– Такие размеры только в «Трех толстяках», – прошипела брюнетка, докрасив последний ноготь и любуясь своей работой.
– Ах вот как! – закипая, проговорила покупательница и хотела еще что-то добавить, но в это мгновение перед входом в бутик остановилась яркая худощавая брюнетка в элегантном темно-красном костюме, с шапкой густых, черных как смоль волос. Чуть позади брюнетки в позе смиренного послушания маячил стройный широкоплечий парень в черном, не по сезону, хорошо сшитом костюме, то ли шофер, то ли телохранитель, то ли то и другое в одном флаконе. В руках он держал с десяток ярких фирменных пакетов с покупками. При виде этого парня продавщицы встрепенулись.
– Ленка, какая удача! – воскликнула брюнетка и ворвалась в бутик, как отряд легкой кавалерии на улицы мирного городка.
При этом, как свойственно атакующим кавалеристам, она не обращала внимания на окружающих и едва не своротила стойку с платьями.
– Поосторожнее! – подала голос одна из продавщиц.
В то же мгновение из служебного помещения вылетела директриса. На лице ее расцветала подобострастная улыбка.
– Софья Борисовна! – запела она, бросаясь навстречу смуглой посетительнице. – Для нас это такая честь!
– Здравствуй, Алена, – довольно холодно ответила та и кивнула на продавщиц. – Кого ты держишь? Это же просто ужас! С таким персоналом в наши дни долго не просуществуешь!
– С персоналом такие проблемы, – горестно согласилась директриса.
– Гони в шею! – безапелляционно заявила посетительница. – Только пусть сначала нам с подругой организуют кофе…
– Мне – чай, – требовательно проговорила блондинка в платье от «Валентино», – китайский зеленый жасминовый.
Директриса сделала знак бровями, и испуганные продавщицы помчались выполнять поручение. Подруги уселись в мягкие кожаные кресла. Шофер или телохранитель смуглой брюнетки молча застыл в дверях.
– Я могу вам чем-то помочь? – заискивающим тоном обратилась к посетительнице директриса.
– Можешь, – ответила та. – Дай нам спокойно поговорить!
Директриса залилась краской и спешно ретировалась в свой кабинет. Оттуда она сделала знак своим подчиненным, чтобы они, обслужив гостей, тоже покинули торговый зал.
Наконец, кофе и чай были сервированы на низком стеклянном столике, и персонал бутика бесшумно испарился. Софья Борисовна Бломберг поднесла к губам маленькую чашечку и проговорила:
– Ленка, ты где, зараза, пропадаешь? Я тебе звонила раз сто, тебя никогда нет дома!
– Ну а что же мне – пропадать от скуки? Сидеть в четырех стенах и лить слезы, если мой неугомонный муженек опять свинтил налево?
– Вот именно об этом я с тобой и хотела поговорить! Ты уверена, что он действительно загулял?
– Ну, Соня, ты же его знаешь! – проговорила блондинка звенящим от плохо скрытых эмоций голосом. – Седина в бороду, бес в ребро! Он ведь как юный пионер – всегда готов!
– Ну, мне кажется, ты торопишься с выводами! Может быть, с человеком что-то случилось, может быть, у него неприятности, а ты, как всякая женщина, думаешь только об одном!
– А о чем еще я должна думать, если он отправился на вечеринку и не вернулся? Что его отправили со срочной дипломатической миссией в Гонолулу? Сонька, почему вообще тебя это интересует? Это наше семейное дело, и никого больше оно не касается! Больше всего меня мучает мысль, что он снова вернулся к этой рыжей мегере, Карине! Так и будет теперь болтаться между нами, как цветок в проруби! Нет, обратно я его не приму!
– Говорю тебе, – Софья Борисовна повысила голос. – Говорю тебе, что дело тут нечисто! Лучше припомни, не было ли у него в последнее время каких-то неприятностей? Он тебе ни на что не жаловался?
– Ну, ты же его знаешь! – повторила Лена. – Он прирожденный оптимист! Жаловаться – это слово не из его репертуара!
– Может быть, по работе у него что-нибудь приключилось? Может, кто-нибудь на него наезжал? Какие-нибудь денежные вопросы?
– Соня, да ты же не хуже меня знаешь – он дома, и вообще вне работы, деловые вопросы не обсуждал! Если я его о чем-то таком спрашивала, он только отшучивался, мол, женщина, знай свое место, поддерживай огонь в домашнем очаге, так что я и спрашивать перестала!
– Ну, может, случайно какой-нибудь разговор слышала? Может, с кем-то он ссорился?
– Ссорился он только с Кариной. Она пару раз ему звонила, злая как мегера, выясняла отношения…
– Ну вот, а ты боишься, что он мог к ней вернуться! Я же помню, он от нее ушел со страшным скандалом… ругал ее на чем свет стоит… Нет, к ней он ни за что близко не подойдет!
