– «Ритм энд блюз», журнал для прогрессивной молодежи, – ответил Дима автоматически. – Митяй Честный, город Москва.
Парень сложил бумаги в аккуратную стопку и постучал ей о светлый полированный стол.
– Не совсем понимаю, чем наша студио может вам помочь, – сказал он и снова подровнял бумаги.
Теперь, когда Дима на самом деле был журналистом, говорить стало еще проще. Теперь он умел рассказать историю правильно. Главное – выбрать слова нужной полярности.
Положительная: сказать то, чего не ждут, но хотели бы слышать. Отрицательная: чего не хотят, но втайне ждут. Простые основы манипуляции.
– У вас на студии работала девушка по имени Сюзанна, – теперь вместо блокнота у Димы был личный диктофон, и действовал он в тысячу раз мощнее. – Я хочу взять у нее интервью.
– Простите, мы не разглашаем приватной информации о наших моделях, – парень укусил колпачок от ручки. После московских звезд он был слабым противником.
– Жалко, – Дима огляделся по сторонам. – То есть, мне придется так и записать с ваших слов… «не разглашаем», менеджер студии – как вас зовут, кстати?
– Неважно. И вы не имеете…
– Ладно, это я узнаю, это нетрудно, – Дима поднялся из-за стола. – Спасибо, тогда у меня всё.
– Подождите, – мелированный парень замахал рукой в его сторону. – Вы хоть фамилию от нее знаете, хоть что-нибудь?
– А я должен?
– Итак, – парень заерзал в пластиковом стуле, елозя им по гладкому полу. – Вы вообще понимаете, что вам, фактически, посчастливилось, что я знаю, о ком вы?
– О-о, это хорошо! – Дима снова уселся напротив. – Так вы подскажете, где мне ее найти?
– Нет! Мы не располагаем такой информацией. Поймите, она находилась здесь по своей воле. У нее был стандартный контракт, она прервала его и уехала.
– Стандартный контракт?
– Мы не держим здесь никого силой, – и парень не врал. Он слишком нервничал, чтобы врать.
Дима задумался.
– И вы не знаете, где она сейчас?
– Нет. За пределами страны, это я вам точно скажу.
«Плохо дело», – подумал Дима. По ту сторону границы Сюзанну найти будет очень тяжело. Сколько времени понадобится? Год? Десять лет? Весь остаток жизни?
Дима снова поднялся.
– Ладно, – сказал он, рассеянно заталкивая диктофон мимо кармана. – Тогда спасибо, до свидания.
– И вам, – парень вскочил и протянул руку. – Делать нечего, в Германии вы ее не найдете.
– В Германии? – от неожиданности Дима сжал его пальцы, и бедный парень дернулся от боли. – Извините… я думал, она выехала из Европы.
– Нет, вы что, – сказал парень, спрятав руку в карман. – Из Европы, отчего бы. Она во Франции. Сменила имидж, или мне неизвестно, что за обстоятельства.
Дима улыбнулся, снова извинился, подхватил рюкзак и выскочил из приемной.
«Хорошо, ладно, хорошо», – думал он, сбегая по черным лестницам. Во Франции. Хотя бы ясно, где искать дальше.
Дима пошел через велостоянку, и через арку, откуда когда-то угнал почтовик с корзинами, и дальше, вверх по мостовой. Радость пополам с горечью. «Всё равно, что прийти туда, где игрался в детстве», – подумал Дима. И двор на месте, и та же куча песка, и лавочки выкрашены свежей краской, и вокруг стало не то чтобы хуже, а даже лучше – и всё равно назад уже не вернуться. В тот же поселок. И на 7-й. И в Москву, наверное. Всякий раз, уезжая откуда-то, ты уезжаешь навсегда.
«И вечно мы пытаемся что-то вернуть», – подумал Дима. С детства каждый рвется вперед, а потом – раз! – и уже все хотят только назад. И фотоальбомы ведем ради этого, и напиваемся. И та же психотерапия с геронтологией.
«Ну, хватит».
Интересно, как там Лиза с Максом? Дима обещал показать им Германию. «Встретимся – скажу, пока занят», – решил он. Европу мы еще посмотрим. Только бы сначала найти Сюзанну.
Только бы Синица вернулась, и всё хоть каплю было по-старому.
...
Воздух при больших объемах непрозрачен.
Он густой, молочно-голубого цвета, что особенно хорошо заметно в предгорье Альп. На такой высоте было холодно, и Лиза жалела, что не захватила куртку. И не обула что-то без каблуков. Она взбиралась по тропинке из молотого гравия целую вечность. Ее обгоняли люди в кроссовках, с двумя странными палками в руках. Они улыбались ей как знакомой, говорили «халё», а у Лизы едва хватало воздуха, чтобы здороваться в ответ. Старые каменные башни, крошечные снизу, теперь висели прямо над головой, но тропа, как назло, петляла размеренно и неторопливо, с каждым изгибом поднимая Лизу всего на пару метров.
