Галеб вытер ладонью потный лоб и шумно перевел дух. Камзол его порвался по швам в трех местах, шляпа слетела с головы на траву. Он вложил змеевики в ножны, поднял шляпу, нахлобучил ее на голову, затем выпрямился, повернулся и зашагал к деревне.
Демоны истреблены. Работа сделана.
Однако, пройдя всего несколько шагов, Галеб услышал позади шорох. Он обернулся и увидел стремительно надвигающуюся тень с раскинутыми руками-крыльями. За сотую долю секунды Галеб успел понять, что увернуться или уклониться от врага он не успеет, и достать из ножен мечи — тоже. И в тот миг, когда острые когти чудовища почти коснулись горла Галеба, прогремел выстрел, и монстр рухнул на траву, ткнувшись головой в сапоги Галеба.
— Серебряная пуля способна творить чудеса! — услышал Галеб знакомый голос.
Он обернулся и увидел на краю оврага человека, одетого в охотничий камзол и широкополую шляпу. Одежда охотника промокла от дождя, а в руках у него дымился мушкет.
— Барон Клинкоуф! — в изумлении воскликнул Галеб. — А кто же тогда…
Галеб склонился над демоном, которого убил пару минут назад, протянул руку и сдернул окровавленный капюшон с его лица. На траве лежал пастор Зиберт.
Барон Клинкоуф забросил мушкет за спину и неторопливо подошел к Галебу.
— Ну, здравствуй, Галеб Корсо! — сказал он. — Рад видеть тебя снова.
Галеб поднялся на ноги и устремил на сановитого охотника взгляд. С полминуты Галеб изумленно таращился на барона Клинкоуфа, а потом изумление на его лице сменилось растерянностью.
— Много лет я странствую по стране, приезжая туда, где люди находят следы этих тварей, — заговорил барон важным голосом. — Слух о шайке ночных псов привел меня сюда. Я не был в этих краях несколько лет и искренне надеялся, что пастор Зиберт справится с демонами сам, как это бывало прежде. Но я и представить не мог, что демон овладеет его собственной душой.
Барон и Галеб снова посмотрели на распростертое у их ног тело демона-священника.
— Но… как же пряжка? — неуверенно проговорил Галеб.
— Какая пряжка? — не понял барон-охотник.
— С лилией и перекрещенными мечами… Мы нашли ее возле тела убитой и растерзанной девушки.
— Ты говоришь про дочку виноградаря Бельтильду?
Галеб кивнул:
— Да.
— Эта девушка была одержима. Той ночью она похитила и убила маленького мальчика. Я выследил ее и вступил с ней в схватку. Бесовка сорвала с моего плаща пряжку и скрылась, однако перед этим я успел вспороть ей живот серебряным клинком. Думаю, она сумела доковылять до деревни, где и отдала дьяволу душу. А пряжка просто выпала у нее из пальцев.
Галеб вздохнул. Это было похоже на правду. Немного поразмыслив, он глянул на барона исподлобья и уточнил:
— Значит, вы сражаетесь с демонами.
— Да, Галеб. Я убиваю демонов.
— Почему вы не открылись мне сразу?
— Не хотел навлечь на тебя опасность. Эти твари знали, что я охочусь на них. Они пытались меня прикончить, но для демонов я слишком крепкий орешек. Кстати…
Барон Клинкоуф сунул руку в притороченную к поясу сумку и достал из нее курительную трубку с золотым мундштуком и костяной чашей, вырезанной в виде головы дьявола.
— С этой трубки все и началось. Я приобрел ее шесть лет назад у одного восточного купца, — сказал он. — Купец рассказал, что нашел трубку в пустыне, называемой Лоп, лежащей на границе великой восточной империи. Она валялась на песке и «сверкала, как маленькая звезда, ниспосланная нам с неба Аллахом». Он сказал также, что в этой пустыне свирепствуют злые духи, обладающие возможностью всячески обманывать чувства человека. И примерно за час до того, как найти трубку, он видел несколько черных вихрей, несущихся по барханам пустыни и похожих на человеческие фигуры. Держи! Это мой тебе подарок!
Галеб взял протянутую трубку.
— У нас с тобой впереди тяжелая работа, демоноборец Галеб, — сказал барон. — Но кто-то же должен ее делать.
Барон Клинкоуф взглянул на мертвого пастора и вздохнул. Галеб тоже посмотрел на пастора, и на лице его отобразилась душевная боль.
— Вы думаете, они и впрямь демоны? — тихо спросил он.
— А кто же еще? Эти чудовища — выходцы из преисподней, принимающие человеческий облик для маскировки. Черная расселина — вход в преисподнюю, место, куда соваться человеку точно не стоит.
Барон на секунду замолчал, а потом вдруг спросил, пристально глядя на Галеба:
— Ты ведь теперь тоже демон, верно?
