— Ну, чем займемся до вечера, Уилл Иванович? — спросил Семён Борисович. — Поиграем в карты или поговорим?
Он налил из самовара ещё стакан чая, и Уилл с сомнением взял его.
— Я не умею играть в карты, — возразил он. — И мне очень нужно идти дальше. Как Вы думаете, я смогу поплыть на юг на пароходе, когда доберусь до реки?
Огромное лицо священника потемнело, и он быстро перекрестился.
— В городе беда, — сказал он. — Сестра Лидии Александровны говорит, что туда приплыл корабль с медведями. Боевыми медведями. Они пришли из Арктики. Ты случайно не видел боевых медведей, когда был на севере?
Священник выглядел подозрительно, и Балтамос шепнул так, что мог услышать только Уилл: «Осторожней!». Уилл сразу понял, почему ангел так сказал: его сердце начало колотиться, когда Семён Борисович упомянул медведей — ведь Лира много рассказывала о них. Но он должен скрыть свои чувства.
— Мы были далеко от Свельбарда, а медведи всегда заняты своими делами, — ответил он уклончиво.
— Да, я слышал такое и раньше, — сказал священник <к облегчению Уилла>. — Но сейчас они покинули свою страну и двинулись на юг. У них пароход, но горожане не дают им заправиться. Они боятся медведей. И правильно, эти медведи — дети дьявола. Всё что живет на севере — от дьявола. И ведьмы, дочери зла! Церковь должна была истребить их много лет назад. Никогда не имей с ними дела, слышишь меня, Уилл Иванович? Знаешь, что они сделают, когда ты подрастёшь? Они попытаются соблазнить тебя. Они пустят на это всю свою ложь и коварство, свою плоть, свою мягкую кожу и сладкие голоса. Они заберут твоё семя, ты знаешь, о чем я говорю, они выпьют тебя до дна и бросят опустошенным. Они возьмут твоё будущее, твоих будущих детей — и ничего не оставят взамен. Они должны быть уничтожены, все до одной!
Он подошёл к полке за его стулом и взял бутылку и два маленьких стакана [30].
— Я хочу предложить тебе этот напиток, Уилл Иванович, — сказал он. — Ты еще молод, так что я налью немного. Но ты взрослеешь, и тебе нужно узнать некоторые вещи, например, вкус водки. Лидия Александровна набрала ягод в прошлом году, и я сделал из них ликёр. Эта бутылка — единственное место, где Отец Семён Борисович и Лидия Александровна лежат вместе [31]!
Он засмеялся и откупорил бутылку, до краёв наполнив стаканы. Эта горячая речь смутила Уилла. Как ему поступить? Как отказаться от напитка, не показавшись невежливым?
— Отец Семён, — сказал он, вставая, — Вы были очень добры ко мне, и я хотел бы остаться попробовать Ваш напиток и послушать Вас, — Вы рассказываете такие интересные вещи! Но Вы же понимаете, я беспокоюсь об отце, я должен найти его. И мне нужно идти дальше, как бы я ни хотел задержаться.
Священник надул губы и насупился, но потом пожал плечами и сказал:
— Конечно, ты можешь идти, если это тебе нужно. Но прежде, чем уйдёшь, ты выпьешь со мной водки. Бери и пей всё сразу, как я.
Он опрокинул стакан, проглотив содержимое одним махом. Затем поднял своё грузное тело и оказался совсем рядом с Уиллом. В его толстых грязных пальцах стакан казался крошечным, но он был полон почти чистого спирта. Уилл ощутил пьянящий аромат напитка, застарелый запах пота и остатков еды на рясе, и ему стало дурно прежде, чем он решился.
— Пей, Уилл Иванович! — пророкотал священник угрожающе страстно.
Уилл поднял стакан и не сомневаясь выпил обжигающую маслянистую жидкость одним глотком. Теперь он был готов бороться с подступающей дурнотой. Но ему предстояло ещё одно испытание. Семён Борисович склонился к нему с высоты своего огромного роста и обхватил за плечи.
— Мальчик мой, — сказал он, потом закрыл глаза стал читать то ли псалм, то ли молитву. От него разило табаком, алкоголем и потом, и он был так близко, что его пышная борода задевала лицо Уилла. Уилл задержал дыхание.
Руки священника обняли Уилла, и Семён Борисович поцеловал его в щёки — в правую, левую и снова правую. Уилл почувствовал, как Балтамос впился ему когтями в плечо и замер. Перед глазами у Уилла поплыло, желудок выворачивало наизнанку, но он не пошевелился.
Наконец, всё закончилось, и священник отступил, оттолкнув Уилла от себя.
— Ну, с Богом! — сказал он. — Иди на юг, Уилл Иванович.