– Ну, не к ней, значит, к другой какой-нибудь вертихвостке… Мне от этого нисколько не легче!
Неожиданно Лена усмехнулась:
– А ты знаешь, из-за чего он с Кариной так разругался?
– Нет. – Софья Борисовна придвинулась ближе, боясь пропустить хоть слово. Подоплека чужих взаимоотношений, причины скандалов и разрывов других людей невероятно интересовали ее и за неимением собственной личной жизни занимали все свободное время.
Лена поудобнее устроилась в кресле, допила чай и начала:
– У Илькиной матери были фамильные серьги. Очень хорошие, с огромными изумрудами, достались ей от прабабки, а той – от ее матери. В общем, старинные и очень дорогие…
– Я их как-то видела, – кивнула Софья, – действительно классная вещь, уж поверь мне, я в этом немножко разбираюсь…
– Ну вот, если ты их видела, тем более меня поймешь. В общем, Илькина мать перед смертью взяла с него слово, что он эти серьги отдаст только собственной дочери, если она у него родится, а если дочерей у него не будет, то передаст какой-то их троюродной племяннице. Страшная такая баба, нос как клюв у вороны, волосы как проволока…
Взглянув на Соню, Лена прикусила язык, но та не обратила на ее последние слова внимания и увлеченно слушала продолжение рассказа.
– Видимо, мамочка хорошо знала своего сыночка с его «охотой к перемене мест» и здраво рассудила, что если он каждый год будет жениться, то на всех его жен никаких изумрудов не напасешься, а так драгоценность все-таки останется в семье. Ну, как ты знаешь, детей у Ильки нет, ни мальчиков, ни девочек, правда, он все еще на что-то рассчитывает и не спешит отдавать сережки своей родственнице. В общем, Каринка пронюхала про эти сережки и, когда у них еще была неземная любовь, подкатилась к нему. Так и так, ты же сам без ума от моих зеленых глаз, так вот к ним бы эти изумруды так подошли…
Лена сделала эффектную драматическую паузу.
– И что он? – в полном упоении спросила Софья, не дождавшись продолжения рассказа.
– Самое удивительное, – торжествующим голосом проговорила Лена, – что он устоял! Не отдал ей серьги! Это несмотря на то, что он тогда был от нее совершенно без ума!
– Ну, дает мужик! – восхитилась Соня. – Прямо как генерал Карбышев! Или Олег Кошевой!
– Почему Карбышев? – удивленно переспросила Лена. – Ну, неважно… в общем, сказал – нет, и все! Видно, очень к матери был привязан, и ее слово для него было закон. Я, между прочим, насчет этих серег даже не заикалась, не хотела идти на конфликт. А Каринка снова и снова на него наезжала, мол, значит, ты меня не любишь… тогда, наверное, между ними и начались, так сказать, трения.
– Ну, и что дальше?
– А дальше Илька на несколько дней по делам уехал в Москву, а Карина в его отсутствие залезла в сейф, где он хранил эти сережки.
– Ужас какой! А как же она этот сейф открыла?
– Черт ее знает. Может, ключи у Ильки вытащила и сняла копию, в общем не знаю. Короче, представляешь, до чего шустра!
– Не то слово! – Соня взглянула на свою чашку, убедилась, что она пуста, хотела попросить еще кофе, но решила не прерывать рассказ.
– Короче, Карина в этих эксклюзивных сережках успела помелькать на разных тусовках, и когда Илька вернулся из Москвы, до него это, конечно, моментально дошло…
– Ну, известное дело – всегда найдутся доброжелатели! – вставила Соня реплику.
– Вот именно. Он открыл сейф, увидел, что серег нет, и устроил Каринке форменный скандал. Но она, естественно, тоже не мать Тереза, в ответ не промолчала, высказалась и насчет его возраста, и насчет внешности, в общем, сама понимаешь, в каждом доме всегда найдется пара тарелок, которые можно при случае разбить… Короче, после этого скандала у них уже все пошло наперекосяк.
– А серьги? – с интересом осведомилась Соня.
– Представляешь, эта мегера заявила, что не отдаст их ему!
– Уважаю! – воскликнула Соня в восторге.
– Да? – покосилась на нее Лена. – Это почему?
– Как говорила Агата Кристи, сильный характер всегда заслуживает уважения, даже если он скверный! Главное – это решимость! Добиваться своего несмотря ни на что!
– Ну не очень-то она своего добилась! Илька ее все-таки перехитрил!
– Да что ты говоришь? – Соня широко раскрыла глаза от удивления. – И как же это ему удалось?
– О, это просто песня! Он придумал такую комбинацию – впору снимать детективный фильм!
