Его крик обрушился на Валькирию, словно удар кулака. Из ран Гротеска хлынула тьма. Валькирия была слишком близко, чтоб увернуться. Мрак окутал ее, теперь уже Валькирия заорала, отшатываясь, оступилась и упала. Тьма пронизывала ее насквозь, наполняя тело болью. Девочка выгнулась, в мозгу замелькали картинки, воспоминания о том, как она в прошлый раз испытала такую же боль. Вот Нефариан Змей указывает на нее пальцем, зеленые глаза тускнеют, он рассыпается в прах.
Тело свело судорогой, Валькирия задыхалась, хрипела, не в силах даже кричать.
И вдруг тьма отступила. Она открыла глаза, почти ничего не видя из-за слез. Тени взмыли вверх и растаяли в воздухе.
Валькирия судорожно глотнула воздух.
— Ты как? — донесся откуда-то издалека голос Скелетжера.
Она подняла голову. Гротеск неподвижно лежал на земле. Из его тела вытекали тонкие струйки тьмы.
Валькирия перевернулась на бок и приподнялась на локте.
— Ох, больно-то как…
Скелетжер медленно подошел, подобрал с земли отрубленную руку и протянул ей.
— Позволь предложить тебе руку помощи!
— Не знаю, что хуже: агония атакующей тьмы или твои мерзкие шуточки, — простонала Валькирия.
Он поднял ее на ноги. Девочка попробовала сделать шаг и замотала головой.
— Нет, все-таки агония атакующей тьмы похуже будет.
— Я так и предполагал.
Валькирия потрогала свое лицо, нащупала кровь, которая все еще текла из раны. Щека онемела, но Валькирия знала, что это ненадолго. Скоро придет боль.
— Мы все-таки не погибли, — сказала она.
— Само собой! Я умен, а ты слишком красива, чтобы умереть.
— Да, я ничего, — с довольной улыбкой подтвердила Валькирия.
— Ай-ай-ай! — послышался знакомый голос.
Скелетжер и Валькирия оглянулись. Сангвин Дрязг с ухмылкой смотрел на них.
— Что же вы наделали? — спросил он, с фальшивым осуждением качая головой. — Расстроили наши коварные планы. Одержали блестящую победу. Все бы вам добро творить, проклятым!
— А ты на чьей стороне?
— Да уж не на вашей, можешь не сомневаться.
— Ты в этой истории только даром потратил время, да?
Он засмеялся, снял темные очки и принялся протирать их носовым платочком.
— А ты считаешь, все уже закончилось? Ты правда так думаешь? Деточка, все только начинается! Не грусти, мы скоро увидимся. Берегите себя, ребятки!
Он опять надел очки, земля у его ног пошла трещинами, Сангвин провалился сквозь нее, послав Валькирии воздушный поцелуй.
Они немного подождали, пока не стало ясно, что он уже больше не появится.
Скелетжер посмотрел на Валькирию.
— Ну что, план удался.
Порез на щеке начинал пульсировать болью.
— А у нас он был?
Скелетжер направился к другим раненым.
— Конечно, и мы его прекрасно выполнили.
— Как ты можешь это говорить?
— А что такое? Все прошло как по нотам.
Танита застонала. Рубаки потихоньку зашевелились.
— Скелетжер, я могу процитировать твой план по памяти: «Подберемся поближе и посмотрим, что будет!»
— Ведь сработало?
— Так говорят, когда нет никакого плана.
— Без разницы, — ответил Скелетжер.
Китайна приподнялась и села. К ним шел мистер Счастливчик.
— Главное, что все получилось, — сказал Ловкач.
Жара спала, полил дождь, к ночи стало прохладно.
Прошло два дня с тех пор, как они сразились с бароном Мстигером и Гротеском во дворе старой больницы. У Валькирии до сих пор все болело, несмотря на врачебно-магическое мастерство профессора Вальдшнепа. Рана на щеке зажила, даже шрама не осталось, синяки и ссадины тоже сошли на нет, остались только онемение и усталость. Все-таки она была жива. Валькирия не жаловалась на боль, радуясь, что вообще еще что-то чувствует.
В окно постучали. Валькирия встала и открыла раму. На карнизе сидел Скелетжер.
— Как рука? — спросила девочка.
Он поднял правую кисть и пошевелил пальцами в перчатке.
— Приделана на место. Как новенькая. Спасибо, что спросила.
Валькирия взяла со стола стопку книг и принялась расставлять их на полке.
Скелетжер склонил голову набок.
— Прибираешь?
— Мама сказала, что не станет меня кормить, если я не приведу комнату в порядок.
— A-а, так вот как можно заставить тебя слушаться. Надо будет запомнить. Танита заходила?
