Разговор с Марком оказал на Стеллу положительное воздействие. Она, высмеяв себя за нелепые страхи, приняла ванну и стала готовиться к приему. Князь обещал прислать за ней машину в восемь. В Вильер доктор Конвей захватила несколько деловых костюмов, а вот о вечернем платье не подумала. На выручку пришла Гертруда, с которой она поделилась этой своей бедой.
– Когда-то я обладала такой же изящной фигурой, как и вы, доктор, – сказала владелица пансиона. – Но те времена давно ушли в прошлое. У меня сохранилось несколько вечерних туалетов, может быть, среди них найдется такой, который вам понравится.
Она провела Стеллу в свою комнату, располагавшуюся на первом этаже, распахнула дверцы большого шкафа и предложила:
– Выбирайте. Время у нас имеется, если платье окажется не совсем по вашей фигуре, я его подгоню.
Гертруду позвал Йозек, и хозяйка удалилась. Роясь в вещах, Стелла наткнулась на дне шкафа на альбом с фотографиями. Решив, что Гертруда вряд ли будет иметь что-то против, если она заглянет в него, доктор Конвей перевернула первую страницу.
Гертруда не обманывала – в возрасте двадцати с небольшим лет она была похожа на фотомодель – точеная фигурка, длинные темные волосы, выразительные глаза. Вот Гертруда и ее товарищи по спортивной команде, они на соревнованиях во Франции, Германии, Италии… А вот Гертруда с младенцем на руках: Стелла поняла, что это – новорожденный Йозек. В середине альбома оказалось несколько фотографий, где молодая женщина была запечатлена с мужчиной, только его лицо было аккуратно вырезано ножницами. Наверное, это отец Йозека, чье имя Гертруда никогда не упоминает.
Дверь комнаты бесшумно раскрылась, и Гертруда застигла доктора Конвей врасплох. Стелла неловко захлопнула фотоальбом и виновато произнесла:
– Лежал на дне платяного шкафа, и я решила…
Гертруда, побледнев, подошла и вырвала у нее альбом.
– Вы нашли подходящий наряд? – спросила она внезапно осипшим голосом, и Стелла схватила черное платье. – Думаю, вам пора собираться, доктор! А у меня еще много дел!
Она буквально вытолкала Стеллу из комнаты, задержалась там на несколько секунд, вышла и, громыхнув связкой ключей, заперла дверь. Реакция Гертруды была вполне объяснима: она, как и любой другой человек, не хотела, чтобы кто-то копался в ее воспоминаниях.
– Мне очень жаль, если я позволила себе вторгнуться в вашу личную жизнь, – попыталась Стелла еще раз сгладить ситуацию.
Владелица пансиона подобрела.
– В альбоме имеются фотографии… отца Йозека. Он умер много лет назад. Я любила его до беспамятства, он обещал на мне жениться, а потом… потом произошло несчастье. Ну, ладно… Ваше платье надо погладить – я займусь этим.
Часы показывали три минуты девятого, когда Стелла услышала призывный автомобильный гудок. Она в последний раз взглянула на себя в зеркало и нашла, что короткое черное платье никогда не выйдет из моды. Йозек, влетев к ней в комнату, одобряюще присвистнул.
– Доктор, вы выглядите потрясающе! Если бы мой шеф не был влюблен в вас, как мальчишка, то я бы все отдал за то, чтобы вы стали моей подружкой!
Стеллу рассмешил неуклюжий комплимент Йозека, который позволил ей узнать о чувствах Марка. Значит, красавец-начальник полиции влюблен в нее?
– Ой, я ведь пришел, чтобы передать – княжеский лимузин ждет вас, доктор! – спохватился Йозек.
Стелла спустилась вниз. Длиннющий черный автомобиль с тонированными стеклами замер перед крыльцом пансиона матушки Гертруды. Шофер с физиономией уличного грабителя предупредительно распахнул дверцу.
– Желаю хорошо провести время! – подмигнув, сказал на прощание Йозек. – И не забудьте о том, что я вам сказал, доктор: Марк в вас втюрился, аж места себе не находит! Так что вы там с князем Сепетом полегче.
– Не болтай лишнего! – погрозила ему пальцем, появляясь на пороге пансиона, Гертруда. Затем она отвесила сыну подзатыльник и, подойдя к Стелле, перекрестила ее. – Мой подарок, – сказала она, вешая доктору Конвей что-то на шею.
– Я не могу принять такой подарок! – воскликнула Стелла, разглядев, что это старинный золотой крестик на изумительной цепочке.
– Нет, я так хочу! – отмела ее сомнения Гертруда. – Этот крест – все, что осталось у меня от любимого.
