сидели две полосатые пальмовые белочки. Они даже не смотрели на Снежка.
«Ар-ра! Ар-ра! Пан-чи! Пан-чи!» — раздалось откуда-то сверху, и это было уже куда интересней.
Снежок поднял голову и увидел в листве лианы двух зеленых попугаев с мощными кривыми клювами. Они смотрели на медвежонка и лениво переговаривались.
«Ар-ра! Ар-ра!» — говорил один.
«Пан-чи! Пан-чи!» — отвечал другой.
Можно было подумать, что попугаи дразнятся, но это было не так. Просто попугаи повторяли свои имена.
Может быть, они хотели познакомиться?
Снежок направился к бассейну и даже успел лизнуть холодный металлический кран, но в эту минуту целый град крупных орехов ударил по воде, обрызгав медвежонка. Он пискнул и неуклюже отскочил в сторону.
Там, где только что восседали попугаи, покачивалась на ветке стая зеленовато-серых длиннохвостых мартышек. Они гримасничали и запускали в Снежка орехами.
Снежок зарычал. Вдруг одна из мартышек зацепилась хвостом за ветку и повисла над бассейном.
Медвежонок, наверно, ожидал, что мартышка вот-вот свалится в воду.
Но обезьяна вовсе не собиралась падать. Ее сморщенная мордочка со странными пучками волос на лбу и на щеках кривлялась, показывая Снежку желтоватые зубы. Снежок смело взглянул в мартышкины глаза и гневно рявкнул.
Тут уж мартышка действительно чуть не свалилась от страху в воду. Качнувшись, она чудом уцепилась длинными пальцами за ветку и моментально скрылась в листве вместе со своими бедовыми подружками. Медвежонок храбро посмотрел им вслед, но в воду не полез. Он подошел к ограде, обнюхал ее, поскреб лапой и направился вокруг площадки. Он шел медленно, поминутно останавливаясь, водил носом по песку, пробовал рыть землю, но разочаровался: земля была твердая и поддавалась с трудом.
Изучив свои владения, Снежок вернулся к бассейну: теперь можно было и искупаться. Но настало время завтрака.
Первый завтрак первого белого медведя в Мадрасе! Это событие собрало чуть ли не всех работников зоопарка. Даже директор Романжулю и доктор Джон появились сегодня на работе раньше обычного. С ними пришел и Игорь Петрович.
На завтрак были поданы говяжье мясо и рыба, специально приобретенные для Снежка на городском рынке.
Медвежонок быстро одолел кусок сырого мяса и, сладко облизываясь, подошел к рыбе.
— Рыба — его самая лакомая пища, — объяснил Игорь Петрович. — Снежок всегда оставляет ее на закуску.
Но Снежок потрогал рыбий кусок носом, потом лапой, перевернул, еще раз понюхал и вдруг выбросил его из кормушки на пол клетки.
— Может быть, он не любит акулу? — осведомился доктор Джон.
— Акул он действительно никогда не ел, — сказал Игорь Петрович.
— Ну что ж, мы заменим акулу какой-нибудь другой рыбой, — предложил директор Романжулю.
Но когда доктор Джон подошел к клетке, чтобы сменить рыбу, Снежок вцепился зубами в акулий кусок и зарычал.
Он оттащил рыбу в противоположный угол клетки и принялся есть.
Что-что, а отдать назад еду медвежонок не мог!
Вместо заключения, или письмо из Мадраса
«Господину Сосновскому Игорю Петровичу. Зоопарк. Москва. СССР.
Глубокоуважаемый господин и друг!
Не удивляйтесь, получив это письмо от незнакомого Вам человека — одного из частых посетителей Мадрасского зоопарка. Вы доставили в Индию голубей, росомаху, по имени Роза, и белого медвежонка, по имени Снежок. Хочется еще раз поблагодарить Вас за эти подарки и сказать, что они живы, здоровы, а голуби даже вывели птенцов. Теперь их не шесть, а двенадцать. Но больше всего, конечно, Вас интересует Снежок.
Если бы белые медведи умели писать письма, то, наверно, Снежок сам написал бы сейчас Вам и подробно рассказал о своей жизни на земле Индии. Но приходится оказать Снежку услугу и написать за него это письмо.
Приятно сообщить Вам, что медвежонок очень вырос и превратился в настоящего, почти взрослого зверя. Трудно сказать, что он хорошо чувствует себя в условиях нашего климата, но он с большой выдержкой и стойкостью переносит сорока-шестидесятиградусную жару. Правда, этому помогает холодная вода, которую он очень любит.
Служители зоопарка специально охлаждают воду в бассейне и в душе, который работает на медвежонка почти круглые сутки. Снежок так много времени проводит в воде, что, кажется, любая рыба теперь могла бы признать его своим родственником…
Покидая бассейн, медвежонок обычно с удовольствием катается по земле, катается до тех пор, пока его белая шуба не превращается в желтую. Тогда он снова идет в воду, захватывая с собой так много песку, что приходится ежедневно чистить бассейн. Иначе бассейн вскоре обмелеет.
Аппетит у медвежонка хороший, и он ест почти все, если не считать фиников, кокосовых орехов и бананов.
Больше всего он, конечно, любит рыбу, но не отказывается и от баранины. Съесть полтора килограмма баранины — для него сущий пустяк.
Присутствие медвежонка в зоопарке вызывает необыкновенный интерес со стороны посетителей.
Благодаря Снежку их стало здесь во много раз больше. А наши дети вообще теперь не считают для себя обязательным смотреть на других животных в зоопарке.
Их интересует только русский белый медвежонок, и они очень бойко произносят его имя по-русски: Снежок.
Нам передали Ваш рассказ о том, как и где был пойман Снежок, и наши дети просят передать привет всем советским детям, которые ловят белых медведей. Кажется, они имеют в виду того самого мальчика, который поймал Снежка.
В заключение остается сказать о том, что все животные Мадрасского зоопарка с полным уважением и достойной подражания вежливостью относятся к Снежку и надеются скоро увидеть рядом с ним еще одного такого же медвежонка. Видимо, они беспокоятся, как бы Снежку не было одному скучно! Мы, посетители зоопарка, присоединяемся к их мнению.
Итак, приезжайте снова к нам в гости!
До скорой встречи!»
Было это поздней осенью в последний год войны. Шли бои на польской земле.
Однажды ночью мы обосновались в лесу. Разожгли костер, согрели чай. Все улеглись спать, а я остался дежурить. Через два часа меня должен был сменить на посту другой солдат.
Сидел я с автоматом у догоравшего костра, на угольки посматривал, к шорохам лесным прислушивался. Ветер шелестит сухой листвой да в голых ветвях посвистывает.
Вдруг слышу — шорох. Будто кто-то по земле ползет. Я встал. Автомат наготове держу. Слушаю — шорох смолк. Опять сел. Снова шуршит. Где-то совсем рядом со мной.
Что за оказия!
Глянул я под ноги. Вижу — кучка сухой листвы, да будто живая: сама
