в мышцы клещом. У самого края мир вдруг перестал быть привычной системой координат с одной устойчивой плоскостью под ногами, а еще через секунду — тело опалило ударом о поверхность воды. Она же стала заливаться в нос, в рот, в уши, заглушая голоса. Вокруг было прохладно и очень тепло одновременно, и знакомые руки все хватались то за локти, то за барахтающиеся ноги, то за бока, — а ладони Горячева находили под собой живот, бедро, шею… Это значило, что упали они с Богдановым вдвоем.
Вынырнули. Лицо Антону залепила мокрая длинная челка, и он отчаянно мотал ослепленной головой, отплевываясь и отфыркиваясь, но продолжая машинально бороться на ощупь. Вокруг царил какой-то хаос, друзья уже горячо спорили, кому засчитывать победу, потому что ничья их не устраивала. Но вот под руку подвернулась спина Льва, и Антон к тому же успел выскользнуть, чтобы убрать волосы назад. Секунда — и он победоносно сжал под вспененной, пузырящейся водой свою награду: ягодицу Богданова, с которой в пылу драки сползли плавки.
— …Зад, — прошипел Горячев, отсмеиваясь и жмурясь. Он все еще плохо видел из-за неприятной рези в глазах. Богданов вытирал ладонью лицо, недовольно морщась.
— Антон его поднял!
— Ну он же сам упал, значит, ничья!
— Но пронес же! Упали бы оба с земли — была бы ничья, а так — нет!
— Да я вообще видел, что Богданов в конце на борт ногами встать успел, значит, это он Антона перекинул!
— Заткнитесь, идиоты, может, они вообще там ребра сломали или поранились, пока катились!
