Гештальты в отличие от фантомов проявляют качества жизни, то есть изменяются сами, структурируются и способствуют появлению новых качеств вне и внутри себя, например, при событиях, которые происходят в ситуации психологического консультирования. Самым важным событием является появление «Я»-высказываний как нового для человека гештальта, который переориентирует все психологическое пространство внутри и вне себя. Как мучительно рождается этот гештальт, как трудно говорит человек: «Я думаю», «Я хочу», «Я могу»… Часто это вызывает у него даже слезы, вопросы к собеседнику-психологу о целесообразности этого мучения или он отказывается от высказываний. При проявлении гештальта человек сам замечает, что ему «легко говорить о чувствах», что «нет ничего страшного в словах», что «чувств больше, чем слов» и т. п. Кроме того, при этом он имеет возможность проявления «Я»-усилий, так как с их помощью можно обнаружить существование своего сознания и его качества.
«Я теперь думаю иначе», «Я знаю, как лучше думать», «Мне нет смысла скрывать от себя» и т. п. высказывания в ситуации психологического консультирования раскрывают изменения, происходящие в сознании, когда начинают функционировать новые гештальты. Создание новых гештальтов требует от человека усилий, направленных на предмет его переживания, этот предмет надо увидеть иначе, по-новому, надо создать то единство формы и содержания, которое характерно для гештальта как хорошей формы. В гештальт-психологии для этого используют принцип «здесь и теперь», позволяющий актуализировать восприятие предмета переживаний, что часто ведет к появлению инсайта (озарения), когда человек открывает для себя целостность предмета переживания или его новые качества.
Я не могу более подробно анализировать, как и почему происходит инсайт (об этом мало данных в доступной мне психологической литературе), а практика консультационной работы позволяет отметить только то, что специально организовать инсайт почти невозможно. Можно говорить об уровнях готовности человека к инсайту как проявлении его открытости к воздействию другого (человека или предмета), можно описать типы инсайтов, но не более.
В настоящей работе для меня важным является факт существования и эмоционального, и интеллектуального инсайтов как способов целостного отражения предмета переживания. Подробнее об этом писали Дж. Сандлер, Кр. Дэр и Ал. Холдер (38). Можно, думаю, сказать, что изменения в сознании человека могут быть разного качества, но функция их как функция обоснования «Я»-усилий останется неизменной, а также, что инсайты побуждают сознание человека к созданию новых гештальтов, восстанавливая его способность к порождению новых форм.
Другой человек, психолог, может выступить носителем новых форм, которые будут способствовать целостному видению предмета переживаний, то есть будут способствовать созданию инсайта. Ему это удается сделать, так как психолог может ориентироваться на качество опосредованности психических процессов как формообразующее качество сознания. Для этого есть все основания, о чем и пойдет речь в следующей главе.
Глава 2
Опосредованность – качество психической реальности
– Только не говори им снова, что король был голым… Все равно все понимают это по-разному…
(Из советов при обсуждении идеи главы)
2.1. Что такое опосредованность?
– У коровы четыре угла, и она дает из них молоко, сыр, творог и сметану.
Над этим суждением четырехлетнего малыша можно было бы только весело посмеяться, если бы в практике работы с людьми таких «углов» не встречалось великое множество как фактов искажения в восприятии не только качеств другого человека, но и своих собственных, а за этими фактами не было бы слез. Значит, есть то, что называют проблемой, и надо ее сформулировать и надо ее попробовать решить.
Суть проблемы имеет общепсихологическое происхождение – оно в опосредованном, искусственном характере высших психических функций человека. Это было понято и описано Л. С. Выготским и сегодня является одним из достижений отечественной психологии.
Выготский сформулировал основные правила развития высших психических функций, которые мы и рассмотрим.
Первое правило состоит в том, что история развития любой высшей психической функции не является прямым продолжением или усовершенствованием аналогичной элементарной функции. Это всегда есть изменение направления развития, появление его нового плана. Каждая высшая психическая функция – это специфическое новообразование.
Правило второе позволяет утверждать, что высшие психические функции представляют собой новые психологические системы, которые включают в себя уже существовавшие элементарные психологические функции и перестраивают их. Каждая новая высшая психическая функция это единство высшего порядка, то новое целое, которое возникает как новообразование, определяемое, в основном, своеобразным сочетанием ряда более элементарных функций в этом новом целом.
Правило третье позволяет рассмотреть процессы распада высших психических функций как уничтожение связи между символическими и натуральными процессами. В силу этого возникает ситуация, когда натуральные процессы отщепляются и начинают действовать самостоятельно по примитивным законам.
Все эти законы позволяют, на мой взгляд, рассматривать явления жизненного стресса человека как изменения в его высших психических функциях, которые временно перестают существовать как целостность, как то единство качественно нового порядка, о котором говорил Л. С. Выготский, описывая их отличие от натуральных процессов. Нарушается символическая функция сознания, обеспечивающая эту целостность как форму сотрудничества человека с самим собой.
Думаю, что подобное суждение вполне правомерно, так как в работах Л. С. Выготского убедительно доказаны положения, относящиеся к онтогенезу[5] высших психических функций, которые можно использовать как обоснования для суждения о роли символической функции в сознании взрослого здорового человека: «Анализ показывает, что всякая высшая психическая функция была раньше своеобразной формой психологического сотрудничества и лишь позже превратилась в индивидуальный способ поведения, перенеся внутрь психологической системы ребенка ту структуру, которая и при переносе сохраняет все основные черты символического строения, изменяя лишь в основном свою ситуацию.
Таким образом, знак первоначально выступает в поведении ребенка как средство социальной связи, как функция интерпсихическая; становясь затем средством овладения собственным поведением, он лишь переносит социальное отношение к субъекту внутрь личности. Самый важный и основной из генетических законов, к которому приводит нас исследование высших психических функций, гласит, что всякая символическая деятельность ребенка была некогда социальной формой сотрудничества и сохраняет на всем пути развития до самых высших его точек социальный способ функционирования. История высших психических функций раскрывается здесь как история превращения средств социального поведения в средства индивидуально-психологической организации» (9, с. 56).
Думаю, что о взрослом человеке, переживающем жизненный стресс, можно сказать, что его индивидуальная манера поведения оказалась недостаточной для решения жизненных задач, у него нет знаков, необходимых для управления своим поведением.
Нет знаков, которые позволили бы выполнить символическую функцию сознания. Можно сказать, что человек нуждается в такой форме социального сотрудничества, которая позволила бы ему управлять своим поведением через освоение новых знаков. Это будут те знаки, которыми он овладеет в психологическом сотрудничестве с психологом, а если такового нет, то в социальном сотрудничестве с другим человеком. Другой человек становится необходимым для осуществления социального отношения к человеку как отношения, восстанавливающего, удерживающего и проявляющего его индивидуальную жизнь как целостный предмет.
Другой человек является (может стать им) носителем таких знаков, которые будут способствовать появлению новообразований в психической реальности взрослого человека как перестройке его функциональных систем. Важными моментами такой перестройки, по Л. С. Выготскому, является замещение функций, изменение натуральных функций (элементарных процессов, образующих основу для высших функций и составляющих часть ее), а также возникновение новых психологических функциональных систем (или системных функций), которые принимают на себя в общей структуре поведения роль, исполняемую до того отдельными функциями.
