За разврат! За святотатство!
Перед казнью плечо рабыни украсил искусно Мастер. Нарисовал созвездье.
— Татуированная Аматтальма, — Мастер назвал ее имя. — Ты обретешь свободу! Любовь моя больше безумья. Любовь моя выше смерти.
Не думай! Ступай к звездам.
Смахнула слезу Аматтальма. Ступила на звездный полог.
Прикрыли лучами звезды исчезнувшую Аматтальму.
Уберегли от смерти!
Уберегли от неволи!
В Землю Вечной Любви опустили.
Опал серым пеплом Мастер, сожженный яростью Неба. Сдул ветер горных ущелий прах души Атуэя.
Долго ль ждать, чтоб новые звезды обогрели ушедших в Вечность?
Долго!
Пабло закончил рассказ, и девушка успокоилась. Улыбнулась. Даже грабитель показался ей не таким страшным. Она выглянула из-за колонны, с интересом рассматривая его. Он тряхнул головой, бейсболка соскочила, обнажив странной формы череп, обритый наголо.
— Вы иностранка, — сокрушенно сказал Пабло. — Мне стыдно, что Мексика встретила вас так неласково. Вот, возьмите.
Он протянул девушке нефритовый пояс, сверкнувший полированным камнем.
— Эта священная вещь придаст вам сил и поможет забыть этот ужасный день, — прошептал Пабло.
— Нет! — в голос закричала девушка, не зная, почему и от чего она отказывается. — Нет!
Грабитель даже не взглянул в ее сторону. Пабло же быстро застегнул пояс на талии девушки.
Ее охватило чувство покоя и отрешенности.
С улицы, между тем, донеслись звуки полицейской сирены. Грабитель подхватил сумку с деньгами и скрылся в чреве банка.
* * *
Дома отец застал ее погруженной в раздумья. Перед дочерью лежали красивейшие вещицы из нефрита. Она поостереглась рассказывать, что это подарки, полученные при очень странных обстоятельствах.
— Купила нефрит, — заметил отец. — Правильно. В этом камне душа Мексики. Конкистадоры испытали потрясение, узнав, что индейцы ценят нефрит значительно выше золота.
— Алиса, что происходит? — спросила я, обнаруживая себя лежащей на незнакомой кровати в незнакомой комнате.
Осмотрелась. Прикроватная тумбочка, шкаф, потертый коврик, старый телевизор. На тумбочке белые цветы — великолепный свежий вереск.
— Где я?
— Ты в больнице, — всхлипывая, сообщила Алиса. — Отравление лекарством, сумасшедшая доза. Жидкость только спасла. Огромное количество жидкости. Ты много пила, много пила.
Я вспомнила посиделки у Карины, у Нюры и Лоры — все они сопровождались обильным чаепитием. Фаина угощала меня кофе. Действительно много пила, вот и думай теперь, какая стерва меня отравила.
— Соня, — хлюпая носом, пропищала Алиса, — тебя Фаина чем-нибудь поила?
— Кофе у нее пила. Кстати, когда меня вытащили из сетки, я потеряла сознание, а очнулась уже в ее кабинете, на диване.
Алиса схватилась за голову:
— Соня! Это она! Пока ты была без чувств, она как-то запихнула в тебя это лекарство.
Как тут не призадуматься? Я призадумалась и пришла к выводу: «Слишком Фаина умна, чтобы действовать так прямолинейно. Отравил меня кто-то другой, скорей всего Нюра. Или Карина. А может, даже и Лора».
Прислушавшись к своему организму, я поняла, что почти здорова, не считая легкой слабости. Но она сразу пройдет, как только я займусь делом.
— Где моя одежда? — спросила я. Алиса кивнула на шкаф:
— Там.
Я вскочила с постели, резво забросила себя в костюм и пришла в восторг — юбка с меня сползала, пиджак болтался как на вешалке.
— Здорово мне кишки промыли, — похвастала я. — Хоть бери и каждый день травись! Худит получше всякой диеты.
Алиса с ужасом уставилась на меня.
— Доктор прописал тебе постельный режим, постельный режим, — лепетала она.
— Режим буду соблюдать ночью, — пообещала я, выбрасывая из бутоньерки старые цветы и втыкая в нее стоящий на тумбочке вереск.
— Соня, — взмолилась Алиса, — скажи хоть, куда ты собралась?
Я удивилась:
— Как — куда? Разумеется, к Фаине.
— Она добьет тебя! — запаниковала Алиса. — Соня, прошу, сейчас же уезжай! Уезжай в Москву, пока еще жива! Я не хочу тебя потерять!
— Я тебя тоже терять не хочу, но кто-то из этих кикимор, твоих подруженек, спит и видит, как бы с тобой расправиться. Поэтому я и не поеду никуда, пока до правды не докопаюсь.
Алису не устроил такой ответ. Она вцепилась в меня и принялась с жаром уговаривать. Я, конечно же, сопротивлялась. Алиса все доводы перебрала, но так и не доказала, что мне пора возвращаться в Москву.