– Тем более я не хочу лишать вас семейной реликвии, – снова попыталась протестовать Стелла, но Гертруда была неумолима:
– Он тебе пригодится! Крест спас меня от многих бед и позволил справиться с различными несчастьями, пускай отныне служит тебе. И попомни мое слово: этот крест защитит тебя от вулкодлака!
Стелла, расцеловав Гертруду в обе щеки, опустилась на мягкое кожаное сиденье в салоне лимузина. Шофер захлопнул дверцу, и несколькими мгновениями позже автомобиль тронулся с места.
Доктор Конвей обнаружила на сиденье бордовую розу и узкий конверт. Открыв его, нашла письмо от князя Сепета, который в сладких выражениях давал понять, что будет чрезвычайно рад визиту Стеллы. Она перечитала письмо дважды и подумала, что его светлость не теряет времени даром: старый ловелас решил заполучить ее.
– Только ничего у вас, князь, не получится, – произнесла она и рассмеялась. От шофера ее отделяла перегородка, и тот не мог слышать крамольных по отношению к его хозяину слов пассажирки.
Лимузин плыл по пустынным улочкам городка, больше похожего на кладбище – ни единой живой души, только тонкие полоски света, вырывающиеся из-под плотных занавесей и спущенных жалюзи. Автомобиль начал подниматься на гору. Стелла дотронулась до золотого крестика, подарка Гертруды. Затем сняла его и рассмотрела – работа искусного мастера стародавних времен, такая вещица стоит больших денег. Особенно поражала цепочка, составленная из крошечных витых пластин, между которыми были вмонтированы драгоценные камни разных форм и цвета: каплевидные изумруды, овальные сапфиры, квадратные рубины, округлые бриллианты. Стелла знала, что вернет подарок Гертруде по возвращении с приема. Доктор Конвей вновь надела крестик, откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза.
Так, так… Значит, Марк Золтарь влюбился в нее, как мальчишка… А она? Испытывает ли она чувства к темноволосому начальнику полиции?
Смерть на приеме у князя Сепета
Лимузин проехал по подъемному мосту, миновал длинную арку и оказался во внутреннем дворе замка. Двор был подсвечен разноцветными прожекторами, на стенах колыхались огромные полотнища с изображениями фамильного герба Сепетов, центральная лестница была увита гирляндами из живых цветов.
Шофер почтительно распахнул дверцу, перед Стеллой возник уже знакомый ей адвокат его светлости. Законник был в белом смокинге с красной гвоздикой в петлице. Он помог Стелле выйти из лимузина, галантно поцеловал руку и произнес:
– Доктор Конвей, от имени князя Юлиуса Сепета рад приветствовать вас в его родовом замке. Его светлость повелел мне встретить вас. Он с нетерпением ожидает вашего появления.
Адвокат сопроводил Стеллу через двор. Они поднялись по лестнице и вошли в просторный теплый холл с полом, выложенным черным мрамором. До слуха Стеллы донеслась классическая музыка, звон бокалов, гул голосов и смех. Их встретил дворецкий в красно-серебристой ливрее и напудренном парике, который провел их через несколько комнат в зал для приемов.
На пороге ожидал князь Юлиус, весь в черном, только белая орхидея была приколота к отвороту смокинга. Его светлость склонился над рукой Стеллы и промурлыкал:
– Дорогая, вы – бесценный алмаз в сокровищнице, коей является мой скромный праздник! Как же я рад, что вы в этот раз явились без сопровождения нахала-комиссара.
Пока князь сыпал комплиментами, Стелла осмотрелась – в зале для приема было не меньше пяти десятков человек, облаченных в вечерние туалеты. Доктор Конвей узнала некоторых из них: пара второстепенных экарестских политиков, известные актеры и актрисы, телеведущие. Князь, досадливо взмахнув рукой с фамильным перстнем, пояснил:
– Вся та же шушера, что и обычно, дорогая моя Стелла. И к тому же так называемый локальный бомонд – мэр с супругой, его заместители, судья, прокурор и начальник налогового управления. Вы не представляете, сколько мне приходится платить поземельного налога за владения моих предков! Однако совсем скоро все изменится – в Вильере откроется самый роскошный отель Южной Европы!
Перед Стеллой возник официант с серебряным подносом. Доктор Конвей взяла бокал шампанского, князь наконец-то, извинившись, отошел – отправился встречать вновь прибывавших гостей. Кто-то неуклюжий задел Стеллу, и она увидела смущенную физиономию профессора Вассермана, одетого в потрепанный коричневый костюм, рукава которого были слишком коротки. На ногах ученого красовались белые носки, предательски выглядывавшие из-под брючин, а на шее висел нелепый пестрый галстук с лупоглазыми стрекозами. Профессор, поймав взгляд Стеллы, добродушно рассмеялся.
