– Зря ты сразу не согласился сотрудничать, – укорила его Фенечка.
– Это изменило бы что-то? – Пересохшие губы двигались с трудом. Голос тонул в бесконечности коридоров.
– Нет, но сэкономило бы время, – отозвалась она.
– Кто ты? – Доктор стоял перед застывшей в нерешительности охраной.
– Та, у кого есть все права на «Приют пилигрима». – Она приблизилась вплотную к Смолину. – Ты внимательно читал дневники Вени Горбунова?
Эдуард вынужденно кивнул.
– Так позволь представиться, – с гордостью пропела «Фенечка». – Дарья Фелисия Ярис. Дельта!
– Кто? – переспросил Смолин, всматриваясь в щуплую фигурку напротив.
– Дарья. Даша, – начиная злиться его непонятливости, повторила Фенечка.
– А-а-а. – Он мысленно перелистнул страницы дневника. – Была такая. Если бы все мои подружки претендовали на мое имущество! – Он нашел в себе силы презрительно фыркнуть.
«Провела девка! Раздела, разула, еще и права качает!» Что-то не позволяло отдать приказ охране расправиться с нахалкой. Перед глазами вставала картинка с падающей с моста Алиной.
– Зайди, поговорим без свидетелей, – проворковала она, беря Смолина под руку.
И тот безропотно последовал за ней в комнатку. Дверь с шумом захлопнулась перед носом у любопытного доктора.
Фенечка присела на кушетку, оставив Эдуарду место на ящике с вещами.
– Чтобы сразу стало ясно: ты теперь МОЙ. У тебя – поддержка семьи, связи. У меня – бессмертие сознания, два боевых острова и знание технологий Беты, – беспечно улыбнулась она.
Сам не зная почему, Эдуард ни на секунду не усомнился в словах нахалки. Она сидела, забросив ногу на ногу, в пушистом желтом халатике, в мягких тапочках-хомячках. На дверцах шкафчиков над головой переливались всеми цветами яркие афиши мюзик-холла. Между шкафом и закрытым жалюзи окном висели венецианские маски Коломбины, Доктора Чумы, Арлекина и Пьеро. Ниже корявым почерком было выцарапано: «Я обязательно стану артисткой!» На секунду Эдуарду даже стало жаль погибшую Риту.
«О нет, я уже верю этой самозванке! Да будь она хоть дочерью, хоть матерью Беты. Да хоть самим Бетой, я ничего ей не должен! Центр миграции мой по праву! Я отыщу способ…»
– Ты растерян и зол.
Голос звучал мягко и одновременно насмешливо. В расширившихся зрачках девушки плескался океан презрения. На пальце блестело кольцо, то самое, с треугольным камнем – символом Дельты.
– Я не хочу с тобой воевать.
Она подавляла его волю, заставляла сидеть рядом и слушать. А ему хотелось ее задушить.
– Я покажу.
Комната качнулась, исчезла. Привычные джунгли дохнули сырым жаром, на древних камнях проступили лики еще более древних богов. Навстречу из зарослей вышел неуместный здесь беловолосый эльф.
– Я покажу, как я выжила. И тогда ты убедишься, что сопротивляться мне бесполезно.
Он молча кивнул, разрешил эльфу взять себя за руку. И очутился на вершине Тучепада.
– С этого места началось мое возвращение в себя через Землю-56, – сообщил эльф, покачиваясь с пятки на носок у самого края левой башни небоскреба.
С ярко-синего неба стекали пышные облака, скользили по нагретому камню зданий и падали – в глубокое дымное озеро.
– Если заслужишь, когда-нибудь я поделюсь с тобой полной историей своей жизни. А сейчас смотри!
Эдуард снова куда-то переместился, на этот раз бестелесно, увидел смутно знакомую девушку и очень даже знакомого упитанного мальчика в машине с водителем отца. Роберт Ноэль, вот уж от кого не ожидал привета.
Но мальчик выглядел испуганным, растерянным, а девушка – решительной. Она увлеченно терзала кнопки неизвестного устройства.
Картинка застыла, точно фотография, а Фенечка (или все-таки Дельта) сделала Эдуарда частью происходящего. Он стал ею, Дельтой, оказался заперт в теле проклятой девчонки, разделил эмоции Дарьи Фелисии. Как же она ненавидела своего двойника – Дорофею! Годы и годы плена, слабая попытка освобождения…
Едва Дорофея нажала на кнопки, на Дарью Фелисию обрушилась невыносимая тяжесть, сжимая ребра, выдавливая из тела. Но то ли устройство в руках девчонки вошло в резонанс с чипом в ее мозгу, то ли комбинация кнопок оказалась неверной, Дарью Фелисию выкинуло в виртуальный мир. Какое-то время она блуждала по полям иллюзий, легко перетекала из программы в программу, и не было ей преград внутри боевого острова Марии Ивановой, в сети Дорофеи.
