— Другое дело — виски. Это европейский вариант: можно пить стоя, на фуршете, закусывать солеными орешками или вообще не закусывать, каждый пьет сам по себе, мелкими глоточками, никакого объединения, совсем другие дозы… Нам это непривычно, но надо перенимать цивилизованные варианты…
Блестящие щипчики аккуратно положили в стаканы искрящиеся кубики льда.
— Рекомендую, — жестом гостеприимного хозяина Атаманов протянул стакан. — Это «Джонни Уокер — голубая марка». Выдержка — двадцать восемь лет. Не всякий коньяк может сравниться.
Фокин сделал маленький глоток, потом ещё один.
— Ну как?
— По-моему, та же водка, — он залпом выпил, разжевав и проглотив несколько кусочков льда.
— Нет, нет, вы не правы, — засмеялся хозяин. — Просто нужна привычка.
Атаманов со вкусом отхлебнул и прежним беззаботным тоном продолжил:
— Я не сержусь на вас, работа есть работа. И пригласил развеяться без всякой корыстной цели. Наоборот, я представлю вас одному очень влиятельному человеку. Это будет очень полезное знакомство и оно вам может пригодиться.
— Познакомимся, — буркнул Фокин. Он пытался изменить тон, но ничего не получалось.
Лимузин затормозил у изящного четырехэтажного здания с желто-зеленой неоновой надписью «Семь звезд» на фасаде.
— Приехали.
— Это что, бассейн?
— И бассейн тоже, — гордо ответил Атаманов.
Поднявшись по нескольким ступенькам, они прошли пост охраны и оказались в просторном, отделанном мрамором вестибюле. Атаманов уверенно шел вперед, у резной дубовой двери к нему нерешительно обратился коренастый молодой человек с именной табличкой на лацкане темного пиджака и с рацией в руке.
— В большой зал сейчас нельзя, Илья Сергеевич, — извиняющимся тоном сказал он.
— Можно. Игорь Васильевич нас ждет, — не останавливаясь, ответил тот.
— Только с оружием все равно не пустят, там его собственная охрана, предупредил молодой человек. — Лучше оставить в раздевалке.
— Разберемся! — небрежно бросил Атаманов. Он чувствовал себя здесь хозяином. А Фокин напротив, тушевался, хотя виду не показывал. Бассейном тут и не пахло, причем не только в переносном, но и в самом что ни на есть прямом смысле: ни голых гулких углов, ни засилья стойких к сырости кафеля и клеенки, ни повышенной влажности воздуха, ни едва уловимых запаховых оттенков хлорки…
Обстановка напоминала супердорогие отели, в которых ему несколько раз приходилось бывать. Толстые пружинящие ковры под ногами, полированные деревянные панели, картины на стенах, букеты живых цветов, изящные бронзовые светильники, — непривычная атмосфера роскоши и богатства подавляла его, заставляя испытывать чувство собственной ущербности и неполноценности.
Своим ключом Атаманов отпер очередную дверь и они прошли в самый натуральный гостиничный номер, только без окна — просторная квадратная комната: стол, несколько кресел, диван, квадратная кровать, телевизор, бар…
— Где же бассейн? — угрюмо спросил подполковник, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
— Отсюда мы выйдем прямо к воде, — Атаманов открыл дверцу, которая в обычном гостиничном номере должна вести в туалет или ванную. Но за этой находилась ещё одна комната, столь же просторная, только обставленная по-другому: дерево, ковры и велюр сменили пластик и водостойкая синтетика, на вешалке висели кипенно-белые махровые халаты и полотенца разных цветов и размеров.
Фокин беспокоился: как оставлять без присмотра оружие и документы, но все оказалось предусмотрено — в шкаф для одежды был встроен сейф с кодовым замком. Набрав с внутренней стороны первые четыре цифры из номера своего личного жетона, он положил на стальную полку «ПММ», удостоверение, бумажник, записную книжку и… картонную коробочку из-под скрепок. Дверца закрылась, внутри послышалось жужжание, раздался щелчок, вспыхнула красная лампочка.
— Слева на полке плавки, выберите по размеру, — Атаманов быстро разделся и направился к небольшой двери. — Я вас жду.
Действительно, в соседнем отделении шкафа на верхней полке стояли крохотные пузырьки с шампунями, лосьонами, кремами, одеколонами и духами, горкой лежали кусочки мыла в красочных обертках, вторую полку занимали невскрытые пакеты с плавками, третью — купальники и маленькие яркие коробочки кубической формы. Из любопытства Фокин вскрыл одну — там оказалась разовая шапочка для волос.
Через несколько минут подполковник вышел из раздевалки и оказался в огромном высоком зале, очень светлом и радостном, рядом с аквамариновой гладью чистейшей воды. Между дверью и водой стоял высокий мускулистый парень в одних плавках, но с портативным металлодетектором в волосатой руке.
