Предсказание Графа сбывалось. "Из-за несчастных пятидесяти рублей, дурацкого портсигара и копеечного тряпья пойти на "мокрое" дело, за которое корячится "вышка"... Ну откуда, в самом деле, у моряка могли появиться пять тысяч? Да если б они и были, разве повез он их в чемодане, разве бросил бы так легко чемодан в кузов, под брезент..." -- мрачно размышлял Бухарев. Он знал: солому вот-вот начнут убирать с поля, труп сразу найдут, и тогда неизвестно, что будет... Граф хотя и любит болтать, но ошибается редко.
Спрятать концы помог случай. Заехав однажды на культстан заправить водой машину, услышал, как бригадир говорит здоровому молчаливому парню: "Вить, завтра сгоняй-ка на самосвале к строящейся школе, попроси, чтобы экскаватором тебе нагрузили земли, да засыпь-ка колодец. Боюсь, ненароком в темноте кто-нибудь свалится в него, как тот кот". С трудом дождался Бухарев темноты. Среди ночи привез труп и сбросил в колодец.
Постепенно страх проходил. Колодец засыпали. Моряка никто не искал, словно его и не существовало на земле. Бухарев осмелел. Вроде бы по пьянке сбыл тому парню, который засыпал колодец, туфли и косынку. Сделал это как будто в благодарность за то, что тот помог вытащить из грязи ЗИЛ, а на самом деле прикинул: "Колодец он засыпал, пусть и вещички у него будут..." Распродал в райцентре на базаре матросскую одежду -- вот тогда и попала к Проне Тодыреву "безразмерная" тельняшка. Утопил в Потеряевом озере так обманувший его коричневый чемодан, опять же на всякий случай сунув туда вместе с кирпичами разводной ключ, взятый в ту дождливую ночь из кабины самосвала. Только портсигар оставил себе -- уж очень хотелось иметь хоть одну дорогую вещицу, чтобы при случае похвастать ей перед женщинами. Но и портсигар, чтобы избежать конфликта с Жариковым, в конце концов пришлось отдать.
С годами Бухарев уверовал в безнаказанность. Когда неожиданно в Новосибирске к нему заявился Граф, по пьяной лавочке даже похвалился ему, как тонко провел "мокрое" дело, как ловко все предусмотрел. Ему не могло прийти в голову, что спустя шесть лет бригадир Ведерников надумает восстановить старый колодец, что совсем еще "зеленый" инспектор уголовного розыска, как за ниточку, ухватится за туфли-лакировки и голубую косынку с якорьками и начнет распутывать давний клубок преступления, что люди сохранят о безродном моряке добрую память и даже рецидивист Граф-Булочкин окажется в каком-то роде знакомым этого моряка. А Графа еще с сахалинских времен Бухарев боялся больше всех на свете.
-- Это установлено и подтверждается материалами проведенного следствия,-- сказал Антон и закрыл папку.
Подполковник постукивал папиросой по коробке "Казбека". Медников курил импортную сигарету. Слава Голубев что-то помечал в записной книжке. Пришедший в середине доклада капитан Кайров улыбнулся и без обычного своего высокомерия сказал:
-- Молодцы Бирюков с Голубевым. Работали с оптимизмом, свойственным молодости. Поздравляю.
-- Спасибо,-- смутившись от неожиданной похвалы Кайрова, ответил Антон.
Подполковник вздохнул:
-- Хорошо, когда люди сохраняют оптимизм до глубокой старости,-- и посмотрел на Антона.-- А ведь Столбов думал, вся вина на него свалится. Из-за этого и свадьбу отложил. Теперь Чернышев после сенокоса решил ему настоящий свадебный бал закатить. Кстати, тебя приглашал. Ты обязательно съезди,-- обвел взглядом присутствующих.-- По делу вопросы к Бирюкову есть?
Медников оживился:
-- У меня один вопросик, Николай Сергеевич. Если не секрет, конечно...
Подполковник улыбнулся:
-- Какие у нас от тебя секреты могут быть, Боря. Ты ведь, будто заправдашний наш сотрудник, по этому делу работал. Нам благодарить тебя надо за помощь.
