Затем некоторое время я сидела на полу, прижав к груди пищащую трубку. Сердце никак не могло уняться, а перед глазами плыли круги. Я не верила тому, что узнала. Ведь получается...
Ну что ж, наступила пора решительных действий, и мне требовалась информация. Нужно было узнать одно имя. И кто мне может помочь?
Дядя Митяй! Да, именно он, наш с Машей канализационный знакомый.
Я наскоро собралась и порулила к станции метро «Кропоткинская». Там я наткнулась на старых знакомцев – типа в тельняшке и шинели на костылях и толстую бабищу в пуховике с табличкой: «У меня рак уха-горла-носа, помогите на лечение». Завидев меня, парочка попыталась ретироваться, но я схватила инвалида за костыль и спросила с неподдельным изумлением:
– У вас нога, как хвост у ящерицы, – то исчезает, видимо, отпадая, то вырастает заново! В прошлый раз не хватало правой конечности, а теперь левой!
– Ну, чего надо? – спросила угрюмо тетка, и я ответила:
– Мне суперсрочно нужен дядя Митяй! У меня к нему важное дело.
– Не знаем такого... – начала толстуха, но я сунула ей несколько сотенных бумажек, что магическим образом освежило память жертвы неведомого онкологического заболевания.
Тетка кликнула своего вечного спутника, подростка неопределенного пола, и тот, склонившись над тротуаром, гаркнул куда-то вниз, в канализационную решетку:
– Дядь Митяй, по твою душу пришли! Вылезай, это та самая красавица, о которой ты нам уши прожужжал!
Я приосанилась и поправила волосы. Дядя Митяй бредит мною? Видимо, я произвела на него неизгладимое впечатление. Наконец появился и он, как домовой из угла деревенской бани. Дядя Митяй аж прослезился и преподнес мне увядший букет колокольчиков – откуда только взял их в конце декабря?
– Я знал, о моя муза, что ты вернешься! – заявил он. – После встречи с тобой и с девочкой на меня напало вдохновение, и я сочинил уже три поэмы и двадцать шесть стихотворений. Все они посвящены тебе!
В другой раз я бы, конечно, заставила его продекламировать все сочинения, но мне требовалась от него информация. Дядя Митяй ту информацию дал, и я сникла, как врученные мне колокольчики. Теперь я знала правду. Всю. Но мне не стало ни чуточки лучше!
На прощание я поцеловала дядю Митяя в лысину и сказала, что мне пора. Потому что меня ждало самое страшное объяснение в моей жизни. Я чувствовала себя совершенно разбитой, обманутой, разрезанной на куски. Во мне все теплилась надежда – быть может, это ошибка, недоразумение, нелепое совпадение?
И дать прямой ответ мог только один человек – Марк.
Я приехала в его особняк на Патриарших – самого великого мага там не было, он работал в секретном месте, где испытывались его чародейские изобретения, но у меня был ключ, врученный на днях Черносвитовым. Я прошла в кабинет Марка, уселась в вольтеровское кресло и начала думать. Все сходилось. Да, все сходилось, черт побери!
Марк вернулся около десяти. Я услышала шум подъехавшего автомобиля, увидела свет фар. Через несколько минут иллюзионист оказался в кабинете и, увидев меня, весьма удивился.
– Катюша, разве ты не говорила, что сегодня вечером встречаешься со старинной подругой? – спросил он, подходя ко мне и желая одарить поцелуем в щеку.
Я увернулась. Так и есть, я забыла о дне рождения Маши, а ведь меня пригласили на восемь часов. Илья обещал приготовить что-то мексиканское… Сейчас же почти десять! Мобильный я впопыхах оставила дома, так что они не могли связаться со мной!
Но мне предстояло объяснение. Маша поймет, когда узнает, почему я пропустила ее день рождения.
– Марк, – начала я безапелляционным тоном, – объясни, пожалуйста, следующее. Мне сегодня позвонил бывший муж ясновидящей Светланы – он был в заграничной командировке, а позавчера, прибыв в Москву, узнал о смерти своей экс-супруги. Так вот, он ничего не знает ни о каких Денисе Кронсберге и Викторе Пугачеве. История, которую ты презентовал тогда касательно Светы, была от первого до последнего слова лживой. Это иллюзия! А ты же у нас – мастер иллюзий!
Черносвитов замер на секунду, его глаза вспыхнули недобрым огнем, что можно было посчитать своеобразным ответом. Я продолжила:
– Ответь мне еще на один вопрос, Марк, ведь я, как твоя будущая жена, имею право знать. Марк Львович Черносвитов – твой, как известно, сценический псевдоним, который, впрочем, ты уже давно официально превратил в свое имя. Ты даже паспорт поменял! Но как тебя звали при рождении, Марк? Ты ведь вовсе не Марк, да?
