Пока ее не было, кто-то открыл окно, и в бунгало разгуливал ветер. Динка поежилась и закрыла форточку.
–Эй,– крикнула она стоящим на крыльце Глебу и Яну,– сами ушли, а холод напустили– мерзните, мол, добрые люди!
–Ничего я не напускал!– возразил маг, оглянувшись на девочку.– Сама, наверное, окно открыла.
Глеб развел руками, намекая на свою непричастность к творящемуся безобразию.
Динка нахмурилась. Ситуация начинала ее смутно беспокоить.
–Саша,– окликнула она подругу, уже подходящую к крыльцу.– Это ты окно открыла?
–Не я, оно вообще-то закрыто было, когда я уходила…
Глеб и Ян переглянулись, а потом, оттолкнув Динку, не сговариваясь, бросились в дом.
Обежать обе небольшие комнатки не составляло труда. Никого. Никто не спрятался ни под кроватью, ни в шкафу.
–Где карта?– спросил Глеб напряженным голосом.
–На столе,– отозвалась Александра.– Вкомнате, где мы обсуждали дальнейшие планы.
Глеб медленно покачал головой.
–Ее там нет. Очевидно, кто-то проник в дом через окно и унес карту.
Динка посмотрела на окно, находящееся на довольно приличном расстоянии от земли, и покачала головой:
–Если так, то этот кто-то весьма ловкий.
–Но карта не содержала никаких особенных сведений,– заметила задумчиво Саша.– Мы помним, какой участок побережья был обведен, так что ничего страшного…
Глеб снова покачал головой.
–Теперь это знаем не только мы,– сказал он тихо.– Северин прав, за нами следили. Очевидно, те, кто тоже охотится за гуслями. Они узнали, что гуслей здесь нет, а теперь получили сведения, где их можно искать.
–Но есть еще одна плохая новость,– добавил Ян с напускным равнодушием.
–Да?– Саша с тревогой посмотрела на него.
–Наши враги опережают нас по крайней мере на шаг,– сказал маг, тряхнув длинной асимметричной челкой.– А еще они знают о нас, судя по всему, довольно много, в то время как мы ничего о них не знаем.
Ситуация оказалась не из приятных.
–Ничего,– пообещала Динка,– Северин как раз отправился на охоту. Его нет уже часа два и, вполне вероятно, он притащит нам наших грабителей прямо вместе с награбленным!
–Остается надеяться на это,– согласился Глеб.
Они ждали Северина до самого утра, так и не смыкая глаз. Но вот небо со стороны леса окрасилось багрянцем восхода, а Северина все не было.
Еще не были произнесены слова, но в воздухе уже повисло ощущение опасности, предчувствие, что с другом случилось что-то плохое.
–Он просил время до полудня,– напомнил Глеб, но в его голосе вместо уверенности звучала тревога.
Динка, на протяжении всей ночи пытавшаяся отвлечься на электронную игрушку, с раздражением швырнула на стол мобильник, едва его не разбив. Ей было совершенно очевидно, что ничего хорошего не происходит. То, что вмешавшаяся сила не имеет никакого отношения к тем, с кем она на протяжении полутора последних лет поддерживала тайную связь, девочка почти не сомневалась. Выходит, появились новые игроки. Но кто они, откуда взялись и что им, наконец, надо?!
–Будем его искать,– согласился Ян.
Александра ничего не сказала, но в ее широко раскрытых глазах застыл испуг. Нет ничего хуже неизвестности– она пугает порой больше, чем любая видимая опасность.
К дому, затерянному в гуще деревьев, они вышли почти случайно, когда уже давным-давно перевалило за полдень.
Динке дом сразу же не понравился. Приезжая на Рюген, люди обычно стремятся поселиться поближе к пляжу, ищут солнечные, открытые места. А здесь – старые дубы, дающие сплошную тень, и даже в самый погожий летний день прохладно и сыро. Девочка поежилась, пожалев, что не захватила толстовку.
–Неужели здесь кто-то живет?– спросила Саша, оглядывая строение,– типичный домик Бабы-яги, только курьих ножек не хватает.
Глеб, уже обошедший вокруг дома, вернулся мрачный.
–Там следы джипа и куча наломанных ветвей,– сказал он.– Похоже, опять те же люди, которых Северин видел на побережье.
–Не факт,– возразил Ян.– Джип– не такая уж редкая машина, а в полудиких местах ее многие выбирают, иначе завязнешь где-нибудь.
Глеб кивнул и, решительно поднявшись на крыльцо, громко постучал в дверь.