Уилл забрал плащ и рюкзак, и попытался идти прямо, покидая дом священника и уходя из деревни. Он шёл два часа, чувствуя, как на смену тошноте постепенно приходит тупая давящая головная боль. Балтамос сказал ему остановиться, и приложил свои прохладные руки ко лбу Уилла. Боль немного утихла, но Уилл пообещал себе, что больше никогда не выпьет и капли водки.
Поздно вечером дорога расширилась, и Уилл увидел перед собой город. А за ним — речные просторы, больше похожие на море. Через некоторое время Уилл увидел, что в городе что-то происходит. Из-за крыш поднимались маленькие дымки, сопровождаемые запаздывающими на несколько секунд звуками пушечных выстрелов.
— Балтамос, тебе снова придется побыть деймоном, — сказал он. — Просто будь рядом и гляди в оба.
Он дошёл до окраин маленького неряшливого городка. Здания здесь были наклонены под ещё более рискованными углами, чем в деревне, и стены были покрыты илом выше чловеческого роста. Край городка был пустынным, но по мере того, как Уилл приближался к реке, шум, крики и треск ружейных выстрелов становились всё громче.
Наконец стали попадаться люди: кое-кто смотрел из окон верхних этажей, кое-кто опасливо суетился возле углов зданий, пытаясь увидеть берег, где металлические деревья кранов и мачты больших кораблей возвышались над крышами.
Взрыв сотряс стены, из некоторых ближних окон вылетели стёкла. Люди сразу отпрянули, но вскоре снова стали выглядывать, и крики в задымлённом пространстве стали громче и чаще.
Уилл дошел до конца улицы и посмотрел вдоль кромки воды. Когда дым и пыль немного рассеялись, он разглядел ржавеющий корабль, удерживающийся на течении вдали от берега, и толпу вооруженных ружьями и пистолетами людей, окружаюших большую пушку, стоявшую на причале. И пушка, как он увидел, бухнула снова: огненная вспышка, тяжелый откат и мощный всплеск рядом с кораблем.
Уилл прищурился. На судне были видны какие-то фигуры, но, он не верил своим глазам, хотя и знал, чего ждать, фигуры не были человеческими! Это были создания из металла, тяжелобронированные существа. На носу корабля вдруг расцвел огненный цветок, и люди на причале в страхе закричали. Пламя устремилось в воздух, поднимаясь и приближаясь, и потом упало рядом с пушкой, вызвав огромную огненную вспышку. Крик перешёл в вопль, люди бросились врассыпную, некоторые, охваченные огнем, побежали к воде и стали нырять, пропадая из виду.
Уилл нашёл неподалёку человека, похожего на учителя, и спросил:
— Вы говорите по-английски?
— Да, да, конечно…
— Что тут происходит?
— Это медведи. Они нападают, и мы пытаемся отбиваться. Но у нас плохо получается, у нас только одна пушка, и…
Огнемёт на судне выплюнул ещё одну струю пламени, опустившуюся совсем рядом с пушкой. Три подряд мощных взрыва говорили о том, что огонь нашёл боеприпасы.
Пушкари попрыгали в стороны, оставив бочки с порохом во власти огня.
— О, нет! — застонал человек, — Теперь нам нечем стрелять…
Капитан развернул нос судна и направил корабль к берегу. Многие люди завопили в страхе и отчаянии, особенно когда из строения на носу вырвался еще один огромный язык пламени. Те, у кого были ружья, сделали по одному-двум выстрелам и побежали.
Но на этот раз медведи не стали стрелять из огнемёта, и вскоре их корабль подплыл бортом к концу причала, натужно стуча двигателем в борьбе с течением.
Двое моряков (людей, а не медведей) спрыгнули на пристань, чтобы пришвартовать корабль, и были встечены громким свистом и криками горожан, разозлённых на этих предателей. Матросы не обратили на шум никакого внимания и принялись опускать трап.
Когда они собрались подняться обратно на борт, недалеко от Уилла раздался выстрел, и один из моряков упал. Его деймон, чайка, исчезла моментально, как гаснет пламя свечи.
Ответ медведей был быстрым и яростным. Огнемёт был моментально заряжен и развёрнут в сторону берега, огненное ядро взвилось и, распавшись на сотни огромных капель, просыпалось на крыши. На сходнях появился медведь, превосходивший размерами всех остальных, воплощение бронированной мощи, и пули, дождём поливавшие его, с бесполезным звоном отскакивали от массивных доспехов, не в силах разыскать даже малой бреши.
Уилл спросил у рядом стоящего человека:
— Почему они напали на город?
— Им нужно топливо. Но у нас нет никаких обязательств перед медведями. Они покинули своё королевство и плывут вверх по реке. Откуда мы знаем, зачем? Может они будут грабить и убивать людей? Поэтому мы и сражаемся с ними…
