– И часто ты с Маргаритой виделся?
– Приходилось. Они с Ларкой вроде как подруги.
– Ты слышал, что Маргарита была актрисой в одном из столичных театров?
Михаил усмехнулся.
– Ну, это она могла своему папику заливать.
– О чем?
– Ну, про столичную актрису. Мазуренко у нас очень самолюбивый типчик. Ему сильно льстило, что у него на содержании не кто-нибудь, а настоящая столичная звезда. Маргарита его этим при себе и держала.
И еще своей беременностью.
– Только на самом деле, – продолжил говорить парень, – Маргарита никогда ни в одном театре даже на должности уборщицы не числилась.
– Как же так? Она не актриса?
– Актриса, если можно так сказать.
– Говори толком.
– Она из цирковых. В каком-то цирке шапито выступала. А потом у нее там любовь приключилась к какому-то Никитосу. Ну, а он еще тем типчиком оказался. Изменил он ей, да еще так обставил, чтобы Маргаритку дурой выставить. Вот она и психанула. На первый же поезд села, да и уехала куда глаза глядят. Сестрице моей она как-то раз заливала, что с собой даже в тот момент покончить хотела. Только мне в это что-то не верится. Маргарита – она не из таких, чтобы руки на себя накладывать. Но всем эта история очень нравилась. А Мазуренко, так тот и вовсе млел. Ему версия о спасенной им актрисе чуть ли не из Большого театра очень даже по душе была. Возвышала она его в собственных глазах, понимаете? Поэтому он за Маргариту так и держался. Она для него вроде как ключ к высшему обществу была.
– А его жена была не против?
– Может, ей и не очень нравилось, что у мужа любовница, только на всех углах она об этом не кричала. А наоборот, втихомолку и для себя развлечения на стороне находила.
Но при этом одно дело иметь случайных любовников и состоять в законном браке с вполне респектабельным супругом. И совсем другое, когда ты брошенная жена, которая с тоски по мужу пошла по рукам.
В это время в прихожей раздался какой-то шорох, и Михаил встрепенулся:
– Ларка, это ты?
Но это пришел Вольдемар.
– Что это вы двери не закрываете? – спросил он. – Кто хочешь, заходи, что хочешь, бери.
При виде нового гостя Михаил издал сдержанное шипение, а потом отлучился из кухни. Обратно он вернулся уже в штанах, чем порядком удивил подруг. При них он не стеснялся сидеть в одних плавках, а вот для Вольдемара вдруг засуетился. Оказалось, что Михаил имел привычку разгуливать полуголым исключительно перед симпатичными ему людьми. Перед теми, кто был ему неприятен, он предпочитал ходить одетым.
– Чего явился? – грубо поинтересовался Миша у гостя.
– Я не к тебе, я к Ларисе заглянул.
– Зачем?
– Рабочие моменты обсудить, – хмыкнул Вольдемар.
– На работе с сестрой не хватает общения?
Михаил был настроен очень негативно. Его речь, поза и жесты – все дышало враждебностью по отношению к гостю.
– Ларисы не было сегодня в салоне.
Вот теперь, после этой фразы, Миша встревожился по-настоящему.
– Как не было? Вы мне об этом ничего не сказали!
Упрек был в сторону подруг, которые и впрямь упустили этот факт из внимания.
– Чтобы Ларка работу прогуляла, этого я за все годы ни разу не припомню!
– И я тоже.
– Блин, – окончательно задергался Михаил. – Где же она?
– Может, у приятеля?
– Не было у Ларки никого, – помотал головой ее брат. – Ей мама, когда умирала, велела обо мне заботиться. Сказала, когда Миша выучится, на ноги встанет, тогда и замуж выходи. Но не раньше! Лариса маму очень любила и к словам ее с уважением отнеслась.
Да, удобно для мальчика все в жизни сложилось. Сестра ради него и учиться не пошла, одна все пять лет вкалывала, любовника даже не осмелилась завести. А этот красавец хоть институт и закончил, но работать явно не рвется. Ночью где-то шатается, днем спит. А проснувшись, кушать желает. И еще возмущается, почему это в доме беспорядок и холодильник не забит его любимой едой.
– Блин, блин! – носился по квартире Миша. – Да где же она? Может, у Ксюши?
– Ксюши сегодня в салоне тоже не было.
– Как? – ахнули подруги. – И она пропала?
– Нет, для нее это нормально, – успокоил их Вольдемар. – У Ксюши сегодня выходной день.
Миша схватил телефон.
– Надо ей позвонить! Алло, Ксения, привет! Слушай, ты не знаешь, где может быть Ларка? Дома? Нет, дома ее нет. Чего я дергаюсь? Того и дергаюсь, что тут пришли, говорят Маргарита мертва, а Ларки нету вообще нигде.
В трубке раздался крик. Неизвестная пока что подругам Ксюша очень эмоционально отреагировала на известие.
