Через секунду, задохнувшись, он сломался пополам и, выронив пистолет, упал на асфальт. Вокруг его головы расплывалась большая черная лужа – и человек был мертв, шляпа свалилась с его головы, обнажив розоватую лысины, едва прикрытую редкими серыми волосенками.
Толстяк опустил руку. Кончики пальцев, только что освобожденные от чудовищной силы заряда энергии, немного ныли.
«Пусть свободен, – радостно подумал Толстяк, – теперь – все. Смерть суке»!
Он быстро подбежал к затихшему на асфальте Никодимову и подобрал его пистолет.
«Глупости, – мелькнуло у него в голове, – я же всемогущ! Зачем мне эта дрянная пукалка? Ну, если только на всякий случай. Никогда ведь не помешает лишний раз подстраховаться».
Вой приближающихся милицейских сирен заставил его обернуться.
* * *
– Позвонили, Николай Николаевич? – осведомился Ящер, когда Николай Николаевич нырнул обратно в машину.
– Позвонил, – хмуро буркнул Николай Николаевич.
– Какие же результаты вашего телефонного разговора? – спросил Ящер. – Я взял на себя смелость предположить, что вы вели переговоры по поводу нашего с вами дела… переговоры со своей супругой…
– Нетрудно было догадаться, – так же хмуро отозвался Николай Николаевич.
– Так мне бы все-таки хотелось узнать о результатах…
– Результаты отрицательные, – проговорил Николай Николаевич, нахмурившись, – Светлана… То есть, моя супруга – отказывается подтверждать перевод денег до того, как она проверит ваших австрийских партнеров. Если вас не устроит подождать завтрашнего вечера, то… извините. Я, как это говорится, выбирая синицу в руках. Вот когда Светлана проверит ваших партнеров в Австрии.
– Так некого проверять-то, – неожиданно сказал Ящер.
– Как это? – от удивления Николай Николаевич даже раскрыл рот. – Что вы такое говорите, Яков Семенович?
– Сейчас – пока вы разговаривали – позвонили мне и сообщили, что представитель моих австрийских партнеров час назад прибыл в Москву – специально для переговоров с вами.
Это заявление явно было неожиданным для Николая Николаевича.
– Прибыл в Москву? – переспросил он. – Для переговоров со мной? Вот прямо сейчас – ночью?
– А как же? – удивился в свою очередь Ящер. – Ведь речь идет об очень крупной сумме. Я сообщил им о вашем нежелании предпринимать решающий шаг и вот…
– Ну что же, – Николай Николаевич, справившись со своим изумлением, снова превратился в сдержанного делового человека, – надо, значит, надо. Поехали. Нам далеко ехать?
– Совсем нет, – ласково выговорил Ящер, – ресторанчик неподалеку отсюда. Всего пару кварталов. Мой партнер уже ждет вас – в отдельной уютной кабинке.
– Это хорошо, что ждет, – сказал Николай Николаевич, – только, позвольте, я возьму с собой свою охрану.
– Конечно, конечно… Разве я не понимаю…
* * *
– Ольга! – закричала Даша, – Ольга, господи, боже мой, посмотри, что здесь творится!
Я оторвала свой взгляд от сотового телефона, который вот уже полчаса гипнотизировала, чтобы он позвонил – и подошла к окну.
– Господи! – всхлипнула впечатлительная Даша. – Там такая драка! Кажется, одного убили… Вон тот с бородой его схватил за подбородок и ка-ак… Ольга! – вдруг удивленно вскрикнула она. – Посмотри-ка получше – этот человек с бородой в грязном тренировочном костюме тебе никого не напоминает?
– Михаил, – посмотрев, определила я, – точно он. Михаил. То есть – Петр. Но он… Он как-то странно себя ведет. Когда я видела его в последний раз, он от собственной тени бежал был, как от самого дьявола, а теперь…
– Он вырубил еще одного! – комментировала Даша. – Теперь дерется с третьим. Что происходит, Ольга? Кто эти люди? И почему Михаил себя так ведет и почему… – она не успела договорить, и тут я увидела.
– Даша! – позвала я.
– Он его снова ударил! Кажется, нашему Михаилу сейчас…
– Даша!
– Ага… Что?
– Посмотри-ка вон туда, – я ткнула пальцем в стекло, – вон туда. Кто там стоит, по-твоему мнению?
– Толстяк… – охнув, прошептала Даша, – а мы его искали-искали… А он здесь. Они оба здесь. И эти люди в военной форме… Что происходит, Ольга?
– Если бы я знала, – ответила я, не отрывая взгляда от Толстяка, спокойно стоящего поодаль от дерущихся.
– Может быть, милицию вызвать? – предложила Даша.
И тут зазвонил сотовый телефон.
* * *
Прежде чем включить телефон, я закрыла глаза, глубоко вдохнула и – еще несколько секунд у меня ушло на то, чтобы сконцентрироваться.