Валькирия кивнула.
— Заглянула рано утром. Она сегодня возвращается в Лондон, самолет улетает… наверное, как раз сейчас.
Она огляделась. В комнате по-прежнему царил жуткий беспорядок. Валькирия пожала плечами и плюхнулась в кресло.
— Что вы сделали с Гротеском?
— Этим занимается Сайафин. Его разобрали на исходные части, мелко нарубили и кремировали, а пепел развеяли по ветру. Можно с уверенностью сказать, что Гротеск больше не вернется к жизни. Только если в виде о-очень маленьких кусочков.
— А доспехи лорда Гадда?
— Крапчак пока не придумал, как их уничтожить, поэтому я спрятал их в таком месте, где никто не найдет. Будем надеяться.
Валькирия зевнула.
— Как я устала…
— Знаешь, ты молодец. Всех спасла, решила исход сражения. Теперь даже речи не может идти о том, что ты — мой подручный.
— Получается, теперь ты — мой подручный? — обрадовалась Валькирия.
Скелетжер ткнул в воздух пальцем — кресло вылетело из-под Валькирии, и она шлепнулась на пол.
— Ай! — хохоча, крикнула она. — Это свинство!
— Чтобы не забывала, кто из нас учитель, а кто — ученица.
Валькирия подняла руку, воздух задрожал, и Скелетжер слетел с подоконника.
Девочка так хохотала, что по ее щекам побежали слезы.
— Вот это уже не смешно, — проворчал Ловкач, снова залезая на подоконник.
Валькирия ничего не ответила.
Сангвин Дрязг сидел в тенечке и глазел на хорошеньких девушек.
На площади было полно народу, люди гуляли, разговаривали, восхитительно пахло едой. День был прекрасный. Дело происходило высоко в горах, в Сан-Джиминьяно. Сангвин наслаждался отлично приготовленным капучино.
Две итальянские красотки поглядели на него, проходя мимо, принялись шептаться и хихикать. Он улыбнулся, и они засмеялись пуще прежнего.
За его столик присел мужчина.
— Веди себя прилично.
Сангвин ухмыльнулся:
— Я просто любуюсь пейзажем.
Мужчина положил на стол тонкий конверт и подтолкнул его указательным пальцем с ухоженным ногтем.
— Плата за великолепно проделанную работу.
Сангвин заглянул внутрь и безотчетно облизнул губы. Затем спрятал конверт во внутренний карман пиджака.
— Значит, все получилось?
Собеседник кивнул.
— Мстигер ничего не заподозрил?
— Абсолютно, — презрительно хмыкнул Сангвин. — Был слишком занят собой, ему даже на ум не пришло, что его обыграли.
— Он был неплохим союзником, — печально заметил собеседник.
— И все же вы не постеснялись поставить его под удар ради своей группировки.
Мужчина поднял глаза. Сангвин заставил себя выдержать его взгляд.
— Нельзя, чтобы о Чернокнижии узнали раньше времени. Слишком многое поставлено на карту, мы не можем рисковать. Впрочем, Гротеск выполнил свое предназначение, скоро нам не нужно будет скрываться.
— Вы знали, что у Мстигера ничего не выйдет?
— Напротив, мы сделали все, чтобы помочь ему.
— Не понимаю. — Сангвин подался вперед. — Гротеск не смог открыть портал, не сумел вернуть Безликих. Разве это не означает, что ваш план провалился?
— Рухнули замыслы барона, а наши — остались в целости.
— Не понимаю… Как же так?
Собеседник улыбнулся.
— Гротеск успел позвать их. Его предсмертный крик долетел до Безликих. Тысячи лет наши боги были отгорожены от этой реальности, не могли найти дорогу назад. Теперь они знают, где мы. — Мужчина встал, застегнул пиджак. — Они идут, мистер Дрязг. Темные боги возвращаются.
Он отошел от стола и затерялся среди прохожих. Через минуту толпа ненадолго расступилась, и Сангвин увидел, как его собеседник разговаривает с незнакомой женщиной, однако народу снова прибыло, и мужчина скрылся из виду.
Капучино остыл, но Сангвин ничего не замечал. Когда-то он поклонялся Безликим, а восемьдесят лет назад сообразил, что, если они все-таки вернутся и возьмут власть в свои руки, он этому не обрадуется. И все же работа есть работа: ей не должны мешать политические и религиозные пристрастия. Кроме того, Чернокнижие хорошо платит. Рука Сангвина сама собой скользнула в карман, где лежал тоненький конверт. Сердце Дрязга забилось быстрее, все опасения вылетели из головы. Он встал и направился в ту сторону, куда ушли две хорошенькие итальянки.
