– Нелли Аркадьевна вкратце описала мне ситуацию. В частности, она упомянула, мягко говоря, не совсем законные методы получения необходимой вам информации. Я считаю, вы не должны были привлекать к расследованию гражданское лицо, которое может пострадать, если ее деятельность всплывет на поверхность!
– Думаете, мне легко далось это решение? Неля мне как дочь, и я за нее беспокоюсь. С другой стороны, она благоразумная девочка и не даст легко себя поймать!
– Ну да, – криво усмехнулся майор, – взломать дверь кабинета шефа и привлечь к шпионажу одного из пациентов – что ни говори, верх благоразумия!
– Участие пациента не было запланировано, и меня это тоже не радует.
– Все всегда идет не по плану – об этом знает каждый оперативный работник. Поэтому у него, помимо плана А, обычно есть план Б, а то и план В.
– Думаю, тот пациент и стал «планом Б», – попытался оправдать Нелю профессор. – Без его участия Неле не удалось бы взломать пароль Ракитина.
– Ладно, я не затем согласился с вами встретиться, чтобы высказать претензии: в конце концов, вы оба взрослые люди и, я надеюсь, знаете, что делаете. Это ведь вы были инициатором встречи, а мы до сих пор не подошли к ее причине.
– Вы правы, – согласился Любавин. – Видите ли, для продолжения дела «Горки» мне необходим человек беспристрастный и честный.
– Вы сказали – «дело». Уверены, что есть, на чем его построить?
– Я принес документы, которые добыла Неля, а также несколько часов магнитофонных записей бесед с разными людьми, которые проливают свет на то, что творится в интернате. Я понимаю, что вы человек занятой и у вас полно работы. Тем не менее я прошу вас изучить документы и свидетельства и самому решить, достаточно ли оснований для возбуждения уголовного дела против Ракитина.
– Почему вы не обратитесь к своим?
– Пришлось бы слишком долго вводить нового человека в курс, в то время как вы уже все знаете. Кроме того, вы возобновили расследование по Рощиным. Если Неля права и Макса держат в «Горке» незаконно или если лечение, применяемое к нему, неэффективно и, более того, вредит его здоровью, это станет лишним козырем против главврача. Вы не задумывались над тем, как случилось, что Макс попал в «Синюю Горку» вскоре после убийства? Почему его ни разу не допросили, ведь парень мог оказаться ценным свидетелем! И зачем было устраивать мистификацию с якобы отъездом Рощина за границу… Хотя это, пожалуй, объяснить легче всего!
– Это точно, – кивнул майор. – Никому не хотелось бы, чтобы общественность узнала о нахождении «звезды» в психиатрической больнице: страшно представить, как репортеры стали бы осаждать это учреждение. После того как Арина сделала все возможное, чтобы в прессе не обсуждали трагедию ее семьи, не хватало только, чтобы правда о Максе всплыла на поверхность!
– Так вы возьметесь? – уточнил профессор. – Вы спросили, почему я не обращаюсь к «своим». Я не раз выступал в суде в качестве эксперта и отлично понимаю, что доказательств недостаточно. Со всем, что есть у меня на данный момент, идти в суд не имеет смысла: от любого из свидетельств Ракитин отмахнется, найдя подходящее объяснение. То, что информация добыта из его компьютера, легко опровергнуть, ведь до сих пор он успешно проходил проверки, устраиваемые Комитетом. Может, он и давал взятки, но если бы доказательства были неопровержимыми, думаю, эти люди просто не сумели бы их скрыть.
– Нам нужен живой свидетель, – задумчиво пробормотал Паратов. – Тот, кто видел все своими глазами. Нам нужен тот, кто в курсе махинаций и достаточно близок к главврачу, поэтому пациент или какая-нибудь санитарка исключаются!
– Это означает, что вы рискнете?
– Пока не знаю: надо почитать, что вы там насобирали.
– Тогда у меня есть еще одна зацепка. Моя крестница пришла в больницу на место якобы уволенного врача по имени Мария Лычко.
– Якобы?
– Она пропала. Поговорила с сестрой по телефону и поехала в лечебницу за расчетом. После этого ее никто больше не видел.
– Интересно.
– Это еще не все. Когда сестра Лычко зашла в ее квартиру, то обнаружила следы обыска.
– А может, кражи со взломом? – предположил майор.
– Ничего ценного не взяли, – возразил профессор.
– Мне нужны данные на этого вашего врача.
– Все здесь, – Любавин погладил бока пузатого, определенно знававшего лучшие времена кожаного портфеля.
– Сестра подала в розыск? – спросил Паратов.
– Мы сделали это вместе.
