Выйдя из машины, Марианна вошла в здание. Свет едва не ослепил. На лице капитана появилось смиренно-недовольное выражение. Все ее жалкие усилия выглядеть хоть немного привлекательнее тут же оказались сведены на нет тусклыми неоновыми лампами.
– Я могу вам помочь? – спросил охранник приторно-вежливым голосом.
Решительно мотнув головой, Брюнель прогнала дорожную усталость и показала свою карту.
– Кабинет комиссара Жирара?
Даже не пошевелившись, охранник указал в нужном направлении. В его взгляде ясно читалось презрение, которое он не особенно усердно прикрывал формальной вежливостью.
– Это здесь.
Марианна решительно направилась в сторону кабинета. Постучав в дверь, она сразу вошла. Не дожидаясь приглашения.
– Комиссар? Капитан Марианна Брюнель. Жандармерия Шартра. Здравствуйте.
Жирар, пятидесятилетний добродушный здоровяк, сидел, наклонившись над папками с документами. Подняв голову, он бросил на вошедшую бесстрастный внимательный взгляд.
– А, входите, – произнес наконец комиссар.
Марианна вошла и уселась на стул перед его бюро. Хозяин кабинета холодно протянул ей свою мягкую и влажную руку.
– Однако вы не теряете времени, – заметил он. – Признаться, я не ожидал вас так рано.
– Может быть, вы бы предпочли, чтобы я отказалась от этой затеи?
Несколько секунд Жирар молчаливо сверлил Брюнель взглядом. В уголках его губ скрывалась еле заметная усмешка. Марианна, хотя сейчас ее самооценка была ниже некуда, не могла не отметить, что собеседник, кажется, находит ее хорошенькой. В свою очередь она принялась разглядывать его самого: добрых двадцать кило лишнего веса и сильно редеющая шевелюра.
– Вы говорили об убийстве, совершенном девять лет назад, я вас правильно понял? – поинтересовался комиссар с недовольным выражением лица.
– Да. И я приехала сюда вовсе не для развлечения.
– Я хотел сказать, что… вряд ли возможно серьезно относиться к предположению, будто эти два дела связаны между собой, – улыбаясь, продолжил Жирар.
С этими словами он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.
– Я нахожусь здесь именно для того, чтобы это доказать, – возразила Марианна.
Удивленный такой самоуверенностью, Жирар снова смерил ее взглядом, в котором проглядывало некоторое удовлетворение. Он любил полицейских, у которых кое-что есть за душой. Даже когда речь идет о женщине.
– Очевидно, – комиссар чуть склонил голову, – у вас длинные руки.
– Скажем так: у меня намного больше упорства, чем у остальных, – резко ответила Марианна.
Жирар демонстративно выдержал короткую неодобрительную паузу.
– Как бы там ни было, меня попросили дать вам возможность поработать. Обычно я не выношу, когда мне указывают, что делать. Но на этот раз ввиду того, что в этом деле у нас нет серьезных зацепок, я делаю исключение. Но предупреждаю: не совать нос куда не следует и никаких сольных выступлений!
Расцепив руки, комиссар наклонился вперед:
– Кроме того, вы предоставите мне всю информацию, связанную с расследованием.
Марианна ощутила, что дыхание инспектора достигло ее носа. Смесь запаха сигарет и ментоловой зубной пасты. Брюнель ни капельки не смутилась, но в то же время она не хотела сделать Жирара врагом. Ей необходимо, чтобы он позволил ей действовать.
– Разумеется, – решительно кивнула капитан. – И вот еще что: та же самая фамилия. Тот же способ. Та же самая дата!
Годовщина того дня, когда она все потеряла!
– Разве для начала вам уже не достаточно?
Жирар пожал плечами:
– Мне попадались дела, под завязку переполненные совпадениями. Иногда просто не знаешь, как найти объяснение какому-нибудь факту, и тогда решаешь прилепить его к другому, чтобы опереться на него, как на костыль.
Марианна стойко выдержала пристальный взгляд, который комиссар бросил на нее, взяв одну из лежащих перед ним папок.
– Вот какими фактами мы располагаем. Преступление совершено в Сент-Элали, в районе болот. Ройеру было около пятидесяти. Начальник стройки, пользовался всеобщим уважением, никаких темных историй. Жена умерла несколько лет назад. Последствия рака груди.
Вынув из папки несколько фотографий, Жирар протянул их Марианне.
– Первый удар ножом – в сонную артерию. Чисто. Единственный разрез, за которым последовали множественные удары в область грудной клетки. Приступ ненависти. Наш мерзавец действовал достаточно хладнокровно.
– Насколько аккуратно?
– То есть?