Динка насторожилась, ожидая, что, может быть, дверь сейчас и вправду распахнется и на пороге покажется ужасная старуха с крючковатым носом и торчащими из-под платка седыми патлами.
Тишина…
–Никого,– Глеб оглянулся на ребят, а потом толкнул дверь.
Та тут же, без малейшего звука, открылась.
Динка машинально отметила, что в таком сыром месте дверь наверняка бы скрипела, останься дом нежилым и не ухаживай за ним должным образом.
Глеб первым шагнул внутрь, и буквально через минуту послышался его взволнованный голос:
–Идите сюда! Северин здесь!
Северин лежал в углу полупустой полутемной комнаты. Руки и ноги были крепко связаны толстыми веревками, на лбу виднелась шишка, во рту был кляп– тряпка, стянутая в узел на затылке. Пришлось повозиться с умело сделанным узлом, чтобы парень снова смог говорить.
Когда веревки были разрезаны и Северин немного пришел в себя, пришла пора задавать вопросы, однако оказалось, пленник знает немногое.
–Они почувствовали мое приближение,– рассказывал Северин,– совершенно не понимаю, как. Может, магия?
Ян, все это время слоняющийся из угла в угол, подошел к друзьям.
–Не похоже,– сказал он,– я искал следы магии, и сомневаюсь, что она здесь присутствовала… Магия оставляет по себе определенный фон, почувствовать который может тот, кто умеет это делать. Если бы Северина схватили наши так называемые друзья-неоязычники, я бы не пропустил след их весьма характерной магии.
–И ты дал себя обнаружить и поймать кому-то, кто даже не обладает магией?!– Динка скорчила презрительную рожицу, и Северин явно смутился.
–Я… я не понимаю, как это произошло…
–Может быть, один из этих людей такой же, как ты?– предположил Глеб.
–Оборотень, обладающий особым нюхом? Это бы многое объяснило…– согласился Ян, присаживаясь на корточки перед Северином.– Аты почуял собрата?
Парня заметно передернуло.
–Ну говори же!– не выдержала Динка.
Северин потер лоб и поморщился, задев рукой шишку.
–Нет, моих сородичей здесь не было,– уверенно сказал он.– Я бы почувствовал… Но здесь пахло как-то… плохо…
–Что значит «плохо»?– уточнила Александра.
–Ну не знаю,– он снова беспокойно повел плечами.– Опасно, неестественно как-то. У меня вся шерсть на загривке дыбом встала.
–Я правильно понимаю, что теперь гусли ищем не только мы и та группа неоязычников, но еще какая-то третья сила?– снова спросила Саша.
–И, похоже, они нас опережают. Я думаю, карту стырили именно они и теперь уже на пути к Калининграду, неподалеку от которого и находится место, где видели гусли в последний раз,– добавила Динка.
Ребята молча переглянулись. Теперь не по себе стало не одному Северину. Похоже, у них появился новый противник, самый опасных из тех, что встречались на пути до сих пор.
Дорога лежала в окрестности Калининграда, на берег Калининградского залива. В этом месте Балтийский залив отделяет от моря тонкая полоска суши– Балтийская коса, уникальный природный заповедник. Здесь сосны отклонились от моря под напором северных ветров, дующих зимой с моря, и прямо на песке растет красный и белый шиповник, здесь царство чаек, беспокойно носящихся над волнами, и кладезь драгоценного, похожего на густой мед, янтаря. Глядя на эту прекрасную землю, и не догадаешься, сколько испытаний выпало на ее долю.
–На этих территориях жили племена пруссов. Причем интересно, что родственны они не немцам, а литовцам и латышам,– рассказывал Глеб под мирный перестук колес в поезде, везущем их в Калининград.– Пруссы, разумеется, были язычниками, и вот Римская церковь, в рамках программы христианизации всех земель, до которых только можно дотянуться, объявляет крестовый поход на прусские племена. Среди его участников– Тевтонский рыцарский орден. Крестоносцы с жаром взялись за освоение новых земель, причем в буквальном смысле, огнем и мечом проходя по непокорным. Часть прусских вождей сдалась, приняв власть Ордена, другая часть оказывала активное сопротивление вторжению, поднимала многочисленные восстания. Так что земля эта изведала немало крови. Тем временем тевтонцы откусывали по куску вожделенных территорий, осваивались и строили замки. Первый каменный замок на этой земле– замок Бальга. Сейчас от него остались одни руины– это последствие Второй мировой войны, оказавшейся крайне разрушительной. Знаете, в Калининграде почти не осталось памятников старины– все уничтожено бомбежками.
