– Мои поздравления.
Про себя же подумал: „Смотри не облажайся на новом месте...“ – Собственно, я ненадолго. У вас, я понимаю, по горло работы – надо принимать дела в неожиданно обезглавленном ведомстве.
Передреев вмиг стал прежним. Он слегка насупившись поблагодарил меня за поздравления, пригласил сесть за стол перед собой и вопросительно на меня воззрился.
– Я по-прежнему веду активные диалоги, – начал я издалека и решил тут же перейти к конкретике. – Мне нужно поговорить во-первых с неким Говоровым, ближайшим другом Зимина.
Во-вторых, меня интересует очаровательная секретарша, которая сможет рассказать кое-что интересное про своего бывшего шефа. Если в первом случае организовать беседу вы скорее всего не сможете и я готов удовлетвориться лишь координатами юридической конторы, где работает Говоров, то повлиять на разговорчивость вашей секретарши вам вполне по силам.
После этого я замолчал. Очередь вопросительно воззираться на собеседника теперь была за мной.
Первым делом Передреев потянулся за красной книжечкой у него на столе. Найдя нужную страницу, он произнес:
– Улица Зорге, дом 4. Юридическое бюро.
Следующим своим жестом новоиспеченный министр экономики взял трубку на аппарате и нажал кнопку селекторной связи:
– Слушаю вас, Павел Викторович, – ответила за стенкой секретарша.
– Татьяна, зайдите ко мне.
Татьяна тут же на своих бордовых парусах вплыла в кабинет.
– Это господин Мареев Валерий Борисович. Он частный детектив, занимающийся расследованием убийства вашего бывшего шефа. Возможно, ему будет полезно побеседовать с вами. О необходимой конкретике вы договоритесь сами.
Передреев внимательно посмотрел на секретаршу. Татьяна с некоторым удивлением посмотрела на меня, потом на Передреева и ответила:
– Да, конечно, – и потом, с некоторой насмешкой, – чем могу, всегда пожалуйста.
– У вас все? – посмотрел на меня министр.
– Пока все. Если что, я позвоню.
Очутившись снова в приемной, я сказал Татьяне:
– Я изо всех сил буду стараться, вывернусь наизнанку, но постараюсь быть как можно менее назойливым.
– Что ж, такой настрой меня вполне устраивает. Не сочтите меня за вульгарную женщину, но наиболее подходящим местом для беседы я считаю свою квартиру. Если вы сегодня вечером в районе девяти подъедете ко мне, то это будет наиболее оптимальным. Наличие чая, торта и мужа я гарантирую.
– Последний атрибут внушает особенный оптимизм, – сказал я, сделав кислую мину.
– Так нам будет спокойнее, – парировала она.
– Это слова женщины, кладущей перед собой пистолет во время беседы с мужчины, – продолжал я.
Мы могли бы еще долго пикироваться и любезничать, но в это время в приемную ввалился какой-то толстый боров с красной рожей и одышкой и как бы с облегчением выдохнул из себя фразу:
– Передреев на месте?
– Да, Владимир Сидорович, он ждет вас, – ответила Татьяна.
Уходить мне нехотелось, но работа есть работа.
– Запишите мой адрес, – сказала она.
Я тут же хотел сказать, что я его знаю, но удержался.
– Вольская, 31, квартира 75.
Я как мог старался не подать виду, но все же удивление на моем лице отразилось, и когда я закончил записывать, она спросила:
– Вас что-то удивило?
– Мы почти соседи. Я живу на Майской.
– Как это приятно. Но все же это несколько далековато, – заметила она.
– Ну что вы, я долечу как на крыльях, – я закрыл записную книжку и удалился.
Уже идя по коридору, я еще раз понял, насколько умен мой Приятель. Эта железная бестия вычислила по номеру „Фольксвагена“ не только имя ее владелицы и определила, что она является секретаршей Зимина, но еще и сопоставила адрес ее прописки с тем, который я указал в своих наблюдениях.
Исходя из этого она и направила меня на активную разработку этой особы.
Особой, однако, мы займемся вечером, а следующим пунктом моего маршрута числилась улица Зорге, дом 4, где в Юридическом бюро работал Александр Говоров.
Офис Юридического бюро был банальной избушкой в самом прямом значении этого слова – здание было сложено из бревен.