– Да не вопи ты, дура пьяная, – поморщился Михаил. – Значит, не знаешь, где Ларка может быть? По телефону ей позвонить? Да уж звонили, и не раз, все без толку.
И, положив трубку, парень помотал головой.
– Ксюша тоже ничего не знает. Бухая в сосиску, похоже.
– Как выходной, так они с мужем вдвоем бухают, – добавил Вольдемар. – И не стыдно перед ребенком.
– Руслану уже шестнадцать лет. Он взрослый парень, полностью развившийся, и родителей своих совсем не слушает. Будто бы сам не знаешь!
– Я и говорю, зря они ему все это время подавали дурной пример.
– Много ты понимаешь! Это муж у Ксюши дурной! Знаешь, как она с ним мучается всю свою жизнь?
– Откуда мне, – усмехнулся Вольдемар. – Зато, я думаю, ты много об этом наслышан.
В его словах и голосе была скрыта какая-то непонятная подругам насмешка. Но в отличие от них Михаил все понял и покраснел то ли от гнева, то ли от стыда.
В воздухе возникла томительная пауза. И тут Алена внесла предложение, которое всем пришлось по душе.
– Может быть, посмотреть в вещах Ларисы? – предложила она. – Вдруг там найдется ответ на вопрос?
Ингу, как и Алену, мало интересовало то, как проводит свое свободное время неизвестная ей Ксюша. И поэтому она поддержала подругу, воскликнув:
– Вдруг Лариса оставила где-нибудь прощальное письмо или хотя бы записку?
– Да! – вскочил на ноги Михаил. – Правильно! Надо посмотреть! И как я только сам об этом не догадался!
И он помчался вдоль по длинному коридору, выкрикивая на ходу:
– На поверхностях-то я в комнате у нее посмотрел, удивился, что не прибрано, но письма мог и не заметить!
Он очень воодушевился. Все прочие также устремились следом за ним. И даже Вольдемар, которого никто и не приглашал, все равно присоединился к поискам.
Оказавшись в комнате у Ларисы, подруги удивленно завертели головами по сторонам. Тут было не то что просто не прибрано, тут был самый сущий бедлам. Все вещи валялись где угодно и как угодно. Немногочисленные книги и весьма многочисленные журналы мод, как видно, излюбленное чтиво исчезнувшей девушки, покрывали пол сплошным пятнистым ковром.
– У вас так всегда?
– Что вы! – возмутился Миша. – Сеструха у меня очень аккуратная. Я такого не помню, чтобы она чашку за собой не вымыла или пыль лишний раз не протерла.
– Трудно в это поверить, – произнесла Инга, стараясь выглядеть бесстрастной.
Но у нее это плохо получалось, потому что кавардак в комнате Ларисы был немыслимый. Все вещи выкинуты из шкафов, частично разбросаны по полу, частично засунуты обратно, но не аккуратно, а кое-как, комком. Видно, что действовали второпях, не для того, чтобы прибраться, а лишь бы освободить себе дорогу хоть от некоторых вещей среди окружающего бедлама.
Алена прошлась по комнате, пытаясь определить, что тут произошло. По всей видимости, кто-то очень усердно искал что-то. И это точно была не сама хозяйка. Лариса никогда не стала бы ходить по своим любимым журналам в обуви. А на одной из глянцевых обложек явственно красовался след мужских боотинок. Большой и грубый отпечаток, никак не меньше сорок пятого размера.
Снова сорок пятый размер! Похожие следы были и возле конюшни, из которой пропал Жеребчик. Правда, рисунок подошвы там был другой, но размер-то ведь совпадал!
Алена покосилась на ноги Михаила. Нет, у брата Ларисы аккуратный тридцать девятый, от силы сороковой размер ноги.
– Что тут произошло? Тут был кто-то чужой! – пробормотал тем временем Михаил, лишний раз подтверждая мысль Алены. – Ларка бы ни в жизнь не сунула в ящик с постельным бельем свои джинсы или свитер. У нее все вещи аккуратными стопочками лежали. Носочки отдельно в пакетике, колготки тоже отдельно, про нижнее белье и говорить нечего.
Алена еще раз огляделась. И тут ее внимание привлекло что-то блестящее. Наклонившись, она отодвинула почти лежащее на полу одеяло и обнаружила под ним связку ключей.
– Твои? – спросила она у Миши.
– Дайте посмотреть.
Парень наклонился, чтобы поднять ключи, но Алена его удержала.
– Не трогай их руками… – попросила она. – На всякий случай.
Михаил послушался. Ключи он не тронул, но осмотрел их весьма внимательно.
– Это Ларкины ключи, – сказал он. – Ее связка. Вон и брелок в виде белочки. Это я ей подарил. Как же она ушла… без ключей-то?
– А когда ты утром явился домой, дверь была закрыта?