– Сколько ударов в целом?
– Семь, не считая первого в сонную артерию.
Марианна покачала головой и принялась изучать фото с места преступления. Особенно внимательно она рассматривала пятна крови вокруг мертвого тела.
Вдруг она неподвижно застыла, держа одну из фотографий и машинально потирая шрам на шее, скрытый под шелковой косынкой.
– Если у вас появились какие-то мысли, пожалуйста, излагайте, не стесняйтесь, – иронично произнес Жирар.
Брюнель резко подняла голову и в свою очередь бросила на комиссара едкий взгляд:
– Я никогда не говорю, что я думаю. Я говорю лишь то, что знаю наверняка.
– Ну и что же вы «знаете»?
– Чтобы удостовериться, мне нужно отправиться на место.
На лице Жирара не отразилось никаких эмоций. Брюнель уточнила:
– На место преступления.
– Я понял, – проворчал комиссар.
И, предостерегающе указав на нее пальцем, добавил:
– Но я буду вас сопровождать.
16Одетая очень просто – в джинсы и бесформенный, но удобный серый пуловер, Клара вышла из комнаты.
В столовой все уже было убрано. Никаких следов недавнего ужина. Взгляд молодой женщины остановился на висящих на стене часах. Сейчас уже достаточно позднее утро. На календаре – 1 марта. Первый день первого месяца весны. Возрождения.
Клара ничуть не сомневалась, что в ней что-то умерло навсегда. Проблема лишь в том, чем это заменить.
Интересно, что можно почувствовать, каждую весну рождаясь заново, становясь новым существом – незнакомым и вызывающим тревогу?
Девушка вошла в кухню, приготовила себе травяной чай, медленно его выпила, мелкими глотками, продолжая внимательно разглядывать комнату, как будто видела ее в первый раз.
То, что Клара считала любовным гнездышком, на самом деле оказалось клиникой, приютом, где она – единственный подопытный кролик. Ее чувства, ее глаза обманывали ее. Подобно пленнику «картины в картине» Эшера, девушка полагала, что проживает какую-то одну жизнь, а оказывается, все это время обитала совсем в другой реальности.
Утомившись, она открыла застекленную дверь и вышла. Солнце еще сияло, но тяжелые тучи уже омрачили небо.
Франсуа, стоявший у самой воды, услышал, как девушка приближается, и обернулся ей навстречу.
– От свежего воздуха становится лучше, правда? Давай прогуляемся вокруг пруда, пока погода окончательно не испортилась.
Клара кивнула. Она подошла к тому месту, где пес встретил свой трагический конец. Ее длинная тень упала на мост. Франсуа и здесь все отчистил. Лишь мокрое пятно ясно выделялось там, где Клара заколола несчастное животное. Со временем оно высохнет, и от вчерашнего происшествия не останется ничего, кроме мутного и расплывчатого видеоролика с камеры слежения.
Клара вспомнила о четвероногом спутнике: он ласкался к ней, до краев переполненный доброжелательностью. Он не осуждал ее, ему было достаточно любить и защищать девушку. Подбородком она указала в сторону мокрого пятна, благодарно посмотрев на Франсуа.
– Ты все оттер…
Затем Клара покачала головой. На лице появилась гримаса отвращения.
– Но откуда у меня взялись силы убить это животное? – внезапно вспылила она. – Такую крупную собаку! И пес, должно быть, попытался защититься…
– Сила – это прежде всего импульс, – ответил Франсуа. – Бессознательные порывы, связанные с гневом, страхом, ненавистью, позволяют индивидууму, в котором нет ничего сверхчеловеческого, удесятерить энергию…
При этом он будто окутал ее своим спокойным взглядом. Объясняя Кларе эти тонкости, Франсуа пытался отдалить девушку от ее болезни. Почувствовав это, Клара покачала головой, отказываясь поддержать эту фальшиво утешительную игру.
– Эта ярость… Но ведь я могла направить ее и на тебя!
– Нет. Ты почувствовала угрозу, и ты защищалась. Я тебе уже объяснил почему. Присядь, Клара. Мы пережили ситуации намного трудней, чем эта, поверь мне.
– Тогда, в ванной, я вспомнила… – прошептала девушка. – Правда, это было единственное, что всплыло в памяти.
– Игра в прятки. Ты мне об этом уже рассказывала, – сказал Франсуа. – И… он?
– Я не вижу его лица. Он носит маску, которая полностью скрывает его. Кажется, это маска волка, как ты мне ее описал… Кажется, я догадываюсь, что он улыбается под своей маской. Я… Я больше ничего не вижу…
Франсуа едва заметно вздохнул, но Клара все равно это услышала.