Видимо, в довершение образа его крыша из металлических листов была покрашена в цвет спелой соломы. Я вошел в калитку и очутился в небольшом дворике, в дальнем углу которого красовался свеже выкрашенный в ядовитый зеленый цвет „туалет типа сортир“. Из его тени выбежало и стремительно направилось ко мне животное типа „барбос“, генетические корни которого восходило как минимум к десятку известных человечеству пород. Намерения этого существа были мне неясны: он мог с равным успехом порвать мне штаны, чему способствовало достаточно крупное телосложение и мощная челюсть этого пса, так и облобызать меня, обляпав мою рубашку своими лапами, к чему располагало активное виляние хвостом. Поскольку перспективы как порванных штанов, так и замаранной сорочки мне не улыбались, то я как мог быстро устремился к двери избушки, над которой висела надпись синем по белому: „Юридическое бюро“.
Внутренности избушки меня удивили. Сначала я попал в сени, которые были освещены на двадцать процентов маленьким окошком, на восемьдесят процентов – лампой дневного света.
Отделка этого помещения, впрочем, как и всех остальных, была сделана в лучших традициях евродизайна, однако старушка, сидевшая за столом и читавшая газету „Юридический Тарасов“, вполне соответствовала внешним обликом фасаду здания. Это ветхое востроглазое создание сразу оживилось завидев меня и тоненьким голоском поинтересовалась, что мне угодно. Я сказал, что мне угоден господин Александр Говоров.
– По какому вопросу? – спросила быстро бабушка.
– По личному, – так же быстро ответил я.
Бабуля активизировала стоявший рядом с ней аппарат внутренней селекторной связи, который ответил ей сильным мужским голосом:
– Да, Мария Павловна.
– К вам господин Мареев. Утверждает, что по личному делу.
– Пропустите его немедленно, – сказал голос и затих.
Старушка положила трубку и сказала:
– Как войдете – сразу направо.
Я не понял, какую функцию исполняла бабушка на входе – охранника или секретарши (для охранника она была слишком ветха, для секретарши она сидела слишком быстро к входу), может быть, ей просто нечего было делать, но мне подумалось, что селекторная связь в этой избушке была совершенно неоправданным мажором. С таким же успехом она могла бы постучать кулаком в стенку позади своего стола и громко возвестить о приходе гостя.
Открыв дверь, я попал в такую же небольшую как сени комнату, по краям которой стояли мягкие диваны и кресла. В одном из кресел сидел какой-то мужчина, не то юрист не то клиент юриста. И в том и в другом случае ему явно нечем было заняться. Поэтому, откинув газету, он с неподдельным интересом воззрился на меня. Я не стал задерживать его внимание и быстро юркнул в указанную бабусей комнату справа от входа. Я очутился в небольшом кабинетике, в котором стоял один стол, за которым сидел Говоров. Кроме него, здесь могли поместиться максимум четыре человека средней комплекции.
Говоров читал какой-то сборник законодательных актов.
Завидев меня, он снял маленькие очечки, которые были надеты специально для чтения, и внимательно стал меня рассматривать. Я тоже пригляделся к нему и разглядел мужественное лицо (как сейчас модно говорить, с налетом брутальности), окрытый и в то же время лукавый взгляд.
Осмотрев друг друга, мы, видимо, пришли каждый к своему выводу, но промолчали по этому поводу.
Я начал первым:
– Как вам уже сообщили, меня зовут Валерий Мареев, я частный детектив. Полагаю, что, собираясь с визитом в столь серьезное учреждение, я должен был предварительно позвонить, но обстоятельства дела, которым я сейчас занимаюсь, требуют оперативности.
– Каким же делом вы сейчас занимаетесь? – с некоторой усмешкой на губах спросил Говоров.
– Убийством Зимина Евгения Константиновича. Мне сказали, что вы были одним из его ближайших друзей.
– Вот именно, – вздохнув и слегка погрустнев, ответил Говоров.
– Говоря „вот именно“, вы имеете в виду, что Зимина нет или что скорее вы были его другом, чем он вашим?
Еще раз усмехнувшись, директор Юридического бюро еще раз вздохнул и сказал:
– Какая теперь разница... Что вас интересует?
– Прежде всего меня интересует сама личность покойного.
– Личность как личность: в чем-то заурядная, в чем-то выдающаяся. Справедливости ради надо сказать, что последнее превалировало. Он был хорошим организатором и удачливым бизнесменом. Кроме того, если бы не убийство, его политическая карьера вполне могла бы пойти в гору. Как и многие люди подобного масштаба, он был сложным человеком.
Что еще здесь можно сказать?.. Да многое, и в то же время ничего.
– Несмотря на ваши близкие взаимоотношения, вы не работали с Евгением. Почему?
