Они все время обвиняют его. Нет, и я вместе с ними. Мы все время обвиняли его в том, в чем он невиновен. Задевали его болезненными и обидными словами, в надежде, что он отреагирует. И даже если ему слова не причиняли боль, мы все равно помнили их. Сейчас я вспомнила каждое обвинение. И оно причинило боль не Рэну, а мне.
Я слишком поздно заметила, что перед глазами все распалось, а когда сморгнула слезы, Рэн уже смотрел на меня, будто прочел каждую мысль. Целую секунду он молча смотрел на меня, затем повернулся к брату и приказал:
− Уходи.
Лиам не стал упираться или спорить. Я была рада, что он вообще не произнес ни слова, потому что не хотела, чтобы спустя время он пожалел о них. Дверь за ним с грохотом закрылась, и я снова сморгнула слезы.
Рэн задвигался. Он немного расслабился, его губы согнулись в виноватой усмешке, хоть глаза и остались холодными.
− Как себя чувствуешь? – он посмотрел на меня сверху-вниз и, будто пересиливая себя, неспешно приблизился к моей кровати.
− Хорошо, − с трудом выдавила я. Рэн присел рядом на кровать, продолжая буравить меня взглядом, поэтому я повторила убедительнее: − Все хорошо.
Рэн сомневался, а я вдруг подумала: это же надо – мы внезапно стали так близки, хотя, казалось, ненавидели друг друга. А может мне казалось, что ненавидим, но настоящую связь игнорировать затруднительно, поэтому я здесь. И Рэн здесь. Смотрит на меня взглядом сосредоточенным и грустным.
− Что тебе сказал Лиам?
Я сомкнула горящие веки.
Лиам сказал, что в Кристине моя душа. Та темная часть, без которой я никто, без которой я просто не могу выжить. И Кристине тоже нужно избавиться от нее, чтобы выжить самой.
Я медленно вздохнула и Рэн склонился, приготовившись слушать.
− Я хочу назад свою душу.
Мы в упор посмотрели друг на друга. Взгляд Рэна заметался; он хотел отыскать в моем лице признаки насмешки, шутки, но я изо всех сил держала глаза открытыми, чтобы он понял: я не шучу. Я повторила:
− Я хочу назад свою душу, Рэн. – Как же приятно называть его по имени. Оно нравится мне – его имя. Рэн нравится мне.
Он резко отстранился, сделавшись холодным.
− Нет.
Я со вздохом закрыла глаза. Ничего другого я и не ожидала. Но как мне справиться с его упрямством и нежеланием слушать мои слова?
Снова сделала вдох и выдох. От мыслей отвлекали хрипы в горле. За неделю я превратилась в развалюху, в самоубийцу.
Я перевела взгляд на Рэна и осторожно взяла его за руку. Его пальцы сдавили мои, и я с усилием прошептала:
− Ты должен сделать это… − Чтобы спасти жизнь Кристине. Она много сделала для меня. Если Орден Света причинит ей боль, я буду виновна в этом.
− Нет. – Взгляд Рэна стал стеклянным, глаза расширились от ужаса. Он был непреклонен, но я настаивала:
− Я умру.
− Мне придется убить тебя, если ты вернешь свою душу.
− Почему?
На лице Рэна наконец-то отразились эмоции. Он встретился со мной взглядом, и прошептал:
− Ты слаба, Аура. – Его шепот окутал меня будто теплое одеяло. Оно было нестерпимо уютным, сковывающим движения. Будто смирительная рубашка. – Ты слишком слаба, чтобы сопротивляться тьме, и когда она овладеет тобой, мне придется тебя убить.
− А Кристина?.. – спросила я, еле ворочая языком. Если она смогла, то, наверное, и я тоже смогу это сделать – смогу перебороть темноту. Рэн качнул головой:
− Нет.
Что значит нет? Она поглотила ее? Может поэтому Кристина ушла в Орден Света, − чтобы они ее вовремя остановили?
Рэн провел ладонью по моей голове, убрал волосы за уши. Затем склонился и поцеловал в лоб. Я не могла шевелиться, но могла чувствовать Рэна рядом с собой. От его тела исходило напряжение и страх. Рэн прошелся губами вдоль волос, легонько поцеловал в висок, шепча:
− Я солгал. В Кристине нет твоей души. Я не мог осквернить ее тело.
Мне хотелось задавать вопросы, умолять, упрашивать ответить. Вопросы копились внутри меня, оседали в груди, накатывали друг на друга, будто волны.
