Эта странная исповедь захватила присутствующих. Сам Долгов упивался моментом, словно бездарный актеришка, который получил возможность взобраться на подмостки и сыграть Гамлета, пусть даже перед компанией из нескольких человек. Наступил час его триумфа, а любой триумф – ничто без восхищенных и завороженных зрителей. Порисоваться перед другими, доказать им, что он чего-то стоит, что он вовсе не пешка на шахматной доске, а король или ферзь; что от него, еще вчера ничтожного, зависят теперь судьбы и жизни людей, которые презирали его, – вот, что двигало господином Долговым. Он не мог отказать себе в этом удовольствии.
– Малышке идет рыжий цвет! – неожиданно указал он на бесчувственную Жанну. – Так она больше похожа на себя. Признаться, когда я увидел ее после пластики, меня как громом поразило. Она! Вылитая Жанна де Ламотт! Чертов проныра детектив помешал мне сделать ей комплимент! А потом пришлось уносить ноги, так что… я восхищен ее новой внешностью! Кха-кха!
Кем был этот человек – потомком слуги, который когда-то работал на Валицкого, или самим Валицким? Должно быть, слуги охотно примеряют на себя роль своего господина. Но откуда у Долгова фантастическое везение в карточной игре?
Крапивин все сильнее нервничал, поглядывая на Жанну. От дыма становилось трудно дышать, слезились глаза.
– Ей необходимо оказать помощь, – сказал он, делая шаг в сторону молодой женщины.
– Ни с места! – прорычал Долгов, меняясь в лице. – Пристрелю! Уж ты-то мне совсем не нужен, щенок!..
Николай не испугался. Нервное возбуждение притупило его страх.
– Мы не нашли клада, дядя Леша, – с удовлетворением сказал он. Его радовал не сам факт, но неудача Долгова. – Кто-то уже забрал камешки. Жанна все вспомнила, но мы опоздали. Слишком много времени прошло с тех пор, как графиня де Гаше спрятала здесь свое сокровище. Бриллиантов нет! Не верите? Обыщите нас, потом обследуйте подвал… и убедитесь, что вы проиграли.
Злобная физиономия Долгова перекосилась. Неужели это тот самый дядя Леша, который держал Нико на коленях и угощал конфетами?
– Ага! Делать мне нечего! – процедил он, приподнимая пистолет. – Ты всегда был самодовольным тупицей, парень. Но даже полные болваны хотя бы раз в жизни поступают мудро. Ты же не зря притащил сюда ясновидящую? Она разгадала загадку Жанны де Ламотт и знает, где камни. Меня не проведешь! Кха-кха-кха!
Смириться с поражением было для него равносильно смерти.
– Эй, ты! – грубо окликнул Глорию. – Что молчишь? Думаешь, перехитрила всех?
– Тайник, на который указывал Соломонов Пентакль, оказался пуст, – сказала она, сдерживая кашель.
– Этого не может быть! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Слышишь? – взревел Долгов. – Я всех вас здесь положу! Мне терять нечего! На мне уже два трупа! Признавайся, где камни, или я…
Прогрохотал выстрел. Глория зажмурилась, а когда открыла глаза, Долгов исчез…
Дым просачивался из закутка и ухудшал видимость. Из двух канделябров остался гореть один, и полутьма сгустилась.
Лавров первым бросился к тому месту, где только что стоял «друг» семьи Крапивиных.
– Черт! Прямо под дых! Он мертв!
Крапивин и Глория медленно приблизились и увидели распростертое на полу тело. Нож угодил прямо в подложечную впадину. Долгов упал, и стелящийся понизу дым поглотил его.
– Мне показалось, он испарился, – в ужасе пробормотала Глория и закашялалсь. – Я знала, что он погибнет так же, как его жертвы, от ножа… но не предполагала, каким образом.
– Надо же… попал! – изумленно прошептал Николай, наклоняясь над трупом. – Вспомнил юношеские забавы.
Лавров бесцеремонно сунул руку ему в карман. Ножа там не было. Сразу после выстрела начальник охраны краем глаза успел заметить в воздухе блеснувшее лезвие. Но не понял, что это.
– Думал, не попаду, – качал головой Нико. – Он меня допек! До печенок достал. Не хватало, чтобы он пристрелил кого-нибудь. Я вас в это дерьмо впутал, я за вас отвечаю.
– Ты спец, Крапивин! – искренне восхитился Роман.
– Моим любимым развлечением в детстве было метать ножички.
Жанна от звука выстрела пришла в себя и застонала. Глория кинулась оказывать ей помощь.
– Надо вынести ее наверх, здесь не продохнешь…
– А с этим что делать? – показал на тело Лавров.
– Дежавю, – уныло буркнул Николай. – Опять труп с ножом в груди…
* * *
– Вы заранее знали, чем все закончится?
Крапивин задал Глории этот вопрос, когда Жанна уснула, а остальные участники «сеанса» сели в гостиной обсудить создавшееся положение.