«Надо же, замок», – продолжала удивляться она, чтобы не думать о морозном ветре и боли в стоптанных ногах. Такой маленький город, а в нем замок. Послушать Диму, здесь они чуть ли не в каждой деревне. Иллюстрация из сказки. Лиза до сих пор не могла поверить, что такой город может существовать на самом деле, что в этих старинных домах с черепицей, литыми балконами и нарисованным четвертым окном живут обычные люди. Тесная мощеная улочка, ведущая от гостиничной площади, тонула в цветах, и прямо на мостовой стояли плетеные стулья. Вдали гудели колокола, и запах булочных казался таким божественным, что Лиза не удержалась и присела возле кафе, и взяла маленькую булку с чашкой кофе, и это была самая вкусная булочка на свете.
Приятная женщина, которая принесла заказ, немного говорила по-английски.
– Скажите, у вас сегодня праздник? – спросила Лиза, глядя на прохожих. Даже грузчики таскали ящики с радостным видом, и даже здоровенные ребята в брезентовых робах о чем-то шутили, ворочая крышку люка в мостовой.
Официантка беспомощно улыбнулась и покачала головой.
– У вас, – объяснила Лиза. – У вас в городе праздник сегодня?
– О! Нет, нет, – женщина махнула рукой. – Следующий праздник осенью. День нашего города. Унд Октоберфест.
– Просто мне казалось, – Лиза отчаянно вспоминала английские слова. – Я думала, может быть, вы ждете праздник. Все такие… счастливые.
– Октоберфест – очень счастливо, – согласилась женщина. Она указала рукой на башни, парившие над городом. – Фейерверк. Много. Вон там.
Конечно, не всё было так уж радужно, думала Лиза теперь, карабкаясь на гору. От кофе началась изжога. На улицах куча людей в инвалидных колясках. На площади сидели нищие, а по дороге сюда ей попался ненормальный старик. И две женщины с непонятной болезнью – они тоже улыбались, но у каждой вместо рук из плеч росли…
«Как плавники, что ли», – вспоминала Лиза. Она в жизни не видела ничего подобного. А может, ей вообще померещилось.
Стены замка подступили так близко, что скрылись из виду. После очередного изгиба тропа раздалась и выпрямилась, потянулись гранитные ступени, и стала видна смотровая площадка у ворот. Тут же, вдали от гулявших пар, туда-сюда бродил Дима, который не заметил ее, пока Лиза не позвала:
– Эй, привет! – и смутилась в предчувствии, что десятки голов повернутся сейчас на звук чужой речи. Но волноваться было не о чем – в ее сторону посмотрел только он.
– Привет! – сказал Дима. – С приездом, а где же Макс?
«Так странно», – подумала Лиза. Будто встретиться с кем-то у себя во сне.
– Я сбежала, – она засмеялась и обняла его. Дима был худой и угловатый, как деревяшка.
В замок, оказывается, пропускали бесплатно. Они поднялись на стену и теперь гуляли по камню вдоль неровных амбразур. За ними в голубой низинной дымке застыл игрушечный городок. Солнце коснулось гор, и под черепичными крышами одно за другим разгорались оранжевые закатные окна. Гудел колокол на городской ратуше, и на другом конце долины, где лежала тень, уже тлели первые фонари.
– Вообще, – Лиза покачала головой. – Представь себе: тысячи людей живут и не знают, что такие места где-то есть. Я и сама не знала.
– Кого-то нужно сажать за такое, – криво улыбнулся Дима.
– За какое?
– Что не каждый человек в мире может это увидеть.
– Впервые слышу, чтобы ты так говорил.
– Это не я. Это она.
– А-а, – Лизе не хотелось сейчас думать о мертвых девушках. Она подобрала камешек и примерилась вышвырнуть его с обрыва, но передумала и сунула в задний карман. – Как там твои дела? Нашел кого искал?
– Н-нет, – Дима покачал головой. – И еще, Лиз. Я не смогу остаться с вами. Мне нужно во Францию.
– Ого! Всё, я еду с тобой.
– Нет.
– Ну-у. Ну пожалуйста!
– Серьезно. Я должен сам. Это личное.
– Да ну тебя. В своем стиле.
– Я позвоню. Вы можете приехать потом.
«Ну почему», – думала Лиза. Почему обязательно что-то не складывается? Почему даже в такой сказке кто-то все равно обделен?
Они зашли в гранитный тупик и повернули обратно. Дима шаркал ногами рядом, и Лиза знала, что он теперь может идти вот так, молча, до самого подножья, и до самой Франции, а потом очнуться и заговорить в пустоту откуда-то с полуфразы.
У ворот она всё-таки решила спросить.
– Кстати, слушай, а что за болезнь, когда у людей вот руки… вот как бы сразу кисти… – Лиза повертела у плеча двумя пальцами.
