Кинг с Мишель обменялись взглядами, и Кинг сказал:
— Послушайте, доктор Кон, чтобы не вдаваться в длинные объяснения, скажу следующее: недавно мы обнаружили свидетельства в пользу того, что Рамзи был в тот день не один, что в отеле присутствовал другой убийца.
— Я не могу в это поверить. Что еще за новые свидетельства? — опасливо спросил Кон.
— Сейчас мы этого сказать не можем, — ответил Кинг.
Кон вытащил носовой платок, вытер лицо:
— Что ж, полагаю, странности случаются. Взгляните хоть на Кэти Рамзи.
— А что с Кэти? — спросила Мишель.
— Она училась здесь, в Аттикусе. Блестящая студентка, как и ее отец. Могла поступить куда угодно. А поступила сюда.
— Где она сейчас? — спросил Кинг.
— Учится в аспирантуре — Ричмонд, Центр публичной политики Университета содружества Виргинии. Там первоклассный факультет политологии. Однако она пошла в отца. Марши протеста, письма, попытки оказать давление на правительственных и гражданских лидеров — все то же, чем занимался он.
— Вы виделись с Региной после гибели ее мужа? — спросила Мишель.
— Да, виделся.
— Что было причиной ее смерти, вы не помните?
— Передозировка лекарств.
— Замуж она больше не выходила?
Кон слегка побледнел.
— Нет, не выходила. — Он взял себя в руки. — Простите. Для меня все это довольно болезненно.
— Вы не помните еще чего-либо, способного нам помочь? — спросил Кинг.
— В общем-то, нет, — ответил Кон. — Если сказанное вами о другом убийце правда, что он должен был сделать? Продублировать Арнольда, если тот промахнется?
— Не исключено, — ответил Кинг, — что в тот день предстояло погибнуть кому-то еще.
Когда они позвонили в Центр публичной политики УСВ, им сказали, что Кэти отсутствует, однако должна вернуться через несколько дней. Они возвратились в Райтсберг, и Кинг завел машину на парковку дорогого гастронома.
— Думаю, — пояснил он, — что я обязан вам вкусным обедом и бутылкой хорошего вина.
— Ну что ж, все веселее, чем торчать с пистолетом в дверях, пока политик добывает голоса избирателей.
— Вот и умница. Растете прямо на глазах, — сказал Кинг и вдруг уставился в окно, явно задумавшись о чем-то.
— Так, это нам уже знакомо. Что теперь взбрело вам в голову? — осведомилась Мишель.
— Кон сказал, что Аттикусу повезло, когда тот заполучил Рамзи, что выпускники Беркли появляются в Аттикусе не каждый день.
— Правильно. И что же?
— Ну, я видел в кабинете Кона его дипломы. Он учился в хороших заведениях, однако ни одно из них не входит в первую двадцатку.
— И почему же в таком случае доктор философии из Беркли оказался в Аттикусе?
— Вот то-то и оно, — отозвался Кинг. — Полагаю, потому, что у Рамзи имелись в шкафу какие-то скелеты. Может быть, еще с тех дней, когда он участвовал в маршах протеста.
Вернувшись домой, Кинг соорудил салат «цезарь», закуску с крабами, свиную вырезку под грибным и луковым соусом с гарниром из чесночного картофельного пюре. На десерт были поданы шоколадные эклеры. Стол был накрыт на задней террасе.
— Готовить вы явно умеете — на приемах подрабатывать не пробовали? — пошутила Мишель.
— Я дорого стою, — ответил Кинг.
Она подняла бокал:
— Хорошее вино.
— Еще бы. Одна из драгоценнейших моих бутылок. — Кинг глянул в сторону причала. — Как вы насчет того, чтобы потом искупаться? В гостевой есть купальники.
— Шон, существует нечто, чего вы обо мне еще не знаете: я всегда вожу с собой спортивное снаряжение.
На водном мотоцикле Кинг и сидевшая сзади Мишель проплыли около пяти километров. Затем Кинг бросил якорь.
— Недель через шесть примерно тут появятся краски, которые стоит увидеть, — сказал он.
— Ладно, пора немного размяться после всей этой еды.
Мишель сняла спасательный жилет, стянула тренировочные фуфайку и брюки. Под ними оказались лайкровые трусики и лифчик им под цвет.
Кинг обнаружил вдруг, что глазеет на нее, разинув рот, что вид гор его уже больше не занимает.
— Какие-то проблемы? — спросила, взглянув на него, Мишель.
— Никаких, — ответил, быстро отводя взгляд, Кинг.
— Так не тяните.
Она нырнула и тут же появилась на поверхности. Кинг тоже разделся, спрыгнул в воду и оказался рядом с ней.
— Давайте наперегонки, — предложила Мишель.
— Это будет не слишком интересный заплыв.
— Вы о себе слишком высокого мнения?
— Да нет, я о том, что вы легко надерете мне задницу.
— А вдруг вам удастся себя удивить? Раз, два, три, вперед!
Кинг устремился за нею и довольно легко ее нагнал. На берег они выбрались одновременно.
