представителю дворовой знати. Тот мигом ощерился и вцепился в ногу. Борьба продолжалась пару минут. После чего кот ретировался с лавки, но прихватил с собой, в качестве трофея вырванную (наконец) с корнем обувную стельку.
***
На следующий после «субботника» день Егор снова фланировал по дворам и переулкам. Неожиданно, на улице к нему сами подошли. Солидного вида гражданин за «фиксированную» плату предложил раздавать листовки с портретами и программой кого-то из кандидатов в мэры горожанам.
Да, очевидно, выборная кампания выходила на финишную черту, набирая обороты, и мальчик понадеялся кое-что с этого получить. Он с энтузиазмом принялся за дело и еще до обеда успел избавиться от большей части агитационного материала, повстречав уже знакомую ему компанию подвальных алкашей. Те поощрили «труд», и пожелали ознакомиться с информацией, взяв половину стопки для своих скромных бытовых нужд.
Раздача шла на ура. Листовки разлетались как горячие пирожки. Ведь Егор использовал надежный способ распространения: «три в одном», – вкладывал один агитационный экземпляр в другой и выдавал в одни руки. Затем попробовал ускорить процесс. Забегал в подъезды, разбрасывал по этажам. Умудрился отправить несколько штук в другой город, запихнув в уличную почту.
Все было удачно, пока мальчик не скрестился с оппозиционно настроенным ветераном, патрулировавшем с палочкой свой двор, и взявшим на себя обязанность охраны любых подступов к нему. Для начала он залпом выпустил несколько предупредительных ругательств, затем схватился за аксессуар. А, надо заметить, палочка в руках пенсионера это всегда грозное «оружие». Она не выстреливает «убийственными» заклинаниями или разноцветными лучами, но ее воздействие на любую часть тела может оказаться не менее разрушительным и зависит только от точности попадания и силы владельца. Этот выглядел довольно крепким, и Егор не стал искушать судьбу. Разбросав оставшиеся листовки веером по площадке, мальчик сбежал до того, как противник успел навести оружие на цель.
Не выполнив порученного до конца, он постеснялся явиться за обещанным гонораром. Весь вечер ему было неловко, но к ночи Егор вспомнил, что адреса, по которому производились выплаты, никто не давал. Муки совести сменились муками стыда и гневом. После чего, лично для себя, Егор решил впредь отказаться от участия в любых избирательных кампаниях и политикой не заниматься.
***
Понедельник и вторник он провел на ногах, обойдя рекордное количество дворов, но так и не наткнулся на что-нибудь стоящее. Вернулся в подвал, едва передвигая конечности. Уселся на лежак и задумался. Приходилось признать, что поиски еды и заработка крайне мешают и не как не способствуют другим (очень важным) поискам, которые он собирался осуществлять в провинциальном городке. Информации о таинственном совладельце «чего-то ценного» у него было не больше, чем в день, когда он оказался здесь, и дальнейшее не обещало никаких подвижек. Трудно читаемая и наполовину (он был в этом уверен) стертая в процессе хождения по мукам подпись составляли весь багаж знаний. И тот факт, что он до сих пор бегал «налегке» не приносил не малейшего облегчения.
Егор даже не мог быть до конца уверенным в том, что этот человек вообще существует. А новую информацию получить было абсолютно негде. Круг общения подростка ограничивался не столько количеством, сколько качеством знакомых, интересы которых редко выходили за рамки междворовых интриг и дешевых уличных радостей.
Егор натужно зевнул, поглядел на неподвижный силуэт в другом углу и улегся на трубы.
Глава 11
Петарда
Минуло три дня. Срок платы приближался. Денег все не было, а запасы еды подходили к концу. Коробки давно опустели, из мешков выколупывали остатки кочанов, в ход шли и пожухлые капустные листы. Но, несмотря на болезненное состояние, ежедневно ухудшавшееся отсутствием разнообразия в рационе, Дед не желал выдавать тайника. Того волшебного места самообслуживания, из которого извлекался драгоценный товар. Это был неприкосновенный запас – н/з – как называл его смотритель подвала, и кичился тем, что прибегал к нему в крайних случаях. Егор справедливо вопрошал, а не дошли ли они уже сейчас до того края. Хотя, судя по первоначальному виду кладовки, и раньше такие случаи были совсем не редки. Но старый упрямец, темные стороны натуры которого обострились как раз в последнее время, лежа на самых горячих трубах подвала, не шел на уступки, требуя от Егора утроить усилия.
– Я не вижу в тебе энтузиазма, голодного блеска в глазах, – уверял он с высоты своего положения, – ставящего цель, подсказывающего средства и пути решения!
– Естественно! Тем более, что «путь» – известен лишь тебе! – возмущался мальчик, представляя узкий проход между кирпичными стенами (дальше шел путанный лабиринт из ходов и закоулков).
– Я уверен, ты что нибудь обязательно найдешь. На голодный желудок всегда лучше думается… – не унимался подельник.
– Да, но только – о еде! Я считал – мы компаньоны, товарищи! Ты обещал ввести меня в курс дел!
– Не все наши дела под силу подросткам твоего возраста. И потом, вспомни мое предостережение насчет определенного рода деятельности. Может быть, я молчу, дабы не навредить тебе… Оберегаю!
– Но если твое молчание затянется – навредят уже нам обоим! Отсрочка истекает через два дня!! Чем платить будем?
Дед заворочался, тяжко вздыхая:
– Да, ситуация патовая… И тут я вижу одно…
– Что именно? – начал сердиться Егор.
– Что ученик никогда не превзойдет учителя.
На этой, слишком явно уязвляющей самолюбие подростка фразе, Егор вскочил на ноги и вылетел из подвала, громко захлопнув дверь, как делают в тех случаях, когда очевидно более слабая личность дает понять, что вернется (под гнет сильной) не скоро.
Но куда податься. Снова переехать на верхний этаж. Можно, но – холодно, и по-прежнему голодно. Беглец остановился на лестнице. Где-то рядом, во дворах соседних домов, что-то громко хлопнуло, раздался свист, затем все стихло. Егор выглянул наружу. Изо рта шел пар. Он запахнул пальто плотнее, и засеменил по ледяному тротуару в сторону железнодорожного перегона. Это скользкое занятие на время развлекло мальчика. Он немного повеселел, насколько было возможно в его положении, припомнив, как последний раз, год назад, ходил с друзьями на каток. Жаль, что нельзя было обратиться к помощи знакомых. Егор нисколько не сомневался, что как только он даст о себе знать, родственники тут же предпримут все усилия, чтобы упрятать племянника в место, откуда точно никогда не выберешься, недокричишься, недозовешся о помощи.
Мальчик плавно скользил по зеркальному асфальту, пытаясь ногами выделывать те же движения и трюки, что удавались ему на коньках. К новому сезону Егор собирался приобрести беговые ботинки, и состязаться на них с дружком из параллельного класса, счастливым обладателем таких лезвий уже прошлой зимой, уверенно обгонявших его на всех длинных дистанциях и крутых поворотах.
Мальчику вдруг нестерпимо захотелось оказаться рядом с приятелями и беззаботно веселиться, как прежде. Он замечтался, и будто
