– Итак, – проговорил Ящер, – начнем.
– Приступим, – поправил вдруг его иностранец на чистейшем русском языке.
Николай Николаевич открыл рот.
– Что это за шутки?.. – начал было он, но внезапно замолчал, словно замороженный взглядом бездонных глаз странного длинноволосого чужеземца.
Длинноволосый еще какое-то время сверлил взглядом неподвижного Николая Николаевича, затем откинулся на спинку кресла.
– Готово, – глухо произнес он, – дай ему телефон, Ящер.
Ящер, почтительно склонив голову, подал Николаю Николаевичу свой сотовый телефон, который тот принял совсем одеревеневшей рукой.
– Давно бы так… – прошептал только Ящер.
Николай Николаевич медленно – словно во сне – стал набирать несгибающимся пальцем номер на клавиатуре телефона.
* * *
Я остановилась на секунду у входа в ресторан. Закрыла глаза и сконцентрировалась.
– Что? – спросила у меня Даша.
– Скорее! – почти крикнула я, выходя из транса. – Скорее! Мы почти опоздали! Они в третьей кабинки-люкс.
Мы почти бегом прошли через зал ресторана. У нужной нам кабинки томились в ожидании двое охранников.
– Охрана, – с досадой выговорила я.
– Я их знаю! – задыхаясь от быстрой ходьбы, проговорила Даша. – Одного Сережа зовут, другого… не помню… Сейчас я им все объясню и они нас пропустят.
– Сережа! – закричала она, подбегая к кабинке. – Там… Николай Николаевич в опасности!
– Даша? – удивился охранник Сережа. – Откуда ты здесь? Вы же с Васиком… в Китай покатили?
– Николай Николаевич в опасности! – снова крикнула Даша. – Сейчас я все объясню.
– Некогда объяснять! – бросила я, на ходу изо всех своих сил отталкивая в сторону охранника.
Я рванула дверь кабинки и первое, что увидела – перекошенное от неожиданного удивления лицо Ящера. Он, видимо, сразу узнал меня – попятился, едва не опрокинув стол, на котором стола ваза с фруктами и ведерко с шампанским.
Одним движением руки я выбила из рук Николая Николаевича, который, конечно, все еще находился в гипнотическом трансе, телефон. Николай Николаевич тут же опустил руки и глаза в пол – безучастный ко всему происходящему.
– Так вот, кому я позвонил! – услышала я рык из темноты кабинки. – Тварь! Почему я сначала не уничтожил тебя!
Захар выпрямился во весь рост и сорвал со своей головы не нужный теперь кудрявый парик.
– Готовься к вечному страху и холоду, – прорычал он.
И я увидела на его ладони пакетик с тем самым порошком, которым меня и Михаила едва не отравили в Китае.
Ящер проворно нырнул под стол. В кабинку уже вбегали охранники.
– Назад! – закричала я. – Назад, здесь опасность!
Надо отдать должное охранникам – они среагировали профессионально. Услышав кодовое слово «опасность», она подхватили под руки Николая Николаевича и вмиг выволокли его из кабинки.
Захар уже распечатывал пакетик.
– Одно соприкосновение с кожей, – бормотал он, – одна крупинка в твоих легких, сука – и ты уже в том мире, где едва не подохла недавно… Вечный холод и смерть. Черные птицы и бесконечный лед.
Он ухмыльнулся, осторожно прикрывая лицо, чтобы белый порошок не попал на его кожу, он уже отступил назад – вглубь кабинки и вытянул руку по направлению ко мне.
Я бы не успела ни отскочит, ни пригнуться, ни – тем более – выбежать из кабинки. Захар ухмыльнулся мне в последний, но тут выстрелы и шум, раздавшиеся из зала ресторана, заставили его вздрогнуть. Он едва не рассыпал порошок и оттого побледнел еще больше обычного – хотя больше, казалось бы, побледнеть нельзя.
Воспользовавшись секундным замешательством Захара, я рванулась вон из кабинки, но тут же почувствовала, как кто-то мертвой хваткой вцепился мне в ногу.
Ну, конечно, это Ящер, о котором я совсем забыла! Словно собака, помогающая хозяину убить добычу, он высунулся из-под стола, где прятался и успел схватить меня повыше щиколотки.
Захар расхохотался.
– Попалась сучка! – заорал он, бешено вращая глазами. – На этот раз я тебя точно прикончу.
– Она моя! – грянул прямо над моим ухом хриплый голос. – Это я ее убью! А потом тебя!
– Толстяк! – белесые брови Захар удивленно взметнулись вверх. – Ты-то как здесь?