– Предполагала, – ответила она. – Но когда началась стрельба, я жутко испугалась. Была уверена, что никто из нас не пострадает, а поджилки все же тряслись.
– Не заметил.
– Надо было держать марку.
– Как мы проглядели Долгова? – сокрушался он. – Могли бы для порядка заглянуть в закуток. Но не заглянули. Накануне там никого не было, и я, признаться, не ожидал ничего подобного. Дядя Леша! Никогда бы не подумал.
– Я видел, как кто-то проскользнул в сарай, – объявил Лавров.
– И промолчал?
– Он действовал по инструкции, – улыбнулась Глория. – Мы нарочно отложили «сеанс» на ночь, чтобы Долгов успел добраться до Старого Крыма. Он надеялся застать здесь только Жанну и выведать, где лежит клад. Он готовился к любым сюрпризам. Его цель того стоила.
– А если бы все происходило не в подвале?
– Думаю, он некоторое время наблюдал за нами и видел, как мы шастаем в сарай, – сказал Лавров. – Впрочем, у него наверняка были запасные варианты.
– Но откуда дядя Леша узнал про наш отъезд?
– Берта Евгеньевна сообщила, – мягко произнесла Глория и призналась в незаконном проникновении в квартиру в Раменках, а потом подробно описала визит Крапивиной.
– Моя мать с ним заодно?
– Она обращалась к Долгову за помощью, и… они были очень близки. После смерти мужа она делилась с ним своими горестями. Помните их встречу в «фольксвагене»? Они обсуждали ваше поведение, Николай. Берта Евгеньевна подсыпала домработнице снотворное, та уснула, а хозяйка отправилась на тайное свидание. На самом деле Долгов и ваша мать вели в машине вполне невинную беседу о том, как наставить вас на путь истинный.
– Зачем такие предосторожности? – не понял Крапивин.
– Они оба были заинтересованы скрывать свои отношения. Каждый по своей причине. Берту Евгеньевну напугали ваши расспросы, и она просто перестраховывалась, Долгову это тоже не понравилось. Он понял, что ваша любознательность может нарушить его планы.
– Особенно после нашего последнего разговора, – кивнул Николай. – Какой же я остолоп! Томашин, кстати, предупреждал меня, а я… Прислушайся я к нему, он был бы жив. Видимо, он решил доказать мне свою правоту таким вот радикальным способом… и погиб.
– Это его собственная ошибка, – вставил Лавров. – Каждый платит по своим счетам.
Крапивину не давало покоя странное поведение матери, которая за его спиной обсуждала его с Долговым и осмелилась явиться к Жанне предлагать денег.
– Неужели мама угрожала вам пистолетом? Не могу поверить.
Начальник охраны пожал плечами. Ему было наплевать, верит им Крапивин или нет. Главное, убийца разоблачен, а все остальные живы. Клиент в принципе должен быть доволен. Пусть бриллианты не найдены – это даже к лучшему. От них только жди беды.
– Браунинг, который Берта Евгеньевна собиралась разрядить в нас, находится у меня, – заявил он, не щадя сыновних чувств Крапивина. – Вернемся в Москву, я вам его предъявлю… как доказательство наших слов.
– Браунинг? Боже! Я заметил его пропажу… но не удосужился выяснить, куда он подевался. Я со всех сторон виноват. Почему моя бедная матушка все скрывала? Она не могла не знать, что дядя Леша родом из Старого Крыма, что именно он порекомендовал отцу съездить в тамошний санаторий. Я же спрашивал ее! Знай я это раньше, все могло сложиться иначе.
– Берту Евгеньевну связывала с Долговым страшная тайна, – тихо произнесла Глория. – Она боялась, что когда-нибудь эта тайна выйдет наружу и разрушит ее жизнь. Любой вопрос, касающийся Долгова, повергал ее в прострацию.
– Вы откроете мне эту тайну?
– А ты до сих пор не догадался? – не утерпел Лавров. – Приглядись к «дяде Леше» повнимательнее! Он же вылитый ты в преклонном возрасте!
– Дядя Леша… – обескураженно пробормотал Николай, все еще не понимая, куда клонят эти двое. Он привык к Долгову. Облик дяди Леши, знакомый с детства, примелькался и стал слишком привычным, обыденным, как вещи из каждодневного окружения, которые перестаешь замечать.
– Долгов одно время был любовником вашей матери, – безжалостно вымолвила Глория, понимая, что нарыв надо вскрывать быстро. – Она выбрала его в отцы своему ребенку, потому как он здорово смахивал на ее мужа, Андрея Крапивина. Он пошел на это, чтобы досадить «другу». В его отношениях с Бертой Евгеньевной появилась скрытая подоплека. Официально они дружили, но их короткая любовная связь накладывала на эту «дружбу» особый отпечаток. Вашей матери было нелегко. Она находилась между двух огней и никогда не чувствовала себя спокойной. Это спровоцировало ее невроз.