Когда Дельта поняла, что хозяйка вожделенной оболочки отбыла в мир иной, было поздно. Тело погрузили в кому заперли на хранение в саркофаге. Пришлось искать другие возможности.
Дарья Фелисия училась управлять островом, взламывать чипы других людей в поисках материального пристанища. Не выходило. Через программы, позаимствованные Дорофеей у знаменитого хакера – Змеиного царя Васуки, – она могла скомандовать жертве пойти куда-то, сделать что-то. Но сама искала пристанище, «совместимое» с искрой своей души. Параллельно следила за Смолиным…
– Ты взывал к страшным силам!
Возвращение в свой аватар вызвало приступ тошноты.
Эльф на краю Тучепада стоял опасно близко к обрыву. Протяни руку, и он рухнет в озеро из облаков. Но это ничего не изменит. В макросети даже смерть понарошку.
– Ты звал древних нелюдей, столь могущественных, что им ничего не стоит обратить города в прах. В одном из воплощений такой нелюдь был моим отцом. Полагаю, именно Орэфу я обязана своей живучестью.
Дельта задумчиво смотрела на площадку с яркими офисами корпораций, с чудными и пугающими аватарами вполне заурядных людей.
– Я не позволю ни одной подобной твари прийти в мой мир, потому как знаю, чего от них ждать, – предупредила она.
Смолин в нерешительности переминался с ноги на ногу. Мимо пронеслась внушительная драконья стая с логотипом модного туроператора на крыльях. Запахло медом и тропическими фруктами.
– То есть я сам навлек на себя твой гнев? – разочарованно вздохнул Эдуард. Он понял, что бежать ему некуда.
Дельта покачала головой:
– Мне больше сотни лет, я сменила семь тел в разных мирах и не планирую останавливаться на достигнутом. Ты мне очень помог, познакомил с Фенечкой, кстати, хорошей знакомой Дорофеи. Вот ирония, именно Маргарита Мелководец подходила мне идеально.
Эльф вдруг раскинул руки и сам шагнул с Тучепада, закружился, закувыркался в потоках теплого воздуха и исчез, не долетев до клубящейся поверхности облачного озера. А Эдуард очнулся в реале в темной ячейке покойной Фенечки и чуть не свалился с ящика от неожиданности.
– Ты пришел ругаться, но ссоры не выйдет. – Существо напротив, которое он уже не решился бы назвать человеком, весело ему подмигнуло. – У тебя десять процентов активов «Приюта пилигрима», могу выделить десять процентов власти. К восьми-девяти утра о нашей свадьбе узнает твоя семья. Изволь сыграть роль любящего супруга, и получишь доступ к макросети. Согласен?
Смолин ненавидел ее за пережитое унижение, но оставался бессилен.
– Хорошо, – сказал он, как выплюнул, – я сыграю роль, будь ты проклята!
В ответ Фенечка весело рассмеялась.
Земля-56. Город Барск. 16–20 октября. Марина Верхоцына
На окраине Барска еще оставались старые писательские дачи. Немного, домов десять. Два окончательно обвет шали и который год стояли без стекол. В остальных периодически появлялись хозяева. Деревянные дома собирались снести, но никак не могли договориться с владельцами о цене на землю.
Для своих целей Карл Травников снял просторный двухэтажный домик с флюгером в виде петушка на крыше и с камином в просторной гостиной внизу. Дом был холодным, скрипел и жаловался на отсутствие постоянных хозяев, перешептывался с елями и облетевшими дубами и ивами, подступавшими прямиком к забору.
Но после мрачных одиночных камер в Центре клонирования он казался бывшим пленникам самым изысканным дворцом. Одна Марина, очутившись вместе с мужем и Ильей Рюкиным в просторных, наполненных светом и цветом комнатах, не замечала ни резьбы на рамах, ни деревянных абажуров ламп и торшеров, выполненных в виде птичьих крыльев, ни прочей красоты. Она была близка к истерике.
– Успокойся, все наладится, – утешал ее Витель. – Орэфа больше нет, за нас некому вступиться. Скажи спасибо, что освободили и предлагают сотрудничество.
– На каких правах? – шипела женщина. Гримаса ненависти уродовала красивые черты лица. Наброшенная на плечи теплая кофта сползла и шлепнулась на дощатый пол.
– Это ты все уничтожила, забыла? – напомнил ей Илья, выходя из комнаты и заглядывая вниз, в высокую гостиную. У подножия лестницы в кресле читала газету Альбина Травникова. С ее слов, с минуты на минуту в дом должен был явиться Максим Беляков, чтобы отвезти их к Мазурину и Джезерит.
Марина возмущенно фыркнула. Ни у кого не хватает наглости, чтобы победить. Беляков – пораженец. Его кроличье лицо вызывало у женщины отвращение. Мазурин несамостоятелен. Джезерит, как и Орэф, внушала страх. Разве что Карл мог взять власть себе. Но разве ему хватит наглости? Так и будет довольствоваться объедками.
