Сарказма товарищ мент, судя по всему, не уловил и весьма был рад тому, что не обманулся во мне, в Боярове-младшем, который, в сущности, наш, НАШ. А для меня – это обычный ритуал после всех разборок с ментами. Не первая разборка и не последняя (хотя лучше бы последняя). «Стучать» – себя не уважать. А я себя уважаю. И всех моих клиентов в «Пальмире»- уважаю. «Каждый на своем месте…». Рэкетир? Перекупщик? Кидала? Воротила? Мне-то что? Они сами по себе. Я сам по себе. У меня есть каратэ. У них… другие таланты. А жить по закону – это как? Особенно в стране, где только через семьдесят лет очнулись: давайте строить правовое государство. Отца по закону угробили, без крови и уголовки, инфарктом пристукнули: перестройка у них, у «группы товарищей». И Афган – по закону. И менты с пропитыми рожами – по закону… Только частная собственность у НИХ – вне закона. А раз так… на нет и суда нет. Во всяком случае, не мне судить. «Каждый на своем…».
Несмотря на почти дружеское расставание, Карнач почему-то не предложил подбросить меня обратно, до «Пальмиры». Ну да я в пять минут на частнике добрался.
– Как? Что? – встретили меня Юрка с Олегом. Молодцы! Так и не открывались, дожидаясь моего возвращения. Но уже были на пределе. Представляю их мандраж, если бы менты продержали «подозреваемого Боярова» три часа – в строгом соответствии с законом.
– Ошибочка вышла, Но сначала чуть не напугали. Ерунда, короче. Да не трясись ты, говорю же: ерунда.
– Тебе хорошо говорить «ерунда»! А мы тут совсем задергались. Кладовочка-то вот она, – пояснил Олег, – полным-полнехонька.
– Я же вам сразу сказал: это не ОБХСС.
– Тем более!
– Что – тем более?
– Да так… Мало ли…
– По этому поводу имеем полнее право принять! Или принять! Как у нас теперь правильней? – разрядил атмосферу Юрка, потирая руки.
– Неважно. Главное, начать! – поддержал я. – Заслужили. За испуг.
Мы начали. Мы приняли. Еще приняли. И не «продажного» коньяка для клиентов, а настоящего «Ахтамара». Напряжение абсолютно естественно, как всегда бывает, разрешилось неудержимой болтовней:
– А что Борюсик? Что про него слышно? И вообще, что он за клиент?
– О-о! Мужик он очень не бедный! – охотно развил тему Олег. – Приподнялся на антиквариате. Лет десять-двенадцать назад. В основном на отъезжающих в Израиль. С тех пор ни в чем себе не отказывает. Телки – его слабость. Да, и карты! Он год назад сто штук в де-берц просадил. И, кстати, очень не хотел их отдавать.
– Последнее дело! – скривился Юрка. – Карточный долг – долг чести. А если не понимает, то всегда найдутся ребята, которые популярно объяснят.
– Именно. Борюсику и объяснили. Подъехали и растолковали, сколько стоит честь, да и жизнь, между прочим. Борюсик не сразу, но понял. В течение трех дней выложил. Сумма, надо сказать, несколько увеличилась к тому времени, счетчик включили. Но тут ничего не поделаешь, у каждой игры свои правила. В де-берц – одни, в кошки-мышки – другие. Чтоб неповадно было с серьезными людьми кошки-мышки затевать. Но Борюсик не очень обеднел, хотя уважение потерял.
– Уважение подороже ста штук будет стоить! – сказал Юрка. – Ты про Репу знаешь историю?.. Да, давай еще по одной… Так знаешь?
Я не знал. Слышал что-то такое – Репа, Рёпа. Но и только. А что про Репу?
И Юрка с Олегом, перебивая друг друга подробностями, прихлебывая «Ахтамар», со вкусом завспоминали.
Репа – не игровой, а просто богатый клиент. В Питер нагрянул откуда-то с Севера, с приисков – погулять, а понравится если, то и осесть: денег-то пруд пруди! Это он так считал. Профессиональные каталы Репу два месяца обхаживали, что-то у него покупали, что-то ему продавали, вместе по кабакам ходили, широко гуляли, одних и тех же телок снимали. И иногда, по очереди, за карты с ним садились – с переменным успехом, но чаще проигрывали по двести, триста, пятьсот. Почву рыхлили. Подружились. А когда почву подготовили, один из картежников зазвал Репу в «Пулковскую» на свой день рождения. Якобы. Крепко выпили, поплясали, покидали денег в оркестр, пофотографировались с удавами, нашли общий язык с девчонками – выступили, что называется, по полной программе. А под занавес поехали с этими «незнакомыми» телками к ним на флэт – надо продолжить веселье!
Квартирка-то отдельная уже специально оборудована: над креслом, куда Репу так или иначе усадили, – фальшивая электрическая розетка. Через нее из соседней комнаты карты Репы – как на ладони. Один из дольщиков шепотом и передавал своим. Микрофончик, тоненький проводок из внутреннего кармана по спине и затылку под волосами, миниатюрный телефон прямо в ушной раковине – все как положено.