И я знала, что ответ мне не понравится, ведь Рэн не стал бы скрывать. Это что-то мерзкое, очередной ужас, связанный с моей сущностью. Я ждала, глядя на Рэна в упор, пока он умолял меня в ответ не просить об откровении:
− Пожалуйста, Аура… Ты уже была слаба. А теперь почти разрушена – от тебя ничего не осталось. И если в твоей груди зародится тьма, от ростков которой ты избавилась с таким трудом, ты не сможешь вновь себя перебороть. Она захватит над тобой власть. Тебя не станет. И мне придется убить тебя, иначе умрут сотни людей. – Его беспокойная ладонь прошлась вверх-вниз по волосам. – Я не смогу, Аура… не смогу…
− Но я должна помочь Кристине, − произнесла я. Не знаю, вслух ли, потому что казалось мой рот не открылся. Все же Рэн ответил:
− Ей не нужна твоя помощь. В ней нет твоей души. Точка. Я не смог сделать этого, так что не беспокойся.
Я знаю, что Рэну сложно говорить эти слова, но я не понимаю, даже когда он пытается все объяснить. Не улавливаю смысла. На глаза навернулись слезы.
− Почему… именно Кристина?..
Его глаза – угасающие звезды.
− Рэн, почему Кристина?..
Почему ты всем солгал о том, что в ней моя душа?
Он больше не мог сдерживаться и увиливать от ответа, поняла я. Он зажмурился. Открыл глаза и сказал:
− Она беременна.
Его слова повергли меня в шок.
Что?! Кристина беременна?! Как такое возможно?! ЧТО?!
ЧТО?!
Это просто не укладывалось в моей голове.
− Это Лиам?..
− Да, − едва слышно произнес Рэн. Я думала на этом его рассказ и закончится, но он больше не мог молчать. А может думал, что раз я все равно умру, ничего страшного, если перед смертью я узнаю немного правды. Выталкивая из себя слова с неохотой и ненавистью, Рэн продолжил: − Я мог по-прежнему влиять на судьбу Кристины, и прежде чем спуститься на землю, я уже знал, как поступить. Тьме всегда должно быть противостояние. Я нашел его в Кристине, потому что она твоя сестра – дочь Изабелль. Поэтому я выбрал ее для Сына Небес, поэтому не мог загрязнить тьмой. И мне пришлось сказать, что в ней твоя душа, чтобы бы Падшие не следили за ней, чтобы не узнали, что она будет матерью следующего ребенка, который принесет в этот мир Свет. Они бы убили ее.
О Боже… О Боже…
Как такое возможно?
Одеяло, которым укутал меня Рэн, схватило меня за плечи и стиснуло кожу до боли. Брызнула кровь, заливая грудь. На глаза вновь навернулись горячие, болезненные слезы. От стыда и страха за то, что все обижают Рэна просто так. Ни за что. Винят во всех смертных грехах, в то время как забыли о том, какую ответственность возложили на его плечи.
− Кристина ее дочь? – наконец спросила я.
Дочь Изабеллы?..
− Да. Это…немного… да… − невнятно заключил Рэн, внезапно смутившись. – Поэтому я выбрал ее. Хотел, чтобы она была рядом и Изабелль с Кристофером не настроили ее против тебя. – Рэн поджал губы. – А теперь она отправилась в ловушку, сказав, что в ней худшая часть тебя.
− Она знает?..
Кристина моя младшая сестра. До меня наконец-то начало доходить, что это значит. Мгновенно припомнились все эти моменты: сотни случаев, когда по голове словно обухом: она так на меня похожа! – и сотни случаев, когда я думала: какие же мы разные!
Внутри меня смешались вопросы. Несколько голосов твердили вразнобой и противоречили сами себе.
Как такое может быть? Как Изабелль может быть матерью Кристины?!
Но ведь на самом деле я не знаю о Кристине совершенно ничего.
− Нет, Кристина ничего не знает, − ответил Рэн, поглаживая мне волосы. − Я скрывал истину от нее так же, как и от тебя.
Я помолчала. В голове расплывались мысли, становились густыми словно каша, и я пыталась уловить хоть одну, но безрезультатно. Я хотела, чтобы Рэн помог прояснить ситуацию, но сейчас, пока я едва соображаю, я все равно ничего не пойму. Я попыталась прикоснуться к его руке на моей ладони, и вроде бы попытка увенчалась успехом, потому что Рэн склонился, почти касаясь лицом моей груди. Я прошептала:
– Ты должен понять и меня. – Он вновь застыл. Даже не поднял головы, чтобы ответить мне хотя бы взглядом. Мне хотелось вцепиться пальцами в его волосы и заставить посмотреть мне в глаза, но сил едва хватало на шепот: − Мне не хотелось жить. Человек, который все потерял − и себя и близких людей, всех, кто ему был дорог – не захочет жить, Рэн. Но вдруг появился ты и сказал, что кому-то требуется моя помощь. И это Кристина. – Я взяла волю в кулак и сжала пальцы Рэна. Он поднял голову и покачал ею из стороны в сторону, отрицая мои слова. Его поведение выбивало из колеи и злило, но тем не менее, казалось, только благодаря присутствию этого парня я не рассыпалась в труху. Мой голос наоборот стал тверже: − Кристине нужна помощь, Рэн.