— Я не такое исчадие зла, как эти твари, — глухо ответил Галеб.
— Но ты обратился. И что бы ты теперь ни делал, тебе уже не стать человеком.
— Я только что, на ваших глазах, сражался с демоном, — отчеканил, сверкая желтоватыми глазами, Галеб. — Я тот, кто делает добро из зла. Я — карающая десница Божья!
Некоторое время Клинкоуф пристально разглядывал его, а потом вздохнул и сказал:
— Что ж, за последние двенадцать лет я повидал немало чудес. Я видел ангелов, истребляющих людей из простой гордыни, и демонов, раскаивающихся в своих грехах. Надеюсь, ты и впрямь сумеешь обратить свою дьявольскую силу против самого ада. Ладно. Спрячь трубку в карман. Если станет особенно тяжело — посмотри на нее и вспомни, что ты не один. А пока… — Барон улыбнулся. — Пока мы с тобой отправимся в трактир и хорошенько напьемся».
1— Это все? — спросила Эльза.
— Да. Дядя не успел дописать. А может быть, часть рукописи сгорела во время пожара. Твое здоровье!
Глеб отхлебнул из стакана.
— Жаль, — сказала Эльза. — Интересно, чем все это должно было закончиться.
Глеб посмотрел на часы.
— Ты все еще уверена, что хочешь вывести их на чистую воду? — уточнил он.
— Да, — ответила Эльза.
— Тогда нам пора.
Глеб поднялся на ноги и поморщился от боли в затекших ногах.
…Ночь была светлая. Нависшая над землей луна, как белое волчье солнце, освещала лес, придавая деревьям вид черной колоннады, а самому лесу — сходство с огромным темным храмом, куда простому смертному лучше не соваться.
Глеб захлопнул дверцу машины и, доставая из кармана сигареты, подождал, пока Эльза выберется из салона.
— Куда теперь? — спросил он.
Эльза поежилась от порыва прохладного ветра и ответила:
— Точно не знаю, но это где-то здесь.
Глеб прикурил сигарету от зажигалки и нервно усмехнулся.
— Ты никогда не участвовала в этих оргиях?
— Это не оргии, — сказала Эльза. — И да, я никогда в них не участвовала. Я не была посвященной, но только слугой посвященных.
Корсак глубоко затянулся, оглядел мрачный лес и переступил с ноги на ногу; было видно, что он волнуется.
— Но ты знаешь, куда идти? — уточнил он.
— Да, — сказала Эльза. И показала рукой в ту сторону, где темная сплошная стена деревьев становилась реже. — Это там, в самом начале Роминтского лабиринта.
— Ясно. — Корсак глянул на часы, затем дважды затянулся сигаретой и отшвырнул ее в траву. — Что ж, тогда не будем терять время. Пошли!
И он первым двинулся в указанном Эльзой направлении. Она еще немного помедлила, поеживаясь и со страхом глядя на лес, затем тронулась с места, быстро нагнала Глеба и зашагала рядом.
Минут пять они шли по лесу, обходя деревья и стараясь не натыкаться на низкие ветви и сухие, торчащие, словно стрелы, сучки. Подлесок здесь был редкий, поэтому передвигаться было относительно легко. Под ногами шуршала сухая трава, изредка тихо похрустывал не просохший после недавнего дождя валежник.
— Стоп, — тихо сказал Глеб и положил руку Эльзе на плечо.
Она остановилась и вопросительно посмотрела на Глеба.
— Там машины, — тем же тихим голосом проговорил Корсак и кивнул в сторону небольшой поляны, высвеченной полосками и пятнами лунного света.
Там действительно стояли машины. Их было много, больше десяти. Двигатели заглушены, фары выключены. Глеб двинулся было туда, но Эльза схватила его за руку.
— Что? — оглянулся Корсак.
— Глеб, я боюсь, — прерывисто прошептала Эльза, глядя ему в лицо тревожным взглядом.
Лунный свет отражался в ее белках и зрачках, воспламеняя их белым сиянием, отчего Глебу стало еще больше не по себе.
— Я тоже, — спокойно произнес Глеб. — Идем.
Он взял ее за руку и повел к машинам. Вскоре они были на месте. Глеб прислушался. До его слуха долетел странный звук — не то шум ветра, не то многоголосое пение. Он взглянул на ветви деревьев. Они были спокойны, ветер утих. Значит, где-то неподалеку, не дальше километра, пели или что-то декламировали люди.
— Это машина мэра Рогова, — тихо сказала Эльза, показав на огромный черный джип «Toyota Mega Cruiser».
— Ясно, — тихо отозвался Глеб.
— А это — прокурора Беккера, — указала она на белый, лоснящийся в лунном свете «Mercedes Brabus».
