– Не верите, господин Ушлый? – спросил адвокат.
В дверь постучали, появилась секретарша с напитками. Завидев ее, Бонифаций пронзительным бабским голоском закричал:
– Убирайся прочь, тетеря!
Секретарша покачнулась (она еще никогда не видела босса в таком состоянии, обычно Боня был ласков и нежен, в особенности когда по вечерам они переходили к действиям, не предусмотренным ее рабочим договором).
– А вот я охотно выпью. Что там она принесла? – остановил девицу князь. – Ого, в редакции есть коньяк? Видимо, распространение лжи приносит неплохие барыши…
Составив с подноса бокал и чашки, секретарша ретировалась. Бонифаций, часто дыша, обнажил желтые зубки и, пристально взглянув на его светлость, спросил:
– Чего вы хотите?
– Почему вы решили, что нам что-то от вас требуется? – ответил вместо Сепета адвокат.
– Я же не дурак, понимаю, раз вы прижали мне хвост и заявились сюда, то не хотите моего полного краха, – ответствовал Бонифаций. – Иначе бы сделали все тихо, без проволочек и ненужных визитов. Раз открыто угрожаете, то желаете приструнить меня.
– Какой умный представитель средств массовой информации! – изумился адвокат. – Вот бы все журналисты в Герцословакии были такими, как вы, господин Ушлый, и понимали с полуслова. Сколько бы нервов можно было сберечь!
Князь, отхлебнув коньяка, причмокнул и скривился.
– А в алкоголе ты не разбираешься, покупаешь дорогую гадость. Ты, журналист, все верно понял. Ни ты, ни я не хотим войны. Но до сих пор ты с завидным упорством поливал мое имя грязью. Зачем вытащил на свет божий давние истории про мои юношеские шалости?
– Вы имеете в виду попытки изнасилования и исчезновение одной из беременных пассий? – осведомился журналист. – Читатели обожают скандалы в благородных семействах. Если к титулу прибавить секс и обильно полить все кровью, получается отличная передовица!
– Сколько раз я говорил, что не причастен к исчезновению какой-то там дуры! – произнес, впрочем, не особенно убедительно, князь Сепет. – И было это черт знает когда! Я даже не помню, как ее зовут! Мд-да…
– Ваша светлость, – подсказал адвокат, – мы здесь по другому вопросу.
Князь, одним глотком допив коньяк, брякнул бокал об стол Бонифация.
– Кто твой враг? – спросил он журналиста.
– Что? – выпучил глаза Ушлый.
– На чьих похоронах ты бы с удовольствием станцевал ламбаду? – сформулировал вопрос по-иному князь.
Бонифаций подумал о супруге. Время от времени, когда раз в три, а то и в четыре месяца, он оказывался с ней в постели и механически, закрыв глаза и представив, что его обнимает юная секретарша, выполнял супружеские обязанности, Ушлому приходило в голову, что его половина могла бы и умереть. Например, утонуть в ванной или подавиться любимыми крендельками. Но он отлично знал, что никогда не разведется с ней (газета номинально принадлежала ей) и никогда не поднимет на нее руку: Боня был очень труслив.
– Марк Золтарь! – выпалил журналист, вспомнив все те оскорбления, которым подвергал его начальник полиции.
– В самую точку! – торжествующе произнес князь. – Я же знаю, что он судился с тобой, отдал своим людям приказ останавливать тебя на дорогах и подвергать проверкам, запер как-то в «обезьяннике», прилюдно насмехался…
Бонифаций сжал сухонькие кулачки. Золтарь выкопал историю о купании в унитазе и поведал ее конкурентам Ушлого, листку «Совесть Вильера», которая не замедлила опубликовать ее на первой полосе. Он поклялся, что этого оскорбления комиссару никогда не простит.
– Нам Золтарь тоже поперек горла, – признался адвокат. – Так почему бы, господин Ушлый, не объединить наши усилия?
– Мысль хорошая, но, увы, лишь теории, – уныло заметил главный редактор «Вильерских вестей». – Я пытался наскрести на Марка компромат, но потерпел неудачу. Взяток не берет, курил, но бросил, пьет только по праздникам и в умеренных количествах, наркотиками не балуется…
– А что с женщинами? – спросил адвокат с гадкой усмешкой. – Или наш комиссар Каттани предпочитает мужчин?
– Если бы так… – вздохнул с горечью Ушлый, вспомнив, как расправился с директором частной гимназии, посмевшим заявить, что его газета – криминальное чтиво. Стоило запустить слух о том, что директор пристает к ученикам, как того вышибли с работы.
– У него было несколько романов с местными дамами, – пояснил Ушлый, – но со всеми он расстался без склок и скандалов. Эти особы до сих пор хранят о нем приятные воспоминания и не желают, даже за деньги, выдавать пикантные подробности.