– Хорошо. Кстати, я бы тоже хотел воспользоваться нашей встречей и задать вопрос, – сказал майор после короткой паузы, во время которой мужчины выпили уже по третьей чашке кофе.
– Так задайте.
– Что, помимо дружбы, связывало Валентину Грозную и вашу крестницу?
– Почему вы спрашиваете?
– Меня не покидает ощущение, что есть связь между смертью Ольги Касаткиной и гибелью Грозной.
– Помилуйте, Иван Арнольдович, какая тут может быть связь?
– Ну, Илья Сергеевич, вы должны понимать, что один человек редко имеет касательство к двум и более преступлениям одновременно, если, конечно, сам не является преступником.
– Значит, Нелю вы ни в чем не подозреваете?
– Во всяком случае, не в убийстве Валентины: мы уже взяли наркошу, который это сделал, и знаем, что его наняли для этой грязной работы.
– Что?!
– Именно то, что я говорю.
– И кто же мог нанять убийцу для Нелиной подруги?
– Пока не знаю. Задержанный затруднился помочь нам составить композиционный портрет, так как, во-первых, во время общения с нанимателем находился под кайфом, и, во-вторых, тот пытался замаскироваться. Исполнитель встречался с работодателем дважды – в первый раз и для расчета, и на обе встречи тот приходил в толстовке с надвинутым на глаза капюшоном. Никаких особенностей речи, татуировок, родинок и так далее наш убийца не заметил. Он понятия не имеет, кто этот человек. Повстречались они в одном из городских клубов, а для расчета пересеклись в парке.
– Вы опросили завсегдатаев клуба?
– Обижаете, Илья Сергеевич! Пока безрезультатно, но мы не сдаемся.
– Неля в курсе?
– Разумеется, нет!
– И что вы намерены делать?
– Искать. А пока вот сижу с вами и хочу получить ответ на свой вопрос о Валентине и вашей крестнице.
Профессор ненадолго задумался, затем сказал:
– Не уверен, что это важно…
– Поможет любая мелочь! – перебил Паратов.
– Неля пишет докторскую диссертацию. Вернее, писала. Она, к несчастью, перфекционистка, поэтому всегда недовольна результатом собственной работы.
– Вот как?
– Когда я увидел тему, то заинтересовался. Правда, мне показалось, она взялась за слишком тяжелую работу, однако Неля не только упряма, но и умна, а ко всему прочему – еще и талантлива. Если бы она не ушла с головой в практику, то могла бы многого добиться на научном поприще. Беда в том, что девочка не амбициозна. Она пошла в отца: Аркадий являлся величиной в нашем сообществе, однако ничего не делал для того, чтобы продвинуться. Поэтому многие лавры в результате доставались другим, более оборотистым людям, а Аркадий всегда оставался немного в тени. Неля занимается тем, что ей интересно. Наука для нее существует лишь как вспомогательный инструмент, и она не любит возиться с бумагами.
– Я не понимаю, какое отношение это имеет к моему вопросу?
– Неля периодически возвращалась к диссертации, но практика занимала все ее время, не оставляя места даже для личной жизни. Научная работа требует концентрации и времени. Четыре года назад умер Аркадий, и Неля вовсе забросила диссертацию, однако Валентине все же удалось заставить ее послать тезисы и преамбулу в ученый совет медицинского университета. Валентина, как вам известно, работала там ученым секретарем.
– То есть она знала, чем занимается Нелли Аркадьевна? – покусывая нижнюю губу, уточнил Паратов.
Любавин кивнул.
– Вы имеете представление, зачем Грозная могла звонить вашей крестнице накануне гибели?
– Видите ли, я лично эту Валентину не знал, поэтому…
– Понятно. Но то, что она работала ученым секретарем, дает кое-какую зацепку.
– В самом деле?
– По крайней мере, я на это надеюсь.
– А как продвигается дело пациентки Нели – Ольги?
– Ольги Касаткиной, – подтвердил майор. – Мы ищем человека, с которым она крутила роман. Пока он – наш единственный подозреваемый.
– И вы полагаете, что гибель Касаткиной и убийство Грозной…
– Вы же знаете принципы ведения следствия, Илья Сергеевич: перво-наперво нужно искать все, что связывает эти две смерти. Нелли Аркадьевна как убийца исключается – хотя бы потому, что она – женщина, а заказчик убийства Валентины определенно мужчина. Кроме того, у нее нет видимых причин: у подруг были прекрасные отношения… Так вы не забудете мою просьбу, Илья Сергеевич?
– О пробе крови Рощина? Я передам Неле. У пациентов периодически берут анализы, и никто ничего не заподозрит.