-- Как иногда пишут в газетах, это мой долг,-- тоже с улыбкой сказал Борис и повернулся к Антону: -- Зачем Граф-Булочкин приезжал в наш район? Действительно у него были какие-то дружеские чувства к Зорькину? Может, он на самом деле хотел вернуть ему долг?
-- Не тот это человек, Боря, чтобы питать дружеские чувства и платить долги, -- ответил Антон.-- Заметив, что попал под надзор Новосибирского уголовного розыска, Граф рассчитывал отыскать в районе Зорькина и, пользуясь его добротой, отсидеться у него под маркой старого знакомого. Первый раз Булочкин сделал такой трюк в прошлом году. Зорькина не нашел, но от уголовного розыска скрылся. Понравилось, решил и нынче поступить так же. Уголовники зачастую до примитивности поступают трафаретно.
От подполковника Антон ушел с Борисом Медниковым и Славой Голубевым. Пройдя несколько шагов, Медников похлопал себя по карманам, сокрушенно сказал:
-- Так и знал, сигареты на столе оставлю. Возвращаться неудобно, придется опять стрелять.
Слава Голубев, поймав Антона за рукав, убежденно заговорил:
-- Ты обязательно должен выступить перед нашими молодыми сотрудниками! Расскажешь, как провел это дело.
-- Разве я один его проводил? -- улыбнулся Антон.
-- Тем лучше! Пусть знают, какая сила коллектив! Правда?
-- Правда, Славочка. Только, пожалуйста, не сегодня.
-- Нет, конечно. Сегодня у тебя законное право на бутылку шампанского. За успех. Вечером идем в "Сосновый бор". Там знаешь, какой отличный "Меломан" установили? Пятачок ему пожертвуешь -- музыка...-- Голубев мечтательно закрыл глаза.-- Как в московском "Арагви"!
-- Ты был в "Арагви"? -- спросил Медников.
-- Ни разу. Только собираюсь... в отпуск побывать в столице.
Все трое рассмеялись.
-- Довожу до твоего сведения,-- просмеявшись, сказал Медников,-- что "Меломанов" в ресторане "Арагви" не держат-с.
-- Серьезно?...-- самым искренним образом удивился Слава.-- Значит, общеголял наш "Сосновый бор" москвичей.
-- Зато там есть оркестр и шашлыки по-кавказски.
-- Подумаешь, удивил!... Чем наши пельмени по-сибирски хуже кавказских шашлыков?
-- Патриот! -- Медников хлопнул Голубева по плечу и повернулся к Антону.-- Надеюсь, вечером стрельнем шампанским?
-- В принципе я не против, но...-- Антон помолчал.-- Слушайте, друзья, сегодня суббота. Давайте лучше махнем с ночевой на Потеряево озеро. Вечером наловим окуней и заварим настоящую сибирскую уху, на костре. По-моему, это будет хлеще, чем шампанское в "Сосновом бору".
-- А что? Идея! -- как всегда энергично поддержал Слава.
Медников протянул Антону руку.
-- Ты гений.
Шутливо стали прощаться.
Антон вышел из райотдела на улицу. Сероватый асфальт мягко пружинил под ногами, отдавал жаром. Шумливая стайка детворы плотным кольцом окружила лотошницу с мороженым.
Чуть поодаль двое мальчуганов, словно соревнуясь друг с другом, слизывали с заиндевелых брусочков пломбира тающую сладость.
-- По скольку штук уплели, молодцы? -- мимоходом спросил мальчишек Антон.
-- По две! -- бойко ответил один.
-- И еще можем! -- добавил другой.
-- Смотрите!... У вас даже иней на ушах выступил!
Мальчишки враз пощупали свои уши, смущенно переглянулись. Тот, что побойчее, погрозил Антону пальцем:
-- Не обманывайте, дядя...
Антон подмигнул мальчишкам. Задумчиво постояв возле жизнерадостной, беспечной ребятни, он свернул в затененную аллею и неторопливо зашагал вдоль нее, слушая еле уловимый лепет листвы.
1970--1974
Новосибирская область,
г. Тогучин.