– Вашего комиссара пора при жизни возвести в ранг святых! – зло произнес князь Сепет. – А что с семьей?
– Родители умерли, когда он учился в институте, – ответил Ушлый. – Отец был на дипломатической службе, мать повсюду сопровождала супруга. Братьев и сестер не имеется. С начальством не в очень хороших отношениях. Золтаря ценят, однако пост начальника полиции Вильера для него потолок – слишком он неуживчив и склонен к нарушению субординации. Однако все недостатки компенсируются высочайшим профессионализмом. Вынужден признать, что с тех пор, как Марк возглавил полицию в нашем городке, напряженная раньше криминальная ситуация значительно разрядилась.
– Ну давай колись, вижу по глазам, что у тебя имеется на него «клубничка»! – сказал князь. – Я хочу свалить этого наглеца, и ты мне поможешь!
Журналист с хитрецой покосился на адвоката и ответил:
– Ваша светлость, за то, что я помогу вам уничтожить Марка, придется заплатить!
– Что?! – воскликнул адвокат.
– Не деньгами, а интервью, – поспешно пояснил журналист. – Вы пока не беседовали ни с одной из местных газет.
– Ладно, получишь от меня интервью, – кивнул князь. – Так что можешь сообщить про Золтаря?
– Он увлекся докторшей, приехавшей из Экареста, – сообщил журналист.
– Что за потрясающая новость! – засмеялся адвокат, но князь его прервал:
– Золтарь ухлестывает за Стеллой?
– Еще как! – доложил Бонифаций. – А она еще та штучка. Именно по ее вине провалился процесс над Вацлавом Чертом, тем самым маньяком, на совести которого смерть не одного десятка женщин. Поговаривают, что он и ее пытался убить.
Князь задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и через минуту поднял глаза:
– Ну что ж, тогда немного изменим первоначальный план. Журналист, ты мечтаешь о сенсации, ведь так? И ты ее получишь! Однако нам нужно, чтобы все совпало…
– О грузе не беспокойтесь, – заверил, повернувшись к своему клиенту, адвокат. – Он уже на пути в Вильер. Я говорил с продавцом. Все в идеальном виде!
– Что за груз? – навострил уши Бонифаций.
– Тебя это не касается, – отрезал князь. – Ты ведь хочешь встретиться с вулкодлаком?
– Ну… не совсем… – промолвил Бонифаций.
Князь хохотнул:
– В головы читателей вбиваешь чушь, а сам боишься персонажа собственных репортажей? Ну вот что, нынче ночью тебе придется поработать. Если сделаешь так, как я тебе скажу, то сенсационный репортаж тебе обеспечен. Готовь камеру!
Четверть часа спустя князь и адвокат покинули редакцию «Вильерских вестей».
– Ваша светлость, не слишком ли вы много рассказали этому болтуну? – с беспокойством заметил законник.
Сепет ответил:
– Пускай думает, что мы выложили ему все детали операции. Журналист нам пригодится, а когда станет мешать…
– Я сделаю все, как вы хотите, князь, – почтительно склонил голову адвокат.
Приняв душ и наскоро перекусив, Стелла связалась с Экарестом. Теодор Готвальд не смог сообщить ей ничего нового в отношении Вацлава Черта.
– Черт ведет себя на редкость тихо, как будто затаился, – сказал он. – Сдается мне, что это затишье перед бурей. А как дела в Вильере? Вулкодлак продолжает буйствовать? Может, выслать кого-нибудь в качестве подкрепления?
– Нет, шеф, – ответила Стелла. – Но у меня есть просьба: не могли бы вы проверить для меня специалиста по истории Средних веков профессора Генриха Вассермана из Экарестского государственного университета? Не числится ли за ним каких-либо прегрешений и тому подобное.
Повесив трубку, она несколько минут боролась с искушением перезвонить Готвальду и все-таки попросить его снарядить в Вильер нескольких человек из отдела. Какова будет реакция Теодора? Он решит, что Стелла не в состоянии справиться ни с одним из порученных заданий?
Доктор Конвей так и не перезвонила в Экарест. Тем более что стоило подождать еще день, когда в Вильер придут результаты генетической экспертизы.
Стелла заглянула в участок, но Марка там не было – он снова отправился к замку, чтобы руководить сбором улик. Вернувшись в пансион матушки Гертруды, обнаружила перед дверью комнаты конверт цвета мимозы.
– Принес курьер, – пояснила хозяйка, – примерно двадцать минут назад.
Стелла извлекла из конверта приглашение – ей сообщалось, что в двадцать два часа в ресторане «Синий слон» ее ожидает романтический ужин. Доктор Конвей сразу же поняла, кто является отправителем – Марк!