– А потом тебя! – продолжал Толстяк, вползая в узкий для него дверной проем кабинки, – а потом тебя, потому что ты заставлял меня служить себе, заставлял меня использовать мою магическую силу, о которой я не имел никакого понятия. Ты знал, кто я такой и унижал меня! За это – смерть!
Я заметила, что у Толстяка навылет прострелено плечо.
– Нет! – захрипел Захар. – Это ты – убирайся обратно в свой мир! И больше никогда сюда не возвращайся!
Я едва успела нырнуть под стол – конечно, я помнила, что там лежал Ящер, но ничего другого мне не оставалось.
Я услышала шумный выдох – это Захар сдул весь порошок на Толстяка. Словно ледяной вихрь пронесся за мной. Раздался дикий крик, полный смертельной ненависти и замогильной тоски, а потом…
* * *
А потом ледяной смерч вспучил зеркальную поверхность окружающей действительности. Все полетело к чертям, а завывание колдовского ветра покрыл ужасный, продирающий по коже вопль:
– Я всех вас заберу с собой! Всех вас! И тебя, сука! И тебя, мой бывший повелитель! Я – воплощение Первого Бога – Ваал-леен! Я! Я! Я!
Что-то со страшной силой выбило из-под меня пол и тут же я оказалась в безвоздушном пространстве. Когда я наконец осмелилась открыть глаза, то все равно ничего не увидела – только пустоту – везде: и справа, и слева, и снизу, и сверху – только вот очень трудно было сказать – где право, где лево, где верх, где низ…
И только я успела перевести дух, как ужасающий рев подбросил меня – несколько раз я перекувыркнулась через голову, а когда движения вакуума вокруг немного успокоились, я увидела вдали стремительно приближающуюся комету.
А, присмотревшись к ней, сразу поняла, где я нахожусь. Точнее, где мы находимся.
То, что я поначалу приняла за комету, были два полупризрачных исполина – в одном из них я узнала Толстяка, а в другом Захара. Оба колдуна сплелись в чудовищных размеров клубок – они осыпали друг друга ударами, мощность каждого из которых была равна совокупной мощности нескольких ядерных взрывов – а может и того больше – ведь здесь, в пространстве межмирной пустоты все градации и категории зависели не от внешних факторов окружающий тебя вещей, а исключительно от самого тебя, поскольку никаких окружающих тебя вещей в этом пространстве никогда не было – абсолютная пустота.
Я ждала их, раскинув руки, собирая у себя в груди всю энергию, какую только мог дать мне космос. Я ждала их, чтобы встретить одним сильным ударом и разом покончить с обоими.
Конечно, у меня никогда бы не хватило силы, чтобы справиться сразу с двумя колдунами, но вот уже несколько секунд (если в межмирной пустоте можно говорить о категории времени) я чувствовала присутствие.
* * *
Мой родной сестры. Моей покойной сестры. Она всегда приходила мне на помощь, когда была жива и уже дважды спасала меня от неминуемого уничтожения в моих опасных астральных путешествиях.
Ее Сила, смешиваясь с моей, наполняла мою грудь. Воющий клубок приближался и подняла руки над головой.
Захар первым увидел меня. Его гнусная рожа исказилась, а когда он почувствовал, зарядом энергии какой мощи я обладаю, он закричал:
– Не надо!!
Я свела вместе пальцы.
– Не делай этого!!!
Я прогнулась назад, отведя руки немного в сторону. Еще мгновение и…
– Ты не понимаешь, если сделаешь это…
Его крик потонул в оглушительно скрежете. Безусловно, Толстяк и Захар успели выстроить каждый вокруг себя кольца Защиты, но соприкосновение трех исключительно мощных энергетических блоков дало взрыв такой невероятной силы, что Изнанка Миров затрещала по швам.
Когда я поняла, о чем предупреждал меня Захар, было уже поздно.
Абсолютная пустота лопнула и ослепительные струи энергии неудержимо хлестали в образовавшуюся прореху. Неведомая сила, подчиняющая всех и вся закону Вселенского равновесия закрутила струи в гигантских размеров воронку и…
* * *
Второго взрыва я не слышала. Когда я снова открыла глаза, моему взору предстал разгромленный зал – перевернутые столы, обугленные стены… Всюду осколки разбитой посуды и обломки мебели.
Как выяснилось, я лежала на полу. Мою голову поддерживала Даша.
– Что это было? – слабым голосом спросила она у меня.
– Что?
Даша пожала плечами и всхлипнула.
– Я и сама не знаю, – проговорила она, – вдруг все завертелось… Стало темно, какой-то огонь, крики, а потом… все вдруг стихло.
– Ты имеешь в виду, что было – здесь? – переспросила я, не без труда поднимаясь на ноги. – Здесь ничего такого и не было. Просто… отголосок того, что произошло… в абсолютной пустоте.