Кинг глотал ртом воздух.
— Да, похоже, я себя удивил! — сообщил он между глотками. Потом взглянул на Мишель. Даже не запыхалась. — Ты — негодяйка, ты даже и не пыталась со мной бороться.
— Ну, надо все-таки было учесть разницу в возрасте.
— Ладно, понял.
Он погнался за Мишель, с визгом ударившейся в бегство. Ее разбирал такой смех, что Кингу не составило труда ее догнать. Он взвалил ее на плечо, по пояс зашел в воду и бесцеремонно сбросил в нее свою ношу. Мишель вынырнула, отплевываясь и продолжая смеяться:
— Это еще что такое?
— Решил показать тебе, что, хоть мне и за сорок, я пока что не умер.
Вернувшись к причалу, Кинг поставил «Си-Ду» на стапели. Затем они возвратились в дом. После того как оба приняли душ и переоделись, Мишель взглянула на часы:
— Поздно уже. Мне пора.
— Послушай, а почему бы тебе не остаться здесь на ночь? В комнате для гостей, — быстро добавил он.
— У меня есть где переночевать. Тебе вовсе не обязательно жалеть меня.
— А я все равно жалею, потому что весь хлам из твоей машины валяется теперь в твоей комнате в мотеле. В нем уже и живность какая-нибудь могла завестись. Оставайся.
Мишель одарила Кинга улыбкой и взглядом, который навел его на малопристойные мысли.
— Спасибо, Шон. Если честно, я совсем вымоталась. Спокойной ночи.
Кинг смотрел, как Мишель поднимается наверх. Длинные, мускулистые, легко ступающие ноги, крепкая попка, а над ними — олимпийские плечи, длинная шея и… Черт! Он отчаянно старался не думать о том, о чем отчаянно думал.
Поднявшись по лестнице, Кинг помешкал, глядя на дверь комнаты для гостей. За ней лежала в постели прекрасная молодая женщина. Если он не впал в серьезное заблуждение, то, открыв эту дверь и войдя внутрь, он, возможно, получит разрешение остаться там на всю ночь. Кинг стоял, размышляя. Ответ, сколько Кинг этому ни противился, возник сам собой. И Кинг поплелся в свою спальню.
Из глубокого сна Кинга вырвала ладонь, легшая ему на рот.
Мишель приложила палец к губам и прошептала:
— Я слышала шум. По-моему, кто-то ходит по дому.
Кинг натянул одежду и, вопросительно взглянув на Мишель, указал пальцем на дверь.
— Мне кажется, где-то внизу. В доме есть что-нибудь ценное?
— Пистолет со двора Лоретты. В сейфе, в моем кабинете.
Он снял телефонную трубку и тут же положил ее.
— Можешь не говорить, — прошептала Мишель. — Молчит?
— Где твой сотовый?
— Кажется, оставила в машине.
Они, вслушиваясь, начали сходить вниз. В доме было темно и тихо.
Кинг, взглянув на Мишель, прошептал:
— Нервничаешь?
— Жутковато немного. А что делаешь ты в подобной ситуации?
— Стараюсь разжиться большим, чем у противника, пистолетом.
Снизу донесся какой-то стук.
Мишель взглянула на Кинга:
— Я бы не стала вступать с ними в схватку. Мы не знаем, сколько их и как они вооружены.
— Согласен. Однако пистолет Лоретты добыть надо. Ключи от машины при тебе?
Она показала ему ключи:
— О них я подумала раньше, чем ты.
— Я поведу машину. Как только выберемся отсюда, сразу звоним в полицию.
Кинг, прикрываемый сзади Мишель, скользнул в кабинет и достал пистолет Лоретты. Затем они тихо вышли из дома через переднюю дверь, забрались в «лендкрузер», и Кинг вставил ключ в замок зажигания.
Удар пришелся ему по затылку, голова Кинга упала на клаксон. «Шон!» — закричала Мишель, но ей пришлось быстро замолчать, поскольку ее шею обвила кожаная удавка.
Она попыталась ухватить ее пальцами, однако удавка уже слишком глубоко врезалась в шею. Краешком глаза она видела обмякшего на руле Кинга, кровь текла по его шее. Потом почувствовала, как удавка затянулась туже, и увидела над передним сиденьем руку, которая схватила ржавый пистолет. Задняя дверь машины отворилась и захлопнулась.
Мишель уперлась ногами в приборную доску и попыталась, изогнув тело дугой, оторваться от человека, прилагавшего столько стараний, чтобы прикончить ее. Рев клаксона надрывал уши. Изогнувшись еще раз, она ударила затылком в лицо душителя. Услышала, как тот вскрикнул, удавка ослабла, но не намного. Голова ее была откинута назад, убийца почти перетащил Мишель через спинку сиденья. Она подумала, что сейчас у нее треснет позвоночник, и позволила себе немного обмякнуть. По лицу Мишель текли слезы. Убийца дышал ей прямо в ухо. «Просто умри, и все! — прошипел он. — Просто умри!»