— Извините, пожалуйста, — очень вежливо сказал он и приблизил рамку к купальным трусикам Фокина.
— А если зазвенит? — попытался сострить подполковник, но тот никак не отреагировал на шутку и сосредоточенно проверил его сзади.
— Для звона нужна подготовка, — поддержал Фокина стоявший в стороне Атаманов. — Сейчас мы этим займемся, вон девочки скучают…
Он показал на стайку девушек, делающих гимнастические упражнения на дальнем конце бассейна.
— Спасибо, — парень повернулся и трусцой побежал вдоль кафельной кромки. На первой дорожке лениво барахтались два пловца, один впереди, второй — чуть сзади. В конце дорожки, у блестящей хромом лесенки их поджидали две нелепые фигуры в черных костюмах. Еще один человек в костюме неторопливо двигался вдоль противоположного края бассейна.
— Почему они не купаются? — поинтересовался Фокин.
— Кто? А-а-а, девчонки… Сейчас нельзя, — Атаманов показал на плывущих. — Игорь Васильевич в воде!
И пояснил:
— Это же сам Локтионов!
— Ну и что? Не поместятся, что ли?
— Поместятся. Но у него очень высокий уровень охраны. Пока он в воде никому нельзя. Подождут.
Он демонстративно осмотрел Фокина.
— А вы усиленно занимались спортом!
Действительно, на огромном теле подполковника не было ни капли лишнего жира. Узловатые страшные мышцы, кости, сухожилия, кожа и волосы — всего центнер с лишним. Атаманов тоже был хорошо сложен, но его рельефы уже стерли жировые отложения, а валики на талии показывали, что физические упражнения для начальника службы безопасности «Консорциума» остались в прошлом.
Пловцы добрались, наконец, до конца дистанции, первый медленно поднялся по ступенькам, парень с металлодетектором набросил на него халат. Девушки с радостным повизгиваньем посыпались в воду.
— Знают порядок! — то ли одобрительно, то ли с осуждением сказал Атаманов. — Пойдем, представимся Игорю Васильевичу.
— Я вначале поплаваю.
Фокин пружинистым шагом прошелся вдоль бортика, неожиданно оттолкнулся, и ровно, без брызг, вошел в воду.
Девушки, резвящиеся на середине бассейна, громко вскрикнули и рассмеялись, когда тело майора проплыло под ними подобно большой хищной рыбе.
Вынырнул он в противоположном углу. Подплыл к лесенке, поднялся, откидывая со лба прилипшие волосы. От стоящего у высокого окна столика донеслись аплодисменты.
— Браво! — довольно искренне крикнул Атаманов.
И Игорь Васильевич Локтионов сделал одобрительный жест. Первый замминистра топлива и энергетики, член Правления «Консорциума». Чье личное состояние, по оценке экспертов журнала «Фокус», составляет четыре миллиарда долларов. Его называли олигархом и часто показывали по телевизору сановитого, властного, уверенного в себе.
Сейчас, без сшитого за баснословные деньги костюма и пятисотдолларового галстука, он выглядел совсем по-другому: белый, как рыбье брюхо, ничем не примечательный обрюзгший мужчина лет шестидесяти, в распахнутом махровом халате. Обычный обыватель после ванны… Хотя обычного российского гражданина не будут сопровождать три полностью одетых — чтобы скрыть оружие, и два голых охранника, отвечающих за его безопасность в воде.
К Фокину подлетела девушка, с улыбкой подала пушистое махровое полотенце. У неё было лицо принцессы, фигура гимнастки и гладкая загорелая кожа.
— Меня зовут Лена, — промурлыкала она.
В глазах — искренний интерес и откровенное обещание. Профессионалка. Фокин небрежно улыбнулся в ответ, набросил полотенце на плечи и прошел к столику. Когда он пересекал невидимый периметр охраняемой зоны, три мрачных здоровяка просветили его рентгеновскими взглядами.
— Вы прекрасный спортсмен, Сергей Юрьевич, — отметил Атаманов. — Не правда ли, Игорь Васильевич?
— Замечательный спортсмен, — кивнул олигарх, внимательно всматриваясь в лицо эфэсбэшника.
— Никогда не давал повода усомниться в этом, — сказал Фокин, без приглашения садясь в пластиковое кресло. Перед ним стояла ваза с бананами и ананасами, в другой зеленели киви, в третьей желтели апельсины. Здесь же выстроилась батарея квадратных, овальных, круглых и прямоугольных бутылок. За поляризованным стеклом, по холодной, промозглой и грязной улице, подняв воротники спешили по своим насущным делам обыкновенные люди.
