— Можно? — Вершинина взяла фотографию и принялась рассматривать ее.
«Так это та самая кудрявая брюнетка, которая понравилась Мамедову, когда я показывала ему фото из квартиры Рыбаковой. Наверное, Толкушкин запал именно на нее».
Валандра вспомнила, что когда она спросила Жукова об этой девушке, он назвал ее Анжелой. «Так значит, не Анжела, а Анжелика, ангелоликая, ангелоподобная… Перепутал Жуков, что ли?»
— А где она сейчас? — поинтересовалась Валентина Андреевна.
— С шефом, — ехидно усмехнулась Светлана, многозначительно посмотрев на Вершинину. Ясно было, что большой симпатии она к Анжелике не питает.
Валандра ответила Свете понимающим взглядом.
— А когда это было? Когда Рыбакова надписывала конверт?
— Четвертого.
— Может быть, у вас еще есть какая-нибудь информация?
— Да нет, обо всем, что знала, я уже сказала…
— Вот мой телефон, — Вершинина протянула Светлане визитку, если вдруг что-нибудь еще вспомните или узнаете, звоните. Спасибо вам большое, вы нам очень помогли!
— Правда? — недоверчиво, но с затаенной надеждой, блеснувшей в ясных голубых глазах, спросила Света.
— Еще бы! До свидания, приятно было с вами пообщаться, — Вершинина поднялась со стула.
— Взаимно, — улыбнулась Света.
* * *
— Теперь на Девятого мая? — спросил Болдырев, когда Вершинина заняла свое место в машине.
— Подожди-ка, — она достала из плаща сотовый и набрала номер агентства.
— Алло, — раздался в трубке бодрый юношеский голос.
— Добрый вечер, не могли бы вы пригласить к телефону Жукова?
— Его нет, а кто спрашивает?
— Старая знакомая. Так он что же, домой ушел?
— Не совсем… — замялся парень.
— Что значит «не совсем»? — настойчиво спросила Вершинина.
— Он сейчас в кафе, у него там встреча…
— Понятно. А как называется это кафе?
— Я право не знаю… — манерно промямлил парень.
— Не волнуйтесь, мы с Евгением просто друзья, и мне он нужен по делу.
— «Флора», на углу Губернской и Сент-Экзюпери — «раскололся» юноша.
— Спасибо, Вершинина повесила трубку и обратилась к Болдыреву:
— Угол Губернской и Сент-Экзюпери, кафе «Флора».
Он молча нажал на педаль акселератора и тронулся с места.
— Ну, блин, эти новые названия улиц! — прервал он минутное молчание недовольным восклицанием, — что это за Экзюпери?
— У Толукшкина спроси, он тебе все об этом самом Антуане расскажет. А если коротенько, то писателем он был и военным летчиком, погиб при исполнении боевого задания. Я бы на месте хозяина кафе назвала его не «Флора», а «Маленький принц». Было бы оригинально и подходяще, а ты как считаешь? — с веселой поддевкой спросила она непросвещенного Болдырева.
— А почему это, «Маленький принц»? — недоумевал Сергей.
— Да роман у Экзюпери такой есть, советую почитать на досуге.
В ответ Болдырев промычал что-то нечленораздельное.
Минут через десять они были у «Флоры».
— Я недолго, — бросила Валандра, выходя из машины. — Хотя, нет, передумала она, отъехай-ка на квартал-другой и приготовься ждать, хорошо?
Она взглянула на Болдырева, лицо которого выражало живое удивление.
— Я свяжусь с тобой по телефону, скажу, что дальше делать…
— Окей, — скептически выдавил из себя Сергей, с крестьянской опаской относящийся ко всякого рода выдумкам и неожиданным решениям, вроде того, которое приняла вдруг повеселевшая Валандра.
Не обращая внимания на его недоверчивый взгляд, она направилась к входу.
Войдя в кафе, где играла приятная легкая музыка, Вершинина оставила плащ в гардеробе и подошла к зеркалу. Окинув критическим взором свое отражение и поправив прическу, она устремилась в зал. Народу было немного: за столиком в углу уютно устроилась немолодая пара, юная парочка вольготно расположилась в самом центре, а у окна, ковыряя что-то вилкой в тарелке, скучал в одиночестве Жуков. Перед ним стояла бутылка красного вина и до краев наполненный фужер, другой — с минеральной водой был отодвинут к противоположной стороне стола. Настроение у Жени, похоже, было не самое радужное.
Вершинина не стала гадать, почему он один, а не с тем или с той, с кем у него назначена была здесь встреча. Это было ей даже на руку.
