– Он хотел помочь нам опознать преступника. Например, если тот носил украшение такой формы…
– Украшение?
Марианна покачала головой:
– У Клары Ройер в тот день, когда ее на-шли, была подвеска в виде спирали, подарок отца. Кельтский символ, напоминавший о ее матери, уроженке Бретани. Уверена, что она ее носит до сих пор…
Жирар вздохнул, в свою очередь недоверчиво помотав головой.
– Дата, имя, следы крови, – снова заговорила Марианна. – То же самое количество ударов ножом – семь. Цифра, которую часто связывают с ликантропами.
– С кем?
– С волками-оборотнями или – шутки в сторону – с людьми, воображающими, будто они превращаются в волков. Как тот тип, которого Клара Ройер обвиняла в том, что он ее похитил.
– Действительно, такого происходит достаточно много. И даже больше, чем надо.
Марианна неприязненно взглянула на комиссара. Что же нужно сделать, чтобы он наконец начал принимать ее всерьез?
– Хорошо, – недовольно произнесла она. – Что вы знаете? Об этом мы снова поговорим, когда я буду допрашивать подозреваемых.
20Едва припарковавшись возле университета Бордо-III, Брюнель ощутила дурное предчувствие. Обследование места преступления вызвало в памяти картины столь же неприятные, как и грязь, которая так часто окутывала ее мысли. Странным образом на ум снова пришел букет желтых болотных ирисов на столе в гостиной. Кто же написал, что некоторые цветы похожи на мечты, а другие вызывают в памяти кошмары?
Марианна заранее изучила план факультета и могла ориентироваться в коридорах успокаивающей пастельной расцветки, более подходящих для дома престарелых, чем для места, где бурлит энергия юности. Несколько минут спустя открылась дверь одной из аудиторий, и целая толпа молодежи выплеснулась наружу и закрутилась вокруг нее, подобно водовороту.
Брюнель вошла в аудиторию и сделала еще несколько шагов. Даже спустя столько лет она смогла бы узнать эту молодую женщину. Но ее здесь не было. В коридоре Марианна заметила высокого нескладного парня и подошла к нему:
– Вы не знаете, где Клара Лангуа?
– Ее сегодня здесь нет.
Заметив, что Марианна раздосадована этим известием, молодой человек добавил:
– Возможно, Инесс Миранда что-то сможет вам сказать. Это ее лучшая подруга.
Парень показал на хорошенькую латиноамериканку с коротко остриженными волосами и в обуви на высоких шпильках. Склонившись над мобильником, она набирала номер.
Марианна направилась к Инесс, которая только что обогнала ее в коридоре, и положила ей руку на плечо:
– Инесс?
Прервав вызов, девушка обернулась. Ее брови были удивленно подняты.
– Я здесь по поводу Клары Лангуа.
– Что с ней случилось? – спросила Инесс после недолгого колебания.
Вместо ответа Марианна еле заметно улыбнулась. Смущенная таким поведением, Инесс принялась нервно теребить свой телефон.
– Мы договорились о встрече, но Клара не пришла. С самого утра пытаюсь ей дозвониться, но все время попадаю на автоответчик.
– Мне сказали, что вы ее лучшая подруга. Я могу поговорить с вами несколько минут?
Инесс, казалось, была в нерешительности.
– На выходе из университета есть кафетерий. Может быть, там? – добавила Марианна.
Инесс согласно кивнула. Марианна пошла впереди нее в гомонящей толпе. Проходя, студентка поприветствовала нескольких знакомых.
– Ты идешь на мой вечер в субботу? – спросил один из них.
– Пока не знаю, я тебе позвоню!
Примерно на секунду Марианна позавидовала этим беззаботным молодым людям, на которых она никогда не была похожа, даже будучи студенткой в Париже-II, на подготовительном курсе для офицеров полиции. Уже тогда ее главным желанием было преуспеть во что бы то ни стало, поэтому каждый вечер Марианна погружалась в криминологические документы, смешивая сухую науку с некоторым ощущением опасности…
Пять минут спустя две женщины устроились за столиком напротив друг дружки. Подошел официант, и Марианна заказала:
– Джин-тоник, пожалуйста.
– Мне кофе. Вы что, сейчас не при исполнении? – удивленно поинтересовалась Инесс.
Марианна неопределенно пожала плечами. Дождавшись, когда официант отойдет, Инесс спросила:
– Что вы хотите от Клары?
– Она является свидетелем в деле об убийстве.
– Это каким-то образом связано с тем, что она написала? – спросила Инесс после нескольких секунд изумленного молчания.
