привязанной к кулагу, он с удивлением посмотрел на Баландина: оказывается, Вовка не настолько вреден и плох, как казался ему все это время!
Но ничего не сказал и на этот раз.
Кто знает, может быть, Баландин нарочно подлизывается, чтобы добиться какой-то своей цели, может быть, таким хорошим он поэтому и стал?
Вспомнил встречу с ним на старом сейнере.
Нет, не должно быть. Наверное, видит он, как дружат Сашкин отец и брат Генка, самому надоело враждовать, вот и решил помириться. А что, кому от того станет худо, что они помирятся? Никому. И язык он умеет за зубами держать, и про его отца никому не разболтает… А если Вовка сейчас помог ему потому, что он ничего не сказал Полосухину про хватку, которой тот ловил рыбу с сейнера?
Сашка пытливо уставился на Баландина, точно ждал, что он разъяснит ему непонятное, но Вовка не знал, что от него хотят.
— Ты как, еще будешь ловить или домой пойдешь? — спросил он Сашку таким тоном, словно между ними никогда не было никакой вражды, словно он должен был перед ним по-приятельски отчитываться, и Сашка, глянув на стоящее в зените солнце и сам удивляясь себе, ответил просто и доброжелательно:
— Поеду. Надо отвезти рыбу, мама еще успеет из нее обед приготовить!
— Правильно, — подтвердил Вовка, помогая ему смотать лески. — А сюда можно будет наведаться под вечер…
Но ловить рыбу после обеда Сашка не поехал: было не до нее.
Озираясь по сторонам, Сашка выскочил из дома через калитку сада, скорым шагом дошел берегом реки до судорембазы, обогнул ее и со стороны грейдера пролез в дыру забора к старым сейнерам. Подойдя к ним, он забрался на тот, где недавно застал с хваткой Вовку Баландина и, устроившись за штурвальной рубкой на палубе, сейчас вспоминал, с чего все началось.
Кажется, было около часа, когда он, причалив к мосткам, привязал к мотолодке кулас, и, забрав лески и кукан с рыбой, открыл калитку сада.
— Вот это — рыба-ак! — увидев его с уловом, присвистнул Геннадий Баландин и подмигнул Сашкиному отцу. — Придется, Аркадий, нам к нему на харчи проситься.
Тот окинул сына горделивым взглядом.
— Что ж, — улыбнулся он, — рыбак рыбака голодным не оставит, верно, Санька? Сегодня ты нас частиком угостишь, а подфартит нам, мы тебя потчевать будем!
Сашка изумился.
Опять они, что ли, за красной рыбой собираются? Тот режак бросили в реке, когда их чуть Андрей Петрович не поймал, теперь новый делают. Неужели им ничего не страшно?!
Он посмотрел на отца и на его дружка. Отец, о чем-то задумавшись, хмурил широкие брови, ладя к верхнему подбору режака поплавки из пенопласта, и по его замедленной работе Сашке казалось, что он делает ее нехотя, спустя рукава. Баландин, насвистывая какой-то веселый мотив, возился с нижним подбором, быстро насаживая на него одно за другим свинцовые грузила, и задорно поглядывал на своего напарника.
Сашка окинул взглядом длинную сеть. Уже готовая, с крупной ячеей, она, ужом извиваясь между деревьями, лежала на земле, смеченная из толстой капроновой пряжи.
«И вправду они готовятся к лову, — поверил он, — и не боятся никого. Но почему же, почему?!»
Сколько раз за последние дни он задавал себе по разному поводу этот вопрос, и ни разу не смог на него ответить, хотя на первый взгляд все казалось просто и понятно.
Взять хотя бы вот этот режак. Каждый мальчишка на селе знает, что им нельзя ловить никакую рыбу. Тем более это известно рыбакам. И все же некоторые из них ловят им исподтишка. Знают рыбаки и то, что в запрет не разрешается ловить рыбу, кроме как удочкой себе на котел, знают, что инспектора рыбнадзора днем и ночью стерегут водоемы, и опять-таки иные на это смотрят сквозь пальцы и лезут на рожон будто нарочно, будто им нравится играть с инспекторами в кошки-мышки!..
Проходя во двор мимо отца и его дружка, Сашка встретился с веселым взглядом Баландина и тут вспомнил, что такой же лукаво-иронический и в то же время бесцеремонный взгляд был и у Ивана Кердяшева, которого он недавно повстречал случайно на улице.
— Ну как дела, герой, все ловим браконьеров! — насмешливо оглядел тот ого с ног до головы и хитро сощурился. — Давай, давай. Только смотри в оба, как бы самому не втюриться куда-нибудь… — и зашагал дальше.
Что он хотел этим сказать? Мол, его мало трогает случившееся у моста через Сухой ерик, что ему и штраф нипочем и то, что о нем думают и говорят на селе люди? Или же хотел дать понять ему, что рано или поздно смеяться будут и над ним, Сашкой, как только попадется инспекторам его отец, и тогда он на себе почувствует, как выставлять на посмешище других?
Сашка бросил весла у шалаша и положил рыбу в беседке на стол.
Что ж, все может быть. Вот поедет отец с Баландиным ставить новый режак, напорется, и тогда…
Вышла из камышанки мать, увидела рыбу и обрадовалась.
— А я голову ломаю, что бы приготовить на обед!.. Аркадий, — позвала она мужа, — займись рыбой, а то я с керосинками завозилась.
— Ладно, — отозвался он из сада. — Сейчас, закончу с режаком…
— Тебя дождешься!.. Сынок, может, ты мне поможешь?
Сашка взял в камышанке нож, положил в таз рыбу, и на заднем дворе принялся чистить и потрошить ее, а мысли не давали покоя.
Может, напугать отца? Сказать, что сам слыхал из-за двери, как Андрей Петрович докладывал в кабинете своему начальнику, будто узнал тогда ночью на реке и его, и Баландина, да вот взять их не удалось, а утром ходил к Баландину, да тот отказался, знать, дескать, ничего не знаю. И они теперь решили сделать вид, что поверили ему, а сами во все глаза следят сейчас за каждым их шагом?
А если отец не поверит ему, что тогда делать? Наверняка усмехнется он, мол, когда же ты мог это слышать, если вот уже несколько дней не показываешься в инспекции, а пропадаешь дома или на реке! И кто знает, не наврал ли ему на сейнере про его отца Вовка Баландин, чтобы он его отпустил с рыбой и хваткой?!
— Ну, Аркадий, у меня все готово! — услышал Сашка голос Баландина. — Тебе много еще осталось, или помочь?
— Сам управлюсь, — недовольно