А потом я нажала на кнопочку «SEND» поднесла телефон к уху.
– Алло, – прогудел голос.
Голос звучал удивленно, видимо, тот, кто звонил, никак не ожидал, что на его звонок кто-нибудь сможет ответить. Но в то же время я почувствовала, что этот самый голос мне знаком, очень знаком.
Я едва удержалась о того, чтобы охнуть, когда узнала голос.
– Алло, – повторил Захар, – это я звоню. Узнал? Почему ты отключил телефон и не отвечал? Ты что – забыл, на кого работаешь? Ты что…
Он тут же замолчал, когда я проникла в его сознание. Захар ведь не простой человек – его паранормальные возможности сразу помогли ему понять, что кто-то посредством телефонных радиоволн вторгся в его сознание. Он тотчас отключился. Но когда я услышала короткие гудки, я уже все поняла. В сознании Захара я прочитала ответы на многие его вопросы – ведь в сознании фиксируются все мыслительные процессы человека – и то, о чем он думал несколько дней назад, и то о чем он думает сейчас, и то, что он предполагает сделать немедленно или спустя какое-то время.
Выйдя из транса, я резко тряхнула головой.
– Ну что? – спросила Даша, которая, как оказалось, стояла рядом со мной, – кто это был?
– Захар, – коротко ответила я.
– Захар?! – в ужасе повторила Даша. – Но как? Это значит… Это значит, что Толстяк и Захар как-то связаны друг с другом?
– Теснее, чем ты думаешь, – сказала я, – нам нужно спешить.
– Зачем?
– Нужно помешать Захару. Он приготовил план и опасность угрожает.
– Васику? – ахнула Даша.
– Его отцу, – ответила я, – Захар задумал… Пойдем быстрее – нам нужно спешить, повторяю. Все расскажу по дороге.
– Но там… У подъезда…
Мы подбежали к окну. У моего подъезда черной машины уже не было, на том месте, где она только что стояла, валялась черная старомодная шляпа и лежали три окровавленных трупа. Милиционеры, высыпавшие из подъехавшего, видимо, только что газика приводили в чувство чудом уцелевшего парня в камуфляже.
– А где же Толстяк и Михаил? – удивленно проговорила Даша. – Что-то не похоже, чтобы и их тоже задержали.
– Успели уйти, – сквозь зубы произнесла я, – видишь, что нет машины? Пойдем быстрее, мы не должны опоздать.
– А куда мы?
– Ресторан «Золотая волна», – вспомнила я название ресторана, прочитанное в сознание Захара.
Толстяк остановил машину Никодимова в глухом закоулке заброшенного давным-давно городского парка.
– Вроде, оторвались, – тяжело дыша, проговорил он, – чертовы менты… Как они не вовремя появились! Теперь мне еще долго нельзя будет соваться в тот двор… А этой суке снова повезло.
Сидящий на заднем сиденье Михаил-Петр-Фраер молчал.
Толстяк вдруг нахмурился и, сопя и колыхая складками жирного тела, выбрался из машины.
Он остановился, задрав голову вверх, точно принюхивался к ставшему уже прохладным воздуху.
– Она покидает жилище, – удивленно пробормотал он, – она… она куда-то направляется… Ну, ничего, я везде ее смогу найти – она же была в моем мире, а я – властелин… Пойдем по следу.
Он снова запрыгнул в машину и резко дал по газам.
* * *
– Вот сюда, пожалуйста! – Ящер шел между столиков впереди Николая Николаевича. Позади влеклись двое телохранителей, – вот сюда, вот в эту кабинку.
– Вас ждут! – важно поклонился подошедшим халдей в золотой ливрее.
Ящер открыл дверь отдельной кабинки и пропустил вперед Николая Николаевича. Затем вошел сам и прикрыл за собой дверь, а охранники остались снаружи.
– Познакомьтесь, – представил Ящер Николаю Николаевичу человека сидящего в глубине кабинки, – Давид Фельдман.
Николай Николаевич с готовностью подал руку, человек привстал и молча ответил на рукопожатие.
– Совершенно не говорит по-русски, – шепнул Ящер Николаю Николаевичу, – хоть и еврей, правда немецкий. А как вы – по-немецки?
– Никак, – ответил Николай Николаевич, – я – по-английски.
– Не беда, – улыбнулся Ящер, – я выступлю в роли переводчика. Немецкий для меня – почти что родной.
Николай Николаевич какое-то время молчал, вглядываясь в лицо партнера Якова Семеновича – немецкого еврея. Обрамленное длинными кудлатыми волосами странно бледное лицо иностранца четко выделялось из полутьмы ресторанной кабинки. Внимание Николая Николаевича привлекли глубоко посаженные глаза молчаливого собеседника, казавшиеся бездонными черными дырами.