Марк молчал, а я заявила:
– Только старинные друзья знают, как тебя зовут на самом деле! Например, дядя Митяй, который на заре карьеры работал с тобой в цирке. Только знал он тебя не как Марка Черносвитова, а как Шурика Плошкина. Соглашусь, что Плошкин – нелепая фамилия, и для короля магов, которым ты всегда хотел стать, не подходит. Я ведь сама до замужества носила фамилию Подлипчук. Но на радио и телевидении как-то не с руки называться Катей Подлипчук, особенно, если являешься ведущей культовой программы. Вот ты и стал Марком Черносвитовым! А в действительности ты...
Марк, вернее, совсем даже не Марк, произнес со странной усмешкой:
– В действительности меня зовут, вернее, когда-то звали Александр Иванович Плошкин.
– Александр Иванович… – выдохнула я. – Тот самый Александр Иванович, который был сообщником полковника Вершинина… Марк, именно ты стоял за всеми похищениями детей! Как же гениально было задумано – ты великий маг, никто тебя не заподозрит! А наши приключения в Москве и Ярославле, погоня за бандитами по Волге...
– Были иллюзией, моя дорогая Катюша, – закончил за меня Марк, придвигаясь. – Я же, как ты сама сказала, король магов и император обмана! Чтобы навести тебя на ложный след, я разработал и организовал уникальное шоу. В его реализации мне помогли мои люди. Ты уверилась, что мы выследили бандитов...
– Бандитов, которых не было! – закричала я. – И никого в Ярославле не поймали! Сплошная ложь! Ты обманывал меня, Марк!
– Ты сама хотела, чтобы тебя обманывали, – ответил фокусник.
– Не ври! – заявила я. – А Света... Ты специально для меня измыслил ее фальшивую криминальную биографию. Она не была связана с бандитами! Не было никаких двух преступных группировок! И никто не намеревался похищать внука олигарха Уборевича! Все люди, с которыми мы встречались и от которых якобы получали информацию, – мать Кронсберга, пьянчужка Люська – были подсадными утками!
– Любой иллюзионист, даже самый известный, использует незамысловатый трюк с подсадными утками на своем представлении, – пожал плечами Марк. – Важно только, чтобы они выглядели, как обычные зрители, и внушали доверие.
Я, пятясь спиной, плюхнулась обратно в кресло. Марк находился всего в нескольких шагах от меня.
– Ты очернил Свету потому... Потому что она узнала правду! – вырвалось у меня. – Она устроила сеанс ретроспекции с Машей...
– Ясновидящая сделала то, что позднее повторил Плотников, – заметил презрительно Марк, доставая из ящика стола удавку. – Как видишь, у меня везде имеются реквизиты.
– Марк, что ты намереваешься делать? – спросила я в ужасе, а иллюзионист, разматывая удавку, продолжил, словно не заметив моего полного отчаяния вопроса:
– Светлана втайне от всех попыталась проникнуть не в прошлую жизнь Маши, которой, как мы теперь знаем, не было, а пожелала выяснить, откуда девочка знает столь потрясающие детали. Скажу честно, я ведь тоже какое-то время был уверен, что Маша – реинкарнация Феликса. На программе, когда я услышал историю из уст Светланы, меня едва инфаркт не накрыл. Все ждал, что всплывет мое имя, что Маша вдруг вспомнит… Но девчонка излагала только то, что случайно услышала во время исповеди, находясь в полуобморочном состоянии после эпилептического припадка. Это Светлана и узнала, и записала на камеру!
– Света пыталась дозвониться до меня, но я была в Лондоне, – прошептала я. – И тогда она позвонила... Тебе, Марк! И ты попросил ее приехать с камерой и ноутбуком к станции метро, где ее поджидали твои люди. Свету убили, ноутбук и камеру забрали. А потом, чтобы заморочить мне голову, ты начал наводить поклеп на покойную Светлану, сделал из нее сообщницу несуществующих бандитов, которых потом сам мне и презентовал.
– Светлана была настоящей ясновидящей, – заметил Марк, подходя ко мне вплотную. В его руках была удавка. – Но, как часто бывает, она не знала даты своей собственной смерти. Тебе, я вижу, понравилось шоу, устроенное мной специально для тебя на Волге? Еще бы – взрывы, пальба, горящий катер… Работали мои лучшие ребята!
Его спокойный, уверенный голос действовал, как снотворное. Слова Марка парализовали меня.
– Вершинина взяли в оборот, и я боялся, что он, дабы спастись, заложит меня, – заметил Черносвитов. – Но он вовремя отправился к праотцам, мне даже не пришлось устранять его. Это сделали другие, его же коллеги... Он стал козлом отпущения, на него повесили всех собак, а я в который раз вышел сухим из воды. Кстати, недостающие, самые ценные, алмазы у меня. Здесь, в особняке.
