— Ну вот, прозвище заработал! — почесал в затылке Михаил.
После своего выступления дама представила коллег. На сцене появились четверо молодых людей. Трое из них — русские, а четвертым был упомянутый выше француз Гийом Бурже. Высокий, чуть носатый, но очень симпатичный. Русские молодцы тоже антипатий не вызывали, и женское население деревни Залесная получило повод для разговоров, когда та же дама объявила, что в деревне гости пробудут неделю и поэтому было бы очень хорошо, если кто-нибудь из жителей пустил бы их на постой. Даме и еще одному из молодых людей предоставила кров Варя, двоих взяла Фаина Переверзева, а француза приветила Валентина Аверкина, мать Галки.
* * *
— Дедуль, а что мы предложим? Какую легенду? — с улыбкой спросила Ксюша за ужином.
— Что, захотелось во французской книжке для будущих поколений засветиться? — подколола ее сестра.
— Именно!
— Вспомню что-нибудь, — ответил Семен Игнатьич. — Или вон бабушка у нас чего-нибудь выдаст. А ведь, ишь ты, — усмехнулся он тут же, — кто бы мог подумать, что у нас в деревне француз окажется! Как его, Гном, что ли?
— Гийом! — прыснула Таня.
Бабушка с Таней прибрали со стола, а Ксюша с дедом полезли на чердак за лукошками. А потом все уселись на крыльце. Граф положил голову Тане на колени. Кошки разлеглись рядом. А Ксюша уселась у бабушки под бочком. Вечер пах духмяным ароматом. Вдалеке в пруду квакали лягушки. На сиренево-синем небе сияли крупные летние звезды. Деревня уютно украсилась «кирпичиками» светящихся окон.
— Как хорошо! — прошептала Таня. Вскоре, посмотрев программу «Время», все, утомившись за день, сладко спали. Окна открыты в ночной сад, тишину ночи нарушал лишь лай собак где-то вдали, на конце улицы.
А утром Ксюша, Таня, Алена и Люба, как и намеревались, отправились за травами. Ксюша прихватила с собой книгу о лекарственных растениях. Девушки вышли за околицу.
— Ну, решили, какие сказки рассказывать? — спросила Алена.
— Нет еще! — зевнув, ответила Люба.
— Вот уж Галка сейчас выпендривается, чтоб француза захомутать! — хохотнула Алена.
— Ну да-а! — недоверчиво протянула Ксюша. — У нее же Сергей есть!
— Ой, да ты Галку не знаешь! — вступила Люба. — Она, конечно, любит Сергея, но хвостом повертеть перед любым не откажется, а уж если это иностранец!.. Такой у нее характер. Пожить красиво хочется любому человеку.
— Тебе тоже? — спросила Таня.
— И мне тоже, — спокойно ответила Люба. — Че ж в этом плохого? Только с любимым, конечно.
— А это не с Андреа да Винчи случайно? — лукаво спросила Ксюша.
— Может, и с ним. Я еще не решила. Пока только нравится, но еще не влюблена…
— А вдруг он в одночасье станет известным художником! — произнесла Ксюша. — И на всех своих выставках, вернисажах будет говорить о тебе как о своей музе!
— Ну, ну, мечтай! — улыбнулась Люба, но почему-то вся зарделась.
Девчонки шли по бескрайнему лугу. Вдали виднелась гора. Через полчаса девушки уже взбирались по ее крутому склону.
Дорога в обрамлении густо растущей травы резко поднималась вверх. Девчонки запыхались от быстрого подъема.
— Хорошо-то как! — улыбнулась Таня, осматриваясь. Легкий ветерок приятно охладил ее разгоряченное тело. Дорога повернула влево, а прямо тянулся орешник. Высоко, в безбрежье голубого неба, играли вороны, что жили в этой местности целой стаей. Ксюша внимательно следила за игрой двух птиц, которые совершили несколько кульбитов, похожих на самые настоящие танцевальные па.
— Ну что? — спросила Алена. — Здесь будем собирать?
— Давайте здесь, — согласилась Люба. Девушки сложили корзинки, в которых принесли немудреный провиант для пикничка, у куста цветущего шиповника и, взяв ножницы в руки, направились на сбор трав. А Ксюша несла под мышкой свою книгу… Девчонки вошли в луговое разноцветье и разнотравье. Алена на ходу сплела огромный венок из трав и цветов и, водрузив его на голову, стала похожа на сказочную хозяйку леса. Ксюша, никогда не расстававшаяся с фотоаппаратом, тут же потянулась за ним. Алена встала меж двух деревьев, и Ксюша навела на нее объектив.
— Ты просто принцесса страны Высоких Трав!
Наконец, когда время подошло к полудню, девчонки решили перекусить. Люба расстелила на траве у куста шиповника клеенчатую скатерть, и на ней появились яички, вареная картошка, ломти ароматного черного хлеба, зеленый лучок и редиска. Ксюша с хрустом откусила от головки лука и впилась зубами в краюху хлеба. Девчонки, видя ее счастливую физиономию, расхохотались от души.