– С тем, что она написала? – переспросила заинтригованная Марианна, пока гарсон расставлял на столе заказанное.
– На занятии по истории искусства месье Амелен, наш преподаватель, задал нам написать эссе по какой-нибудь картине современного художника, – пояснила Инесс.
– И?..
– Клара рассказала историю о девочке, которая возвращается домой со своей собакой и находит отца убитым, с перерезанным горлом.
Чтобы не выдать удивление, Марианна набросилась на свой коктейль.
– Ну у нее и воображение! – продолжила Инесс. – Но вечером, когда я вернулась к себе…
Сглотнув, девушка снова продолжила:
– Во всех новостях только и говорили, что об убийстве Ройера… Печально, конечно, и практически тот же самый сценарий…
Марианна посмотрела на Инесс с холодной сдержанностью:
– Вы считаете, что ее вдохновила эта история?
– Я… нет. Мы весь тот день провели вместе, я была с Кларой. Не знаю, как она это узнала. Я всего лишь хотела с ней об этом поговорить…
С этими словами Инесс вынула свой мобильник и посмотрела, нет ли новых сообщений.
– Она не ответила ни на одну из моих эсэмэсок и ни на одно из электронных писем.
Сделав короткую паузу, девушка добавила:
– Все это очень странно. Этот человек, Ройер… По телевизору показали его лицо. Он мне что-то говорил. Я только сегодня это вспомнила, когда шла на занятие по гимнастике. Мы обе столкнулись с ним. Лысый такой тип. Думаю, он осматривал место для строительных работ. Я обратила на него внимание, потому что он очень упорно смотрел на Клару.
– Что вы хотите этим сказать? – резким тоном спросила Марианна. – Они разговаривали?
– Нет, Ройер ограничился тем, что обернулся, когда мы с ним разминулись. Это вполне нормально, она такая хорошенькая…
На мгновение взгляд девушки затуманился и устремился вдаль, а затем снова встретился с взглядом Марианны.
– Клара всегда делает вид, будто ничего не замечает, но на самом деле очень любит комплименты.
– Вы давно ее знаете?
– Скоро уже два года. Мы одновременно начали учебу. Она немного старше меня, но у нее двойная магистратура.
Инесс улыбнулась, вспомнив их встречу.
– Клара здоровская девушка. Я приехала из Сантьяго, она мне очень помогла включиться в здешнюю жизнь. Она такая замечательная: умная, общительная, горячая…
Рассказывая о Кларе, Инесс буквально светилась. Марианна вдруг поняла, что голос ее интуиции не ошибся.
– Вы влюблены в нее, не так ли? – внезапно спросила она, в упор глядя на собеседницу.
Инесс покраснела:
– Почему вы мне такое говорите? Разве я давала основания…
Марианна могла бы ей ответить, что по своему опыту умеет различать на лицах людей признаки любви – неразделенной, истерзанной, приговоренной к вечному молчанию. Чуть более яркая косметика, немного более чувственная манера поведения… Средство маскировки. Но вместо этого Брюнель мягко улыбнулась собеседнице:
– Мне очень жаль, но я вынуждена углубиться в эту тему. Вы не хотите говорить о Кларе потому, что хотели бы спрятать ее от всего мира?
Захваченная врасплох, Инесс сопротивлялась недолго. Она грустно посмотрела на Марианну.
– В моей стране любовь к человеку своего пола, мягко говоря, не приветствуется. Вот мне и пришлось завести привычку гулять с парнями, чтобы не навлечь на себя неприятности…
– Однако во Франции…
– Да, здесь все более свободно, – согласилась Инесс. – Но… Клара не такая. Она влюблена в своего Франсуа.
Ее голос сделался резким и высокомерным. Девушка вызывающе скрестила руки на груди.
– Быть лучшей подругой – это ведь больше, чем ничего, верно?
– Вы находите, что Клара проводит с Франсуа слишком много времени? – настаивала Марианна. – Что он оказывает слишком сильное влияние на нее?
Инесс сначала смутилась, но затем вновь овладела собой:
– Во всяком случае, Франсуа от нее без ума. Как он на нее смотрит… меня просто дрожь берет. А Клара видит только его. Это нормально, когда любят друг друга, но… все это выглядит таким безупречным!
– Что вы хотите этим сказать? – спросила Марианна, наморщив лоб.
– Их история какая-то уж слишком красивая. Как будто… сделана из готовых кусков, так, что ли?
Последние слова Инесс отмела смущенным движением руки.
– Нет, не стоит преувеличивать. Это всего лишь мое впечатление. Но… я не люблю бывать у них, когда Франсуа дома. Я начинаю себя чувствовать не в своей тарелке.
