вернуться на исходную позицию. Егор всматривался в полутени за стеллажами. Ничего не происходило. Но вот шорох повторился. Кажется, он покрылся потом, к телу прилипло не только грязное белье, но и старое драповое пальто. Оно словно сжало мальчика – стало трудно дышать. Он почти задохнулся… когда на середину прохода выпрыгнул давешний кот. Животное тоже замерло, заметив Егора. Так они простояли пару мгновений, глядя друг на друга, потом кот шевельнулся, и в один прыжок исчез в тени следующего стеллажа. Егор тихо выругался, оставил кассу и поспешил к выходу. Внеплановая встреча отбила охоту мстить сегодня.
На скорости он едва не упал с лестницы, пришлось ухватиться за стену. Та оказалась недавно побеленной – пальцы окрасились в мел. Егор завязал пакет покрепче, не хватало еще рассыпать добро, и ускорил шаг. Но возле одной из деревянный колон- балок, составлявших своеобразную анфиладу и поддерживавших тяжелую железную крышу, задержался. Поднял белый палец и начертил единственную букву «Д», что по его замыслу означало «договор». Так он и себя не раскроет, и даст хоть какой-то намек! Криво усмехнувшись, довольный собой, заговорщик выскочил наружу.
Глава 14
Кандидат № 2
К концу первой декады ноября Егор побывал на складе раз восемь. Но к своему огорчению (и тайной радости Деда), встретить хозяина ему так и не довелось. Возможно, после исчезновения фотографии тот занервничал, затаился. А впрочем, откуда ему было знать, куда именно она подевалась. На складах работала уйма народа. Там постоянно что-то переставляли, убирали, увозили. Вносили – выносили. Да и освещение не самое яркое. Букву «Д», похоже, вообще не заметили. Как минимум – не стерли, что с разочарованием отметил Егор, появившись на складе в очередной раз.
Тогда эта буква перекочевала на другую балку, ближе к центру. Затем, еще на две. Через неделю она украшала все колонны в продуктовом зале, но результатов подобная клинопись не приносила. Ее тоже мог оставить кто угодно, к тому же Егор понял, что большинство опорных балок, примыкавших к стеллажам, и так были отмечены буквами в алфавитном порядке, согласно наименованию товара. Первой его мыслью стало – нарушить этот стройный ряд, внести хаос в налаженный механизм. Но новая и куда более оригинальная идея заняла разум. Во всяком случае, надежда на нее очень грела душу.
***
Десятого ноября пошел снег. Добираясь на склады, Егор сильно продрог. Он опасался рецидива. Ведь простуда уже сбивала его с ног. В прямом смысле слова. В хранилище казалось не так морозно, как на улице. Ботинки промокли насквозь и оставляли на пыльном полу вереницу следов. Теплой была вытяжка, но место на ней успели занять. Сиамский кот сидел на трубе поджав под себя лапы, и следил своими косыми глазами за передвижениями гостя.
Егор уже понял, что бояться его не стоит, и тревогу кот не поднимет, в отличае от жирных дворовых соплеменников. Однако, взгляд голубых глаз иногда раздражал. Казалось, животное было вездесущем и намеренно вело слежку за ним.
– Брысь! – сказал Егор коту. Получилось не натурально, не страшно, и очень хрипло.
Ему срочно требовалось чем-то согреться. Но чем? Почти весь товар лежал в холодильных камерах, однако… Коробки с «живым» пивом стояли внизу, и всегда находились в прямом доступе из-за частых заказов. До сих пор мальчик усердно обходил их стороной.
«Главное – не стать похожим на Деда»!
Ему казалось, что именно этот «продукт» – основа «волшебного» превращения. Но, в то же время, горячительные, лечебные свойства пива были широко известны в народе. Да что уж там, монахи какого-то монастыря сотни лет культивировали напиток… Егор помнил агитационную речь продавца.
Верхняя коробка была вскрыта – наверняка недавно снова проводилась рекламная дегустация, что получалось очень кстати. Он взял одну цилиндрическую баночку, потряс, – внутри булькнуло. Затем, забрался с ней нам антресоли. Уселся на большого розового зайца с китайскими глазами, чей-то новогодний подарок (ну и желания у нынешних детей, – гигантомания и растовые куклы всему виной!), и откупорил крышку. Раздалось тихое шипение. По осипшему горлу полилась холодная терпкая жидкость.
Само собой, Егор употреблял пиво и до этого, в компании друзей, и даже за родительским столом. (Странно, что они разрешали пить пенный напиток при себе, как-будто он не был таким же губительным в их присутствии). Разве, – для контроля количества?.. Подростки часто шутили на эту тему. И странный смех, который вызывали глупые шутки, естественно, соответствовал не только количеству, но и качеству выпитого.
Вот и нынче, после испития, он ощутил сначала медленно расстилающееся по конечностям тепло. Затем – веселье. Непонятное, неудержимое. Выпил на голодный желудок – пронеслось в голове. Мысли начали мелькать какими-то обрывками. Галопом… Одна за одной…
«А в школе сейчас каникулы! Надо бы отметить такое событие. Ведь у него теперь вечный выходной». Егор встал и спустился за закуской, но вместо этого, снова взял пиво. Две баночки…
Через пять минут он лежал на зайце, слушая заезженную мелодию (игрушка оказалась музыкальной), мечтательно заложив руки за голову и глядя в потолок. Точнее, в крышу, в которой обнаружилось несколько дыр. Ему действительно было весело. Его ищут сразу в двух городах, а он спокойно сидит у них в тылу. В логове врага! «…Владеет, пользуется и распоряжается… их собственностью» – как там было написано в бумагах? Особенно – второе! Несмотря на количество выпитого, мозг продолжал исправно работать. Именно так сам Егор и полагал.
«Если одна буква ни о чем не говорит, – думал он, – …то возможно, пришло время оставить слово, начертить – «Договор» – целиком?! И заметно и эффектно. Правда, балки для него слишком узкие. Не писать же с переносом, уйдет необходимый трагизм».
Мальчик посмотрел вниз. Единственным подходящим местом оставалась голая стена, не занятая полками, над той самой кассой, где была найдена фотография. Егора так и подмывало оставить памятную надпись.
Решение пришло совершенно неожиданно. Он вскочил на ноги и спустился в зал. Где-то на трубах зашипел кот. Егор не стал обращать на него внимание. Он подошел к тумбочке со счетной машинкой, тщательно покрутил пальцем о мел. Затем, на синей, масляной краске, в которую была выкрашена стена, размашисто написал: «Договор». Немного подумав, чтобы уже точно ни у кого не возникло сомнений, еще и расписался под этим словом. Оставил автограф.
С пятого класса он тщательно изучал все особенности отцовской «монограммы», ее закорючки, завитки, и к восьмому овладел настолько, что не классный руководитель, ни сам отец, не смогли бы отличить оригинал от подделки. Да, он частенько расписывался в дневнике за родителей. А нынче этот опыт пригодился в нужном деле.
Уж подпись с того самого договора «совладелец» не сможет не узнать. Намек слишком явный. Но пора
