Адвокат поежился, вспоминая явление монстра.
– Ваше светлость, еще не все потеряно. Предлагаю вам представить… вулкодлака как рекламный трюк. Инвесторы напуганы, и это вполне естественно, однако речь идет о десятках миллионов…
– Вот именно! О десятках миллионов! – воскликнул князь Юлиус. – У меня нет таких денег, чтобы самостоятельно финансировать проект, тебе отлично известно, что мои дела расстроены. Я надеялся, что открытие отеля разрешит все мои проблемы, но явление вулкодлака… Скажи-ка, ты ведь тоже видел его?
– Мы все стали свидетелями небывалого зрелища, – осторожно заметил адвокат.
– И что скажешь? – спросил князь. – Может, это был большой волк-мутант? Или оголодавший медведь? Или еще черт знает что?
Адвокату не хотелось вызвать у князя новый припадок гнева, и он продолжил так же осторожно:
– Я не биолог, ваша светлость, и не специалист по фауне Герцословакии. Но то, что предстало нашим глазам, передвигалось на задних лапах, а подобное, насколько мне известно, свойственно исключительно человеку и некоторым приматам, а никак не волкам…
– Орангутанг? – живо спросил князь. – Как в новелле алкоголика По «Убийство на улице Морг»? Все думают, что имеют дело с человеком, а на самом деле преступник – огромная дикая обезьяна?
– Ваша светлость, – мягко заметил адвокат, – позволю себе напомнить вам, что ни одна обезьяна, даже самая выносливая, не смогла была бы выжить в окрестных лесах. Температура сейчас около нуля, а скоро выпадет снег и начнется зима. Да и… морда у этого… м-м… существа была совсем не обезьянья.
– Ты тоже видел! – Князь пнул ногой бокал, валявшийся на ковре. – Морда была волчья! И дьявольские глаза горели во тьме! Он вел себя как хозяин… как тот, кому принадлежит городок, замок и горы… как вулкодлак… Как мой пращур Вулк Сепет!
Адвокат, взглянув на портрет старого князя, предпочел ничего на это не отвечать. Выждав несколько секунд, заговорил почти робко:
– Ваша светлость, хочу вас предупредить, что мне понадобится на несколько дней съездить в столицу. Речь идет о представлении ваших интересов в суде, будут рассматриваться два иска…
Князь дико расхохотался:
– Бежишь, подлая крыса? Что, поджилки трясутся после встречи с вулкодлаком? Не хочешь, чтобы он по твою душу пришел?
– Ваша светлость, уверяю, мой отъезд был запланирован заранее и никак не связан с сегодняшним появлением неведомого зверя, – лицемерно заявил адвокат. – Не забывайте, что я представляю ваши интересы и не могу все время находиться в провинции. Кроме того, у меня имеется семья, проживающая в Экаресте!
– Ну, ну, зачесал языком… – раздраженно буркнул князь. – Что ж, беги, коль испугался вулкодлака. Вы все можете проваливать из замка! Если понадобится, я сам пойду на охоту и вытащу вулкодлака из его логова! И загоню этой богомерзкой твари в грудь осиновый кол. Их, оборотней, ведь так убивают?
– Ваша светлость, прошу, никаких глупостей! – воскликнул адвокат. – Над вами и так висят два процесса, которые могут закончиться весьма плачевно. Если нам повезет, вас приговорят к выплате внушительных штрафов, что окончательно подорвет ваши и без того расстроенные финансы. Впрочем, вы знаете, что по одному из дел вам грозит тюремное заключение сроком до трех лет.
– Катись, мерзавец! – снова заорал князь. – Давай улепетывай в Экарест, подальше от вулкодлака! Но если уж ты меня бросаешь, то сделай все возможное и невозможное, чтобы процессы закончились для меня безболезненно! Я – невиновен!
Адвокат отлично знал, что князь Юлиус виновен в том, что ему инкриминируется – избиение офицера полиции, задержавшего лимузин князя и установившего, что его светлость, находившийся за рулем, был вдребезги пьян, и нанесение тяжких телесных повреждений не в меру любопытной журналистке, а также попытка изнасиловать ее. Но Сепет платил ему отличные гонорары, а ради денег законник был готов отмазать от тюрьмы кого угодно, хоть самого Вулка Сердцееда!