— А если честно, — вдруг сказала Люба, — эти неожиданно появившиеся собиратели легенд и преданий — как из кино.
— Отчего же? — заинтересовалась Алена.
— Да вчера в саду возилась, а мимо двое парней из их компании проходили. Меня увидели, подошли с расспросами. А потом дальше — больше. В топ-модели звать стали. Говорят, у них знакомства в модельных агентствах и мировой подиум мне обеспечен.
— А ты? — спросила Таня, не отрывая зачарованного взгляда от сидящей на ее колене голубокрылой бабочки.
— А я послала их вежливо, но внятно.
— Ну и правильно сделала, — сказала Таня. — Неизвестно, что у них там за знакомства…
— Ну что, обратно пойдем? — спросила Ксюша, потягиваясь. И девчонки, прибрав за собой на полянке, отправились домой, неся охапки трав и луговых цветов.
Вечером ужинали в саду. Оранжевые лучи уходящего солнца вплелись в листву деревьев. Над столом вилась мошкара.
— Дедушка, интересно, что же ты собираешься рассказать москвичам? — спросила Ксюша. — Если, конечно, собираешься.
Семен Игнатьич кашлянул:
— Собираюсь. Есть у нас тут сказы, как же без них.
— А нам расскажешь? — улыбнулась Таня.
— Непременно расскажу. Вот после ужина сразу и расскажу.
И когда поздние летние сумерки окутали сад, девчонки с дедом Семеном устроились на крылечке. Над березкой, что росла у сарая, раскинулся Млечный Путь. А из-под навеса крыльца спускался на паутинке, перебирая лапками, большой паук.
— Давно это было, — тихо начал дед. — Стояло здесь селение одно, а в нем была уж очень богатая церковь. Построили эту церковь на деньги разбойничьего атамана, что лютовал в наших краях. А когда пришел его последний час, раскаялся он, и все награбленное: роскошные драгоценные камни, золото — отдал он для постройки церкви. И сделали тогда огромный крест из чистого золота. Возвели его на главный купол и украсили этими камнями. Говорили, что сияли они, аж глазам было больно. За версту тому кресту путники кланялись. А когда большевики к власти пришли и стали церкви рушить, селяне сняли крест с купола, чтобы не осквернили нехристи церкви русской. Крест тот зарыли в тайнике где-то в лесу, но где — теперь никто не знает. Крест долго искали, но до сих пор никто не нашел…
Девчонки слушали, затаив дыхание. На улице давно уже была ночь, высыпали звезды яркие, крупные, благоухал жасмин в бабушкином саду. Из открытой двери вырвался свет и сияющим квадратиком лег на траву у крыльца. Вскоре Таня и Ксюша уже спали в кроватях у окон, открытых в ночной сад.
* * *
— Таня, смотри! — вскрикнула Ксюша утром.
— А? Что? — вскочила Таня, разбуженная вскриком сестры.
— Ты только посмотри!
На подоконнике лежал букетик полевых цветов, перехваченный тоненькой голубой ленточкой.
— Откуда он здесь? — удивилась Таня.
— Кто-то, наверное, положил ночью или на рассвете, — предположила Ксюша.
— Может, дедушка?
— А мы спросим у него.
За завтраком на вопрос о букете дед ответил отрицательно.
— Так ухажер какой-нибудь! — рассмеялась баба Нина.
Не успели девчонки отреагировать на эту романтическую версию, как слова бабушки были прерваны жутким грохотом из-за забора. И вслед за ним раздались знакомые голоса:
— Ах ты, паразитка! Опять своих кур выпустила!
— А я, по-твоему, на цепь, что ли, их сажать должна?
— Да тебя саму на цепь сажать надо, овчарка цепная!
— Куры ей мои помешали! За собой следи! Ты же моим пометом и пользуешься!
— Я?! Твоим пометом?!
— Да не моим, а моих курей!
— У меня свои есть! Сплетница!
— Я сплетница?! Да тебя из поганой метлы расстрелять мало!
– Тьфу!
На этом перепалка стихла.
— Э-эх, ну и бабы! — покачал головой Семен Игнатьич. — И ведь не надоест им собачиться!
Сегодня дед Семен с внучками собрались в лес за земляникой. Взяв в руки лукошки, они вышли за калитку. К лесу шли через пойму. Трава высокая, влажная от росы, чуть подмочила легкие брюки Тани и Ксюши.
— Жарко! — пожаловалась последняя.
— Ничего, зато в лесу гоже будет, — ответил дед Семен.
Лес уже виднелся впереди — темная гуща высоких сосен. Путники поднялись на небольшую возвышенность и затем вступили в лес. Пение птиц звонко раздавалось повсюду. Изумрудная зелень трав, прерываемая то ярким цветком дикой гвоздички, то желтым лютиком, радовала глаз. А между сосен металось эхо дроби дятла.
