тебя везде водить. В начале хотел тебя просто обменять на Сашку. Обменять как кусок мяса. Потом повел тебя в собор, чтобы опять же сынку своего достать. А в Содружество не могу сказать, зачем тебя повел. Не могу. Потому что, если скажу, то сам стану мясом. И сына своего никогда не увижу.
— Ты о чем? — Андрей водил широко открытыми глазами по лицу собеседника. — Ты чего такой злой? Какое мясо? Почему?
— Я еще не злой, поверь мне, — зло прошипел мужчина. — Лучше ничего больше не говори.
Михаил достал из сумки бутылку и откупорил ее в столь необычный час. В любой другой день Андрей бы запротестовал, но сейчас ему казалось, что мутная жидкость с яркими искорками могла его успокоить. Проводник взглянул на алкоголь, сомневаясь в правильности действия, но все же прикоснулся к горлышку губами и стал вливать в себя содержимое. За раз он опустошил целую треть бутылки и, оторвавшись от нее, закрыл рот обратной стороной ладони. Андрей молча наблюдал за тем, как мужчина менялся буквально на глазах. Злость уходила, глаза мутнели и движения становились медленнее. К счастью, он закрыл крышку и убрал остаток серебрянки в сумку. Несколько минут они сидели молча. Михаил успокоился и даже не смотрел на спутника.
В какой-то момент Михаил громко вздохнул и лег на скамейку, подложив руки под голову.
— Главное сына вернуть, — уже подобревшим голосом начал он. — А дальше — посмотрим. Может, брошу эти скитания и устроюсь на завод. Или подпольный магазинчик открою на нижних этажах. Связи и возможности есть. А сейчас главное сына вернуть. И оружие продать. Отдам твою часть. Или ты сказал, что тебе не надо? А, и ладно! Главное тебя больше не видеть.
— Михаил, что я такого сделал?
— Ничего ты не сделал, — проводник широко махнул рукой. — Ничего.
В ячейке наступила тишина. Андрей больше не решался ничего спрашивать и лишь про себя задавался вопросом, отчего Михаил так резко отреагировал на, казалось бы, простой вопрос. Он прогонял в памяти самые разные эпизоды из их путешествия и никак не мог найти то, что могло бы стать причиной такого отношения. Михаил в это время лежал на скамье с глупой улыбкой на лице и пританцовывал ногами. Минут через двадцать он неловко принял сидячее положение и потер лицо.
— Надо идти, — негромко оповестил он и встал. — А то к утру не успеем.
— Ты пьян. Куда идти? — неуверенно запротестовал Андрей.
— Идти домой. Идти навстречу сыну, — говорил Михаил, одевая сумку.
— Ты полбутылки выпил, — в голосе звучал испуг. — Как мы пойдем?
— Так и пойдем, — проводник взял в руки автомат. — Как раньше шли, так и сейчас пойдем.
— Это небезопасно.
— Безопасно-небезопасно, — передразнил собеседник. — Если хочешь — оставайся. Я ухожу.
Михаил подошел к двери и, не прислушиваясь к происходящему за гермодверью, что он всегда делал, открыл замок и распахнул выход. В его походке появилась заметная тяжесть. По коридору разносились звуки шагов. Андрей взял автомат и двинулся за ним. Ему хотелось переубедить проводника, чтобы они остались, пока тот не протрезвеет. Но спор бы неминуемо перерос к ругань, а кричать в тоннеле было чревато. Он все же догнал Михаила и как можно более тихо начал говорить.
— Это опасно. Ты даже идешь громко. Как ты будешь там прислушиваться?
— Отстань, зараза, — он дыхнул перегаром. — Просто заткнись и не попадайся мне на глаза.
— Это опасно… — повторил Андрей, но на последнем слоге осекся.
Михаил сделал замах и, не глядя, отправил открытую ладонь в собеседника. Андрей в последнее мгновение увернулся от летящей в лицо угрозы. Остановившись, он несколько секунд смотрел на уходящего вдаль проводника. Михаил дошел до выхода на пути и скрылся в темноте. Андрей обежал за ним. Выбежав на платформу, он спустился по ступеням и последовал за Михаилом.
Всего несколько метров спустя он вновь остановился и оглянулся. Тяжелая поступь Михаила перебивала какие-то звуки. Андрей нахмурился, пытаясь понять, что ему послышалось. Он осветил пустой тоннель в обе стороны и обратил взгляд на проводника, который блаженно ступал по деревянным шпалам, периодически запинаясь. Андрей закрыл глаза, вслушиваясь в темноту. Какой-то шорох издалека, совсем тихий, но устойчивый. Даже не шорох, а чей-то шепот. Непрерывный и неразборчивый. Шепот не одного, а нескольких. Не нескольких, а многих. Шепчущих голосов очень быстро стало так много, что они сливались в единый поток, будто по трубе лилась вода. И среди этого постоянного потока начал вырисовываться отдельный голос. Он то становился громче, то вновь затихал, возвращаясь к общему хору. Но этот шепот становился все отчетливее. И вот уже были понятные отдельные слова.
Андрей открыл испуганные глаза и посмотрел вслед проводнику. Он несколько секунд боролся со страхом быть слишком громким.
— Михаил! — закричал Андрей, отчего это имя разнеслось эхом в темноту. — Михаил!
Проводник обернулся.
— Ты чего орешь, идиот?! Сюда сейчас вся живность сбежится! — таким же криком ответил ему Михаил.
— Самосбор! Сейчас будет самосбор! Надо вернуться!
Силуэт мужчины вдали слегка покачивался.
— Если боишься идти, оставайся тут! — закричал тот пьяным голосом. — Мне все равно!
— Я не боюсь! — он несколько секунд молчал, думая, говорить или нет. — Мне сын сказал! — и уже тише. — Я Колю слышал.
Его собеседник ответил не сразу.
— Ты врешь. Или ты правда тронулся умом. Тебя надо на переработку отправить.
Сказав это, он по-старинке махнул рукой и продолжил путь. Андрей посмотрел ему вслед, оглянулся, чтобы осветить тоннель и вновь посмотрел на отдаляющийся силуэт. Сплошной ворох чьих-то голосов возрастали и вместе с ним в голове все громче звучали короткие, но ясные предостережения. Он повернулся и короткими неуверенными шажками побежал обратно в убежище. На лестнице он остановился и хотел было вновь предупредить проводника, но после недолгих раздумий двинулся дальше. Уже открывая тонкую металлическую дверь, он почувствовал тот характерный запах, никогда не предвещавший ничего хорошего. Смрад ударил ему в нос, придав ускорение Андрею. Что было сил он бросился в дальний конец коридора, убегая от грядущей смерти. Добежав до двери, он дрожащими руками потянул на себя дверь, втиснулся в проем и хотел было закрыть ее, но внезапно остановился. Тяжело дыша, он смотрел в широкую щель на дальний конец коридора. Прошло всего несколько секунд, как оттуда послышался Михаил — он бежал по бетонному полу тоннеля в сторону убежища. В тьме замелькал свет его фонаря. Кажется, он споткнулся. Выругался. Вот он заскочил по ступеням и кинулся через платформу. Андрей вздрогнул, ощутив, что запах добрался до гермодвери. Он сжал холодную ручку замка. Вонь становилась все невыносимее.