– Вне всяких сомнений, вы невиновны, – подтвердил адвокат. – У меня уже имеются свидетели, которые подтвердят под присягой, что полицейский, задержав вашу машину и узнав вашу светлость, просто решил заработать и нагло потребовал денег. Пришлось, конечно, раскошелиться на свидетелей, но что поделать. С журналисткой хуже, ее коллега-репортер сделал серию снимков, на которых отлично видно, как вы, ваша светлость, бьете ее по лицу, срываете с нее майку, а затем затаскиваете в салон лимузина. Здесь мы будем упирать на то, что журналистка вместе со своими друзьями-папарацци намеренно спровоцировала вас, и все так называемое «изнасилование» было инсценировано этой ушлой особой, желавшей одного – заполучить сенсационные снимки. Они предложили их трем изданиям, так что это значительно снижает достоверность показаний журналистки.
Князь замахал рукой.
– Иди прочь! Пытаешься заморочить мне голову, представив все в выгодном для себя свете? Мол, вот какой ты умный и хитрый, трудишься на меня, не покладая рук. Знаю ведь, когда у меня деньги закончатся, ты первым сбежишь и предашь меня!
– Ваша светлость, я верен вам, и подозревать меня ни в чем не следует! – скривившись, сказал адвокат. Он уже успел привыкнуть к оскорбительным замечаниям Юлиуса. – Но даже самый искусный адвокат, а я, позвольте заметить, являюсь именно таковым, не в состоянии будет спасти вас от тюремного заключения и добиться мягкого приговора, а тем более оправдания, если вы будете мешать этому!
– Что? – Князь, колдовавший у этажерки с бутылками, вздрогнул и выпустил из рук пузатый графин с виски. Тот с грохотом полетел на пол. – Черт… Что ты мелешь?
– Мне отлично известно, какие у вас намерения в отношении доктора Конвей, – продолжал холодно адвокат. – Заклинаю вас, забудьте о ней! Как и о прочих особах женского пола! С официанткой из ресторана, которая была готова заявить на вас в полицию, удалось договориться полюбовно, но кто гарантирует, что другие дамы будут столь сговорчивы? А если судьи узнают о том, что против вас ведется расследование в схожих делах, то приговор можно считать известным!
Князь, подойдя к адвокату, толкнул его в грудь и просипел:
– Не тебе мне указывать! Твоя работа – вытаскивать мою княжескую задницу из плохих историй. До Стеллы я еще доберусь! С бабами вообще церемониться не следует, а чтобы они потом не поперлись в полицию и не заявили на меня… – Он замолчал и, хищно скалясь, сжал перед лицом напуганного адвоката пальцы в кулак. – Чтобы они на меня не заявили, позаботятся мои телохранители, – произнес князь Юлиус. – Кстати, скажи одному из них, пусть зайдет ко мне, а сам можешь хоть сию минуту драпать в Экарест. Не желаю больше видеть твою лощеную морду!
Адвокат вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Его первым порывом было заявить Сепету, что он больше на него не работает. Но нет, сейчас нельзя давать волю чувствам. Князь, знакомый со многими влиятельными лицами в столице, постарается распространить о нем лживые слухи и порочащие сплетни. Однако… Собственно, какая ему разница, что произойдет с Сепетом потом? Как только станет ясно, что князь по уши увяз в своих грехах, так что никакие деньги уже не помогут, тогда и можно будет бросить его на произвол судьбы. А пока он платит и лазейки находятся, надо работать на него.
Интересно, думалось адвокату, что Сепет намеревается делать с девицами, которых поставляет ему охрана? Князь сказал, что с «бабами церемониться не следует». Неужели он готов… А, ладно, это дело князя, Сепет сам будет нести ответственность за все, что натворит! Ведь он уже лет двадцать или даже тридцать назад был причастен к бесследному исчезновению девицы, желавшей заявить на него в полицию. Ту несчастную и по сей день не нашли, и вероятнее всего, Сепет избавился от нее. Если он собирается поступить таким же образом в отношении других женщин…
Адвокат решил не забивать себе голову попусту. Ему нет дела ни до противоестественных пристрастий Сепета, ни до того, что происходит с его жертвами. Законник решил, что покинет замок с рассветом, еще до повторного появления комиссара Золтаря. И пускай его истерическая светлость сам тут разгребает то дерьмо, в котором оказался!
Первому же встретившемуся телохранителю адвокат передал распоряжение князя немедленно зайти к нему, затем поднялся к себе в апартаменты, повернул ключ в замке и закрыл окна, выходившие на покрытые лесом горы, портьерой. По стеклу забарабанили тяжелые капли – полил дождь.
Где-то вдалеке раздался страшный тоскливый вой. Адвокат вздрогнул, перекрестился и вытащил из ящика стола затычки для ушей. Вставив их, он радостно потер руки: воя не стало слышно. А всего через несколько часов он будет в Экаресте, далеко от крошечного провинциального Вильера, где властвует князь-оборотень, скончавшийся шестьсот с лишком лет назад… И, удовлетворенный радужными перспективами, адвокат извлек детективчик, решив почитать на сон грядущий.