Виски – рекой. Девочки ахают, повизгивают, восхищаются размахом Репы, по коленям оглаживают. Угар!..
В итоге Репа к утру попал где-то штук на двести. Протрезвел, восстановил ситуацию, проанализировал и понял, что влип в «домашнюю заготовку». Но деньги отдал! Более того, чтобы не выглядеть в глазах других лохом, никому ни слова не сказал. Зато после выплаты долга его авторитет в деловом мире вырос – дальше некуда. Репа, правда, с тех пор в Питере не появлялся, капитал новый, скорее всего, на приисках сколачивает. Но гляди: и человека давно не видно, может, и нет его уже – деревом придавило, в болоте утоп, медведь задрал – человека нет, а авторитет остался. И это лучше, чем наоборот. К вопросу о долгах чести и понимании порядочности в деловом мире.
– Откуда же вы в таких подробностях историю знаете, если Репа никому ни слова не сказал? Олежек, ты, что ли, в розетку подсматривал? Или Юрка? Кто из вас?
Заржали. Дово-ольные. Мент по-своему шутит, а в нашем кругу – по-своему. Шутка она и есть шутка. Юрка с Олегом – бармены, а не каталы. «Каждый на своем месте должен делать свое дело…». Просто слухами земля полнится. Особенно если слух – о двухстах штуках, проигранных и беспрекословно отданных. Легенда!
Мы приняли еще по «Ахтамару», и я, чтобы несколько пригасить ореол над каталами, рассказал – алаверды! – ребяткам, как мои знакомые боксеры (а кто только из боксеров не был мне знаком!) несколько раз опускали профессиональных картежников. На каждую сложную гайку всегда найдется болт с резьбой. Один из них, прикинувшись по фирме, подъезжал в такси к трем часам на сходняк катал, ну, на Манежную. Таксист по его просьбе шел к игрокам и говорил, мол, в машине сидит богатый клиент, лох, приезжий по повадкам. Мол, всю ночь за карточным столом провел, в крупном выигрыше, азарт одолел, хочет продолжить. Каталы обычно клевали – боксер пересаживался к ним в машину, и начиналась игра. Обычно они «отпускают» клиента, проигрывая чуть ли не до тысячи, если добыча ожидается большая. А боксер всячески демонстрировал, что не обманет их ожиданий, – лох! И стоило ему, лоху, выиграть порядка штуки, как по сигналу (окошко крутанул, приоткрыл или еще чего-нибудь) подруливала машина встык. А в ней четверо здоровенных парней в куртках непробиваемых, и физиономии соответствующие – непробиваемые: «Вот ты где! Мы тебя ищем-ищем! Давай быстро! А то столик заказан, ждать не станет!». Тот, само собой, каталам: «Извините, орлы! За мной приехали. Жаль. Я только во вкус вошел. Бывайте…». Каталы, само собой, соображают что к чему, но не возразишь. Бесятся, но смиряются. Боксеры-то как раз про «заказанный столик» неспроста, из куража: кто из вас завозникает? а по рогам? Обидно, однако, если тебя переиграли, прими достойно. Штука, конечно, не деньги – по сравнению с двумястами. Но… приятно. Для острастки.
… Так за разговорчиком под коньячок мы подуспокоились. Я опять на Борюсика свернул, поинтересовался как бы между прочим, что за бойцы год назад с него сто тысяч стребовали.
– Знаешь ты их, – махнул рукой Олег. – Глиста, Беспредел и кто-то еще из молодых…
В друзьях они у меня не ходили, но знать их действительно, знал. Шапочно. Кто только у нас в «Пальмире» ни перебывал. И кооператоры, растущие как на дрожжах. И ломщики, которые крутятся обычно у «Альбатроса», «Березок», чековых магазинов. И «пивники», развозящие жигулевское с заводов по ларькам. И официанты, бармены смежных м-м… учреждений. Словом, публика самая разная, но небедная и, главное, веселая. Глиста с Беспределом из той же публики – в смысле, из о-очень веселой.
– А Борюсик с тех пор никому ничего не задолжал?
– Вроде бы нет. Хотя подъехать к нему могли запросто. Логика! Если человек отдал деньги, стоило его чуть припугнуть, почему бы с этого человека еще раз не получить? Просто так, ни за что. Ты же в курсе подобных случаев!
Я – в курсе. Но мой случай не «подобный». Все бы ничего, если бы кто-то не подставил меня, наказав Борюсику принести дипломат в бар именно тогда, когда я отрабатываю смену. Ладно, разберемся при случае – подобном ли, не подобном ли… А пока пора приниматься…
– Извините, свободных мест нет и не будет, – повторял и повторял я на входе. Вежливость, тактичность, но непреклонность. Мой стиль. Для чужих.