Делая вид, что она не заметила Жукова, Валентина приземлилась недалеко от него. К ней тут же подошла официантка и протянула меню. Пробежав глазами список блюд, Вершинина сказала намеренно громче обычного:
— Мне, пожалуйста, салат из огурцов, жюльен, и телятину с грибами. Так, а на десерет… ладно, — улыбнулась она официантке, — ограничусь кофе.
— Может быть, закажете вино или коньяк? — вежливо предложила смазливая блондинка в белом переднике.
— Так, — Вершинина опустила глаза на карту вин, бутылку мукузани, пожалуйста.
Официантка молча кивнула и бесшумно удалилась.
Сидя вполоборота к Жукову, Валандра могла краем глаза наблюдать за ним. Женя, вне всякого сомнения, слышал, как она делала заказ. О том же, что он узнал ее голос, можно было судить по его мгновенной реакции: он поднялся со стула и подошел к столику Вершининой.
— Привет, не занято? — улыбаясь, резво поздоровался он и сел за столик, — вот уж не ожидал тебя здесь увидеть! — не отрывая глаз, он смотрел на Валандру.
Чуткий нос Валентины тут же уловил исходящий от Женьки «свежак». Вторая бутылка уже, — отметила она, бросив взгляд на столик, за которым он только что сидел.
— Представь себе, я тоже не ожидала встретиться с тобой в «Флоре», — Вершинина изобразила на лице живейшее удивление.
— Нечаянная радость — лучшая радость! — философски изрек Жуков, кладя локти на стол и опуская на сцепленные пальцы подбородок.
— Радость всегда в какой-то мере — неожиданная, даже самая незначительная мелочь может послужить ее причиной… — мечтательно произнесла Валандра.
— Трудно с тобой не согласиться… — Жуков продолжал буравить взглядом ее отрешенное лицо.
— А что же твоя работа? — полюбопытствовала она.
— Решил немного отдохнуть, — Женька быстрым движением откинулся на спинку стула и, картинно потянувшись, заложил руки за голову, — осточертело все!
Он поморщился и, прищурившись, склонил голову набок.
— А что же делать другим людям, чья работа далека от какого бы то ни было творчества? — усмехнулась Валандра, изучая Женькину физиономию.
«Симпатичный малый, манерный немного, строит из себя пресыщенного эстета…»
— Ох уж это творчество! — вздохнул он, — простор для воображения, конечно, есть… Еще бы бабки нормальные платили!
— Сколько человеку не дай — все ему мало, разве не так?
К столу, за которым они сидели, приблизилась официантка и принялась выставлять на кипельно-белую скатерть Валандрин заказ.
— О-о-о! — Женька взял в руки бутылку мукузани и стал внимательно изучать этикетку, — десять!
— Что десять? — спросила Валентина, ловя на себе заинтересованные взгляды блондинки в белом переднике.
— Медалей десять, — Женька опустил бутылку на стол, — налить? — проявил он галантность.
— Налей. И себе тоже, — обворожительно улыбнулась Вершинина, чувствуя себя Сарой Бернар или Гретой Гарбо.
«Вот они — подмостки! Все эти слова, жесты…»
Женька принес свой до краев наполненный фужер и узкую початую бутылку «Лидии». Официантка завершила свою работу и, одарив парочку внимательным взглядом, как будто прикидывая в уме шансы обоих, удалилась.
— Давай устроим пьянку?! — Женька заговорщически посмотрел на Валентину.
— У тебя неприятности? — сбилась она на сочувственный тон.
— А! — пренебрежительно махнул он рукой. Экстравагантный плоский браслет из серебра скользнул к запястью.
— Не хочешь говорить?
— Ты, прям, как из службы 911, — усмехнулся Женька, откидывая длинную челку, — лучше скажи, как идет расследование?
— А ты, я вижу, уже изрядно принял… — парировала Валандра.
— Что хочу — то и ворочу! — засмеялся Жуков, ставя перед Вершининой только что наполненный фужер.
— Спасибо, — она пригубила вино. — терпкое!
— А ты чего хотела?! У меня книга есть, «О вкусной и здоровой пище» называется, пятьдесят третьего года издания, так там этому вину такие дифирамбы поют! — Женька закатил глаза. — А знаешь что, Валентина, давай проведем вечер у меня, а? — карие глаза Женьки заблестели.
— Смелая мысль! И что же мы будем делать?
— Тебе сколько лет? — Женька лукаво приподнял одну бровь.
— В каком смысле? — посмотрела она на него с прохладцей.
— Ты такие вопросы задаешь!
— Ты что же, меня откровенно снимаешь? — Валандра перестала жевать и, не мигая, смотрела на Жукова.
— А если и так?! Хотя это слово мне не нравится, истасканное какое-то…