— Соня, тебе нужно налаживать отношения с мужем, — прибегла она, по ее мнению, к самому сильному аргументу.
— Не так уж этими отношениями и дорожу, как ты думаешь, — гордо ответила я и отправилась к Фаине.
Фаину застала все с тем же ботаническим психом. Видимо, она снова гипнотизировала его. Увидев меня, псих по традиции не замедлил возбудиться. Простирая руки к бутоньерке, он тут же закричал:
— Эрика альбенс! Эрика альбенс! Я спросила:
— Что-что?
— Вереск белеющий, — машинально перевела Фаина и во всю мощь завопила:
— Мархалева, бес тебя раздери! Зачем приперлась опять?
Всем известно: лучшая защита — это нападение. Я не стала оригинальничать и сразу напала.
— Ты меня не только пыталась с третьего этажа сбросить, но и лекарством отравила, — с ходу заявила я и нежно улыбнулась.
Фаина недовольно покосилась на психа, нехотя поднялась с дивана, как кувалду схватила телефонную трубку и пробасила:
— Заберите.
Мгновенно появились медбратья и психа увели.
Фаина закрыла дверь на ключ, я поежилась.
— Не бойся, Мархалева, — заметив мой страх, успокоила она. — Это чтобы нам не мешали. Так чем я тебя отравила? Врешь, поди, все!
— Не вру, можешь позвонить в больницу, из которой я только что сбежала.
— Ладно, верю, — отмахнулась Фаина. — Так что там за лекарство?
Я назвала препарат, и Фаина неожиданно рассвирепела.
— Вот же сучка! — завопила она. — Как последнюю дуру вокруг пальца меня обвела!
Она вскочила и принялась нервно нарезать круги по кабинету.
— Да в чем дело? — возмутилась я. — Скажешь ты или нет!
— Скажу! — рявкнула Фаина. — Конечно, скажу! Еще как скажу!
— Так сделай это поскорей, пока я от любопытства не умерла.
Она остановилась, сложила на груди руки и с мольбой на меня посмотрела:
— Мархалева, только не поднимай шума, Каринка дурная, но безобидная. Бес один знает, зачем ей понадобилось травить тебя, но, клянусь, Каринка совершенно безвредная.
— Что-о?! — озверела я. — Безвредная? Совершенно безобидно чуть не отправила меня на тот свет, и ты просишь не поднимать шума? Ха! Еще как подниму! Весь Питер скоро узнает об этом! Рассказывай! С чего взяла, что отравительница Каринка?
Фаина вздохнула и рассказала. Оказывается, накануне того злосчастного дня Карина звонила в психушку и долго изводила Фаню рассказами о своей соседке, якобы пытающейся совершить суицид. Она спрашивала, какие лекарства особенно опасны, заверяла, что хочет предотвратить беду.
— И ты сказала? — ужаснулась я.
— Как последняя дура! — созналась Фаина. — Под метелку все выложила! Я схватилась за голову:
— Сумасшедшая!
— А что я должна была делать? — она виновато пожала плечами. — Я же не знала о хитрых замыслах Каринки, вот и перечислила ей особо опасные лекарства. Среди них было и то, чем ты отравилась. Каринка пообещала мне, что сейчас же отправится К соседке. Сказала, что извлечет эти препараты из аптечки.
Я даже некоторое удовлетворение испытала и с гордостью закричала:
— Фаня, я была права!
— В чем это? — изумилась она.
— Выходит, и в самом деле ты меня отравила, посредством Каринки.
И тут я вспомнила подозрительные расспросы Нюрки, уж как-то слишком интересовалась она моим здоровьем.
«Нюрка что-то знает!» — подумала я и помчалась к ней.
* * *
Нюре я рассказала о странном поведении Карины, об ее истерике, о лекарствах.
Она, вопреки ожиданиям, не испугалась и не расстроилась, а рассвирепела.
— Чего ты добиваешься? — зло спросила она.
— Ясное дело чего, хочу найти отравительницу.
— Зачем?
Вопрос мне показался странным, но я ответила:
— Во-первых, травят Алису, во-вторых, уже и меня. Только что тебе рассказала: Карина отравила меня лекарством.
— С чего ты взяла? — удивилась Нюрка.
— Ну как же, я же только что говорила, Карина позвонила Фане…
Дальше Нюрка слушать не стала.
— Карина всегда нам звонит, — перебила она меня. — Что бы в ее жизни ни случилось, она сразу бросается звонить подругам. Всем. Насчет лекарств она и мне звонила, не только Фане. Уверена, что звонила и Лоре, и Алисе.
Я опешила:
— А вам-то зачем? Что вы смыслите в лекарствах?
— Ничего, — согласилась Нюра, — но зато мы ее подруги и умеем слушать, когда ей одиноко. Она позвонила и подробно передала мне разговор с Фаиной. Думаю, и Лоре выслушать то же пришлось, и Алисе. Уж такая у нас Карина.
