– Что?
Даша пожала плечами и всхлипнула.
– Я и сама не знаю, – проговорила она, – вдруг все завертелось… Стало темно, какой-то огонь, крики, а потом… все вдруг стихло.
– Ты имеешь в виду, что было – здесь? – переспросила я, не без труда поднимаясь на ноги. – Здесь ничего такого и не было. Просто… отголосок того, что произошло… в абсолютной пустоте.
– Где произошло? – изумилась Даша.
– Неважно, – вздохнула я и проговорила, обращаясь уже к самой себе:
– Катаклизм. Столкновение трех пластов энергии вызвало взрыв такой мощности, что создалась угроза для существования промежуточного мира – абсолютной пустоты. Вот нас и раскидало – по нашим мирам. Только и всего. Интересно… – задумалась я вдруг, – если бы я знала, когда копила в себе энергию, что так получится… стала бы я… Ведь вся Вселенная могла разлететься по швам… А вот Захар догадался раньше. Поэтому и испугался.
– Ольга! – раздался позади меня встревоженный голос Даши. – Ты что – сильно ударилась головой? Ты что несешь? Бред какой-то… Катаклизм, вселенная, пустота…
«Толстяк в своем мире, – подумала я, не дослушав Дашину речь, – холод, лед и черные птицы… Захар… – тут я вспомнила полную луну, зарешеченную голыми корявыми ветвями деревьев и волчий вой, летящий отовсюду – и поежилась. А я вернулась в свой мир. Да. Этот мир – мой»!
– Ольга! – Даша потрепала меня по плечу, – там… Там такое сейчас было.
– Что? – обернулась я к ней.
– Когда в ресторане ментов вызвали… – начала рассказывать Даша, – ну, когда… Толстяк с Михаилом ворвались в ресторан и начали стрельбу. Ранили Сережу-охранника, еще какого-то мужика ранили, который ужинал рядом, а потом вы Толстяк пробился в кабинку и… и… наступил весь этот ужас… После того, как снова вкрутили пробки ментов был – полный ресторан. Николая Николаевича привели в чувства и тут… Он как увидел нашего Михаила, скованного наручниками, так, натурально, снова хлопнулся в обморок. На этот раз – от радости. Знаешь, кем оказался наш Михаил-Петр?
– Кем? – устало спросила, доставая из кармана джинсов сигареты.
– Тем самым мошенником, с помощью которого какие-то крутые бандюки три года назад облапошили Николая Николаевича! – объявила Даша. – Представляешь себе!
– Да, – сказала я, – теперь понятно, почему Михаил три года жил в гостинице в Китае, не работая и ни в чем себе не отказывая – скрывался от российского правосудия. И именем себя другим называл. И с нами бы он нипочем не поехал, если бы не потерял рассудок… А вот память ему теперь восстановят, это точно. Поднимут старое дело, ну и…
– Жалко, – сказала Даша, – он мне даже нравился… То есть – я его жалела… Но вот как он сдружился с Толстяком? Непонятно.
– Неважно, – сказала я, – разве это важно. А Толстяка он теперь очень долго не увидит. Равно как и Захара.
– Правда? – обрадовалась Даша. – А почему? Менты их искали, искали, но они как сквозь землю провалились.
– Примерно так и было, – сказал я.
– Как это? – не поняла Даша.
– Долго объяснять, – сказал я, – потом… Так что с Михаилом? То есть – Петром?
– Увезли в СИЗО, – ответила Даша, – да, кстати, вот Николай Николаевич идет. Хочет тебя отблагодарить. Да, вот еще! Совсем забыла – оказывается, Николай Николаевич сам начал искать Васика… ну, по своим каналам. Васик давно ему не звонил, а Николай Николаевич беспокоился – отец все-таки. Так ему звонили полчаса назад – Васика нашли и сейчас привезут прямо сюда. Так что, не беспокойся.
Даша хотела сказать что-то еще, но тут подошел Николай Николаевич. Я с интересом посмотрела на него. Очевидно, Захар успел завершить только один сеанс гипноза – вот почему Николай Николаевич относительно легко оправился от пережитого. Вот не подоспей я вовремя – все было бы гораздо сложнее – и психическое здоровье, и финансовое состояние Николая Николаевича резко бы ухудшилось. Если бы я не прочитала в черном сознании Захара четко прорисованный дьявольский план.
– Дорогая Ольга! – горячо воскликнул подбежавший Николай Николаевич. – Позвольте от всей души поблагодарить вас.
* * *
Через пять минут, после того как привезли Васика, Николай Николаевич срочно ретировался, окруженный свитой милиционеров и вызванных в ресторан телохранителей.
Васик был в таком непотребном состоянии, что его отец только махнул рукой и, опустив глаза, поблагодарил тех, кто привез его. К тому же Васик был не один, а в компании.
Николай Николаевич выделил нам собственную машину с шофером и теперь мы ехали по ночным улицам Москвы ко мне домой. Я сидела на переднем сиденье рядом с водителем, Даша на заднем – она смотрела в окно и, видимо, старалась на замечать абсолютно невменяемого Васика, который рядом с ней обнимался со своим новым приятелем – очень колоритным оборванцем – и заплетающимся языком неразборчиво бормотал какую-то чушь:
– А п-потом я это… подошел к ментовке и спра… спрашиваю, чи-чи-чиво у вас тут случилось… А мне и говорят, что ды-ывое задержанн-ных сбежали и всех замочили… Ну, тут ко мне под… подходит мужик и говорит… «Я знаю, кто сбе… сбе-е-ежал. Это мой др-руг сбежал. Он боксер, он всех замочит».
– Он даже Сморчка замочил, – проблеял новый друг Васика, – он… бок… боксер. Только его в ментовку того… поластали… Я пошел его искать… Ну, я же знаю, куда забирают в этом районе… и в-вот…
– Вот так мы поз… познакомились… – подытожил Васик, – Мих… Михаила я так и не нашел, зато… Степан меня это… расколдовал…
– Я В-василия напоил самогоном из кар… карбида, – сообщил друг Степан, – первейшее средство…
– После самогона, – проговорил Васик и счастливо икнул, – все эти… ки-ки-китайские замороч-чки у меня как рукой сняло… Я попробовал водку – лезет. Портвейн – тоже лезет. Не говоря уж про пиво…
Васик плел что-то еще, пытался затянуть песню, шумел и безобразничал. А мне было просто хорошо – оттого, что все по-старому, оттого, что мы едем ко мне домой, пусть даже и вместе с этим ужасающим Степаном, с которым Васик никак не хотел расставаться. Оттого, что все наконец закончилось, оттого, что от моего отпуска осталась еще почти полная неделя и что можно на это время куда-нибудь смотаться отдохнуть.
Куда угодно. Но только не в Китай!
– Смотрите! – проговорила вдруг Даша. – Светает. Красиво как!
– Ага! – весело поддакнул Васик.
